Спустя почти сто лет в княжестве Феодоро, теперь уже Мангупского эйялета, вновь появился единственный представитель аристократии, поклявшийся служить семье Мангупских принцев в составе - старшего принца Ага-Магмуть, младшего принца Кемаль-бея, старшей принцессы Халия и младшей Нурум, а также Мануила двоюродного племянника Кемаль-бея.
Самое удивительное это то, что владетелями Мангупского эйялета являлись не амангуптские принцы, а лично султан - повелитель Османской империи. Султан позволяющий править принцам, наследникам владетелей Готии, с правами набирать личных вассалов, но без права наследования владения земли переданной в управление.
Стоит только султану решить отобрать землю у семьи мангупских принцев, официальных родственников повелителя, как их вассалы и готские крестьяне сразу теряют право на землю.
Именно такое владение и получил новоявленный маркиз Мангупа - деревни Камара, Карань и Чоргунь. Деревни, в которых можно жить и набирать вассалов и слуг, собирать налоги и прочее и прочее, и даже не беспокоиться о наследовании владений наследниками.
При одном условии - пока мангупские принцы служат султану! Стоит только, семье принца отказаться от власти султана, как их вассалы и подданные перестают иметь право на владение землей. Все очень просто - 'Вассал моего вассала не мой вассал'.
Еще через неделю, побывал в пожалованных владениях и посетив развалины замка Камара Исар, набрав дюжину вассалов из готских деревень и закончив дела в Кафе куттер 'Азиз Николас' отправился к Ачи-Кале, откуда не задерживаясь поднялся по Южному Бугу до маленького островка под названием Александровка, где за последний месяц появился блокгауз и несколько хижин. Островка, на который прибыли новые поселенцы семьи маркиза Ингварь.
Прошла еще неделя и куттер 'Азиз Николас', оказался в Средиземном море в составе отряда кораблей направленных от крепостной флотилии Ачи-Кале на усиление Средиземноморской эскадры.
Глава 3. Как козаки по морю Средиземному ходили.
Наша маленькая флотилия попала, в состав галерного отряда руководимого рийяли (контр-адмирал) Мехмета Сулюка, командира египетских корсаров, в отряд которого временно входили галеры и шаики Черноморского бассейна.
Последняя неделя июля 1571 года стала поворотной точкой новой жизни попаданца в 16-й век на территорию Османской империи.
Почти четыре месяца жизни прошли в таком напряженном ритме, что небыло времени даже осмотреться и решить, а в ту ли я сторону иду? Местная жизнь подхватила мою судьбу и стала использовать по каким-то своим планам. Заставляя меня удивляться и удивляться.
Очередное изменение моего мировоззрения произошло в последнюю неделю перед выходом в действующую эскадру, буквально за несколько дней от выхода.
В Османской империи снаряжение кораблей участвующих в боевых действиях осуществлялось за счет государства, в соответствии с утвержденными государством нормами. Даже если они принадлежат частным лицам. Мне открыли арсенал Ачи-Кале, и выделили имеемое на хранении оружие и припасы. Государство также выписало владельцу корабля денежное довольствие на содержание в период боевых действий экипажа корабля примерно на 14 матросов и солдатов. Соответственно для этого экипажа выделили 5 арбалетов, остальное холодным оружием и кожаные доспехи. Не забыта бала и артиллерия. Если конечно владелец корабля решил его использовать.
На вторые сутки снаряжения куттера в Ачи-кале, после получения пороха и четырех вертлюжных пушек, из арсенала, с боеприпасами к ним и приспособлениями, к пирсу вдруг подошло четыре десятка настоящих казацких 'Чаек', которые выгрузили на пирс некого нибуть, а настоящих запорожцев. По крайней мере, таких как я, себе их представлял.
На вторые сутки снаряжения куттера в Ачи-кале, после получения пороха и четырех вертлюжных пушек, из арсенала, с боеприпасами к ним и приспособлениями, к пирсу вдруг подошло четыре десятка настоящих казацких 'Чаек', которые выгрузили на пирс некого нибуть, а настоящих запорожцев. По крайней мере, таких как я, себе их представлял.
Запорожцы в середине 16-го века!
Запорожцы, спокойно, с радостными возгласами выпрыгивающие на пирс порта турецкой крепости, не рубящие головы турецким стражникам, а радостно обнимающиеся со старыми знакомыми!
Нет, не с обычными знакомыми, а боевыми товарищами!
Гарнизон крепости с шумом и гамом вышел на пирс, встречать пришедшие в порт небольшие кораблики.
Ты жив еще старый хрен? - треплет убеленного сединами маленького склонного к полноте янычара.
Что со мной станется? А ты як? - обнимает янычар рослого козака, настоящего великана, с седыми усами и хохолком.
Да вот собрались по зипуны к папистам. А ты как? Тоже пойдешь?
Конечно. Уже неделю вашу паланку ждем. Как только вы запасы пополните так сразу и выходим. С меня кальян.
Два обнимающихся боевых товарища пошли в крепость, за спиной которых слились воедино несколько янычаров и козаков, небольшой группкой следуя за парочкой ветеранов средневековых войн.
'Торопунька и Штепсель' - парочка украинских юмористов советских времен вдруг оказалась на пирсе будущего Очакова, турецкого Ачи-Кале или Галицкого Дешта. Только один из парочки был османским гвардейцем, а другой козаком - запорожцем, готовым натурщиком всем известной картины 'Письмо турецкому султану'.
В 1571 году, более чем за полвека до провозглашения независимой козацкой державы, врага турков и татар, в турецкой крепости Ачи-Кале, братаются украинец и турок, собирающиеся в поход на папистов.
Невероятно, но факт!
Десятки тысяч запорожцев, с хуторами и семьями, традициями боевого братства, оснащением и обеспечивающей инфраструктурой лучших воинов Европы, появляются не из воздуха, оказываются всего лишь наследниками пограничных войск Османской империи.
Жители поймы нижнего течения Днепра, территории османской империи, граница владений которой проходила на Севере по линии Днепровских порогов, и поэтому для государей Московии или Речи Посполитой, а до этого Великого княжества Литовского, жившие в Низовьях Днепра - ЗА ПОРОГАМИ.
Жители христианской провинции, выделяющие в соответствии с законами Османской империи, с каждых 20-ти домов холостяка в постоянное войско - христианские азапы.
Изначально.
Легкие лучники азапы, не имеющие брони и какой либо униформы, с вооружением из, щита, ятагана, дротиков, составного лука или арбалета, начинающие бой перед наступающими янычарами и заканчивающие бой их рядах. Разделяющие с янычарами, как радость победы, так и горечь поражения.
Воинскую подготовку мобилизованные молодые холостые мужчины - будущие христианские 'азапи' проводили в воинских лагерях и поселках, по законам и традициям янычаров. Только не в столице империи, а в выделенных провинцией землях, с центрами управления и делением воинской провинции управляемой 'оттоманом - гетманом', по полковой системе с центрами самоуправления - по турецки 'паланка', от греческой фаланги, управляемые кошевым оттоманом - полковником собирающихся по призыву в один кош (казарму) воинского лагеря со всеми атрибутами укрепленного лагеря.
В мирное время козаки (азапи) несли пограничную службу на засеках (границе и заставах), в военное время, участвуя в походах войска султана, привозили домой добычу или жен, но не забавниц, наигравшись с которыми поступали по янычарскому обычаю, как Степка Разин с персидской княжной.
Таких неизвестных истории 'козаков - азапи' в Причерноморье было множество, на Днепре и Дунае, Доне и Кубани. И даже Сенька Разин из их числа.
Найти козаков в османской армии было невозможно, так как еще до времен, которые в российской истории зовутся 'Смутными', христианских 'козаков - азапи' звали очень просто - черкесами. Черкесы, как для московитов, так и для османов, для ляхов и для литвинов, татар и персов, грузин и армян, и даже египтян.
Сразу становится видно огромное, задающее тон и традиции во всей османской империи и за ее пределами, влияние выходцев из черкесов, как христианской, так и мусульманской веры. Один, из которых Дмитрий 'Байда' Вишневский - основатель Хортицкой сечи. Другой мусульманин Касимпаша - наследник князей Феодоро, и родственник христианского кабардинского князя Темрька Идагова, отца жены Ивана Грозного Марии Темрюковны. И все они черкесы, как и князья Феодоро, как и правители Египта мамелюков. А сколько визиров или султанш из черкесов благородных кровей, родственников византийских императоров и султанов османских, знает история?
Сразу становится видно огромное, задающее тон и традиции во всей османской империи и за ее пределами, влияние выходцев из черкесов, как христианской, так и мусульманской веры. Один, из которых Дмитрий 'Байда' Вишневский - основатель Хортицкой сечи. Другой мусульманин Касимпаша - наследник князей Феодоро, и родственник христианского кабардинского князя Темрька Идагова, отца жены Ивана Грозного Марии Темрюковны. И все они черкесы, как и князья Феодоро, как и правители Египта мамелюков. А сколько визиров или султанш из черкесов благородных кровей, родственников византийских императоров и султанов османских, знает история?
Черкесы, живущие и промышляющие в пойме нижнего течения Днепра, от порогов до устья реки, приписанные к воинским поселениям в своеобразном треугольнике созданным торговыми путями - 'Чорным и Муромским шляхами'. Те черкесы, отцы которых жили ранее в пойме нижнего Днепра во времена княжества Феодоро, были подданными Феодоритов, и управлялись из одного из городов княжества стоящего на Днепре и даже в третьем тысячелетии называемого - Херсон.
Далее - турецкая граница, почти сразу с началом Днепровских порогов, как раз там, где находится остров Хортица, а в будущем появится Днепровская ГЕС и город Запорожье, начинается противостояние двух козацких таможен (застав или засечных постов), турецкой черкеской и московитовской черкеской. Владений черкесского князя Вишневского (козака Байды), владетеля Черкес и козаков верховьев Днепра, вассала при жизни нескольких государей - царя московского, короля польского или хана крымского. Соответственно по указке соответствующего сеньора воюющего то с турками и черкесами низовыми, то с поляками, вместе с черкесами низовыми и татарами крымскими, то с московским царем в союзе татар и турков, или поляков.
В будущем именно земли козака Байды и станут центром государства созданного Богданом Хмельницким, те земли, которые будут выдавать за Запорожье. Те земли, которые в момент, когда в Османской империи и Казанском Ханстве, будут наступать тяжелые времена, начнут выбрасывать на территорию Черного моря классических ушкуйников из Киевского воеводства, выполняющих заказы геополитиков европейских монархий на кораблях носящих название 'шаик'. Это в следующих веках черкесское судно 'шаик' превратится в козачью 'чайку'.