Пест стоял перед огромной толпой. В передних рядах толпы стояли только мужики. Все как один были с большими густыми усами. Даже еще молодые парни щеголяли еще жиденькими, но усами.
Между Пестом и толпой вышел мужик в белоснежной рубахе и широких штанах.
С чем пожаловал, Пест-ведун? спросил он, подкрутив правый ус и уперев руки в пояс.
За словом своим пожаловал я! громко произнес Пест, так, чтобы его было всем слышно. Слово дал я, что за оплату учебы в Академии мажеской быть мне магом наместным среди сел Ведичей, Куприян и Дорожичей! А нынче к вам я пришел, чтобы знак свой оставить. Тем знаком, коли беда случится, меня звать будете.
Прямо так и звать? с сомнением спросил староста Куприян. Он хмурился и накручивал правый ус в недоверии.
Прямо так и звать, а когда надо будет то и слово молвить. Коли придётся, то и казать знаку будете, как глазу моему А уж как до вас добраться, то моя ворожба будет, Пест протянул руку старосте Куприян, но тот не спешил ее жать.
А что можешь, Пест-ведун? с сомнением спросил староста.
Ведовское дело мое начал перечислять Пест. Врачевать могу, да с тварью какой справлюсь, ежели сами не сдюжите. Знак войны мажеский на мне есть. Третьего рангу.
Мужики за спиной старосты загомонили, а сам староста нахмурился, начав еще сильнее крутить правый ус, который уже и без того торчал почти вверх.
Добре? спросил староста, оглядываясь на мужиков позади себя.
Добре!
Добре, чего тут думать!
Добре? спросил староста, оглядываясь на мужиков позади себя.
Добре!
Добре, чего тут думать!
Добре! Славный ведун!
После того, как гомон ответов мужиков стих, староста взглянул на Песта. Тот так же продолжал стоять и протягивать руку. Староста подошел к Песту и пожал руку, негромко произнеся:
Добре, Пест! Под тобой ходить будем! староста указал на дом с резными ставнями и наличниками. Но молодой ведун не спешил отпускать старосту. Наоборот, он ухватил руку старосты второй рукой. Подойдя вплотную к старосте, он прошептал тому на ухо:
Сие есть плоть моя. От нее не отрекаюсь я! Пест глубоко вздохнул, начав гонять магию жизни по своей руке, которую жала рука старосты. Ежели худо станет режь ее, как врага села своего. Боль ту я почую как свою, и знать буду, где меня режут. Тогда и помощи моей долго ждать не придётся Коли беды не будет, но слово и совет с меня потребуется ты знак мой погладь и слово ему молви
Пест отстранился от старосты, и тот почувствовал, как мокнут штаны в районе колен. Староста опустил взгляд и увидел свои штаны, перепачканные в крови. Кровь брызгала струей из культи Песта. В руках старосты осталась его кисть. На тыльной стороне кисти красовалась ушная раковина. Ошарашенный староста взял кисть в другую руку. В ладони Песта сквозь разошедшуюся кожу стал виден глаз, который смотрел на старосту.
Послышался гомон мужиков, тихий стон женщины и неуверенный лай собаки где-то вдалеке. Бледный староста обернулся к сельчанам, держа в руках кисть Песта. На ладони был четко виден глаз.
Пест смотрел в глаза-блюдца старосты Воржских рыбаков. Эти глаза переводили взгляд с кисти Песта, оставшейся у него в руках, на самого Песта, который, закусив губу, затягивал магией рану культи. В этот раз крови было не в пример меньше.
Пест стоял почти впритык к старосте. Он приблизился еще сильнее и шепотом произнес ему на ухо:
Сие есть плоть моя. От нее не отрекаюсь я! Пест облизал пересохшие губы, начав уже как обычно гонять магию жизни по своей руке. Ежели худо станет режь ее, как врага села своего. Боль ту я почую как свою, и знать буду, где меня режут. Тогда и помощи моей долго ждать не придётся. Коли беды не будет, но совет или слово с меня потребуется ты знак мой погладь и слово молви ему.
Рыбак сглотнул и начал что-то говорить, но Пест его не слышал. Все вокруг вмиг стало черно-белым и немым. Ни одного звука. Он сделал пару шагов назад, и его начала заполнять непонятная тревога. Глаза бегали по обеспокоенным лицам Воржских рыбаков. Староста продолжал что-то говорить, но потом начал хмуриться.
Беда беда дома, начал бормотать Пест. Он еще ничего не слышал, но мысль, носившаяся в голове как шальная, не отпускала. Он посмотрел в лицо старосте и произнес: Беда у Ведичей
Староста сначала пытался о чем-то спросить Песта, но не получив ответа, принялся раздавать команды мужикам. Те стали срываться с места и разбегаться по селу, по одним им ведомым делам. За ними зашевелились женщины и старики, также пришедшие засвидетельствовать смену хранителя деревни. Спустя пару минут рыбаки начали возвращаться с короткими клинками, луками, пращами и колчанами стрел.
Пест немного постоял, ошарашенно наблюдая за массовым движением народа, и вдруг подпрыгнул. Он подпрыгнул ровно вверх и приземлялся на прямые ноги. Только ноги не коснулись земли. Они провалились в тень, которая была под Пестом. За ногами и весь Пест исчез в собственной тени, словно провалившись в нее
Глава 2
Земли села Ведичей
Ближнее поле
Справа от плеча Песта стоял брат Дым, а возле левого стоял его второй брат Огниво.
Мы в поле были, когда они на нас вышли начал Огниво.
кто с чем был в руках, с тем и кинулись на них, продолжал Дым.
Кто ж знал, что эти трое конных половина? Да и конные не простые В латах, с мечами добрыми, со щитами, сталью окантованными Огниво говорил сбивчиво, сквозь зубы, крепко сжав челюсти.
Батю сразу стрелой приложило в глаз, они с мечами наголо к мужикам нашим не ринулись. Сначала из луков постреливали. Прямо с коней, словно на охоту вышли, продолжил Дым. Он говорил более ровно и по существу. Потом уже, когда я с Огнивом да Пронька пращи достали и по ним камнями вдарили, они к нам поскакали. Отец не сразу слег, и с мужиками, пока мы камнями по конным били, с телеги жерди посрывали. Вот этими жердями, как копьями, они их с коней и посбивали.
Пест стоял и смотрел, не моргая, на труп своего отца Пода. В глазу Пода торчало короткое обломанное древко стрелы, а на шее зияла вывернутая рана. В ней виднелись мышцы шеи и хрящевые кольца трахеи.
Отца один по шее рубанул, но не дотянулся Только мясо перешиб, но батьке хватило Огниво начал сжимать и разжимать кулаки, периодически похрустывая суставами. Кровью истек
Пест сел на землю посреди поля и поднял руками голову отца. Он положил ее себе на колени и просто уставился на него. Выдернул стрелу из глазницы и начал поливать рану на шее водой из кожаного бурдюка, который висел у него на поясе, стараясь смыть уже запекшуюся кровь.
Ворожбе учился бою мажескому учился а отца родного не уберег Пест бормотал это себе под нос, не обращая внимания на Дыма и Огниво, что-то еще объясняющих и рассказывающих, ни на старосту, который прибежал из деревни в сопровождении нескольких отроков. За ними вдалеке плелись не поспевающие старики.
И у вас с отчаянием произнес староста, когда подбежал поближе и увидел несколько тел мужиков, лежащих неподвижно в траве. Он обошел каждое тело, что-то шепча, пересчитал всех и подошел к Песту. Шестеро мужиков
Он вскинул голову к небу и еще раз произнес:
Шестеро
Староста опустил взгляд на Песта и уже более собранно добавил:
В село зашли четверо конных. Мужиков не было, а они рубить с плеча принялись Трое дворовых пацанов, две бабы, четверо стариков
Кто? хрипло спросил Пест, продолжая рассматривать выражение лица собственного мертвого отца.
Там двоих из седла отроки выбили. Двое ушли, начал староста, посматривая на Огниво и Дыма. Одного отроки насмерть тут же порвали, а за второго старики вступиться успели. Он и рассказал
Кто они? повторил Пест свой вопрос. Он все так же не отрывал взгляда от лица отца. Его кадык носился вверх-вниз, словно пытался что-то проглотить. Глаза заволокла тьма. Непроглядная, чистая тьма.
Староста замешкался, и Пест обернулся к нему.
Откуда конные? спросил с нажимом Пест сбледнувшего старосту. По щекам Песта потекла черная, тягучая, как прошлогодний мед, тьма.
Вои с Ультака прознали, что Аккилура душу Единому отдала, словно боясь Песта, произнес староста. На щитах Ультака знак, того, что порвали, дед Хирон признал. В Ультаке старшого средний сын
Пест отвернулся и снова уставился на мертвого отца. Огниво в это время начал скрипеть зубами от злости.
Виру! произнес Огниво. Виру кровью хочу!
Не будет виры, тихо произнес Пест. Резня будет
После похорон, состоявшихся этим же вечером, в доме старосты собрались главы родов. Те роды, что лишились своих глав в результате налета воинов из Ультака, были представлены старшими мужиками или вообще отроками.
Староста мельком оглядел мужиков, потом остановил взгляд на Огниве и Дыме.
Верно Пест сказал. Резня будет, староста потер руками лицо и добавил: Как старшой в Ультаке узнает, что Аккилуры больше нет, что кровиночка его тут полегла от рук наших, так и придет к нам с воями. За кровь свою спрашивать
Так его кровь сама к нам с мечом пришла! возмутился Огниво.
А ты поди разбери, кто куда пришел и чья кровь вперед полилась! тут же ответил ему Дым спокойным размеренным голосом.
Верно Дым говорит, кивнул староста. Ультаку повод нужен, чтобы села свободные прибрать, дань с нас брать. А уж мертвая кровь отпрыска повод немалый.
Что же нам теперь? спросил огромный мужик с пудовыми кулаками. С воями из Ультака биться? Так ведь в Ультаке их не пара десятков! А ну как пару сотен пригонят? Что делать будем?
Пест? не обращаясь ни к кому конкретно, спросил Лык, мастер рыбного дела в селе Ведичей.
С Песта толку будет мало, буде до битвы дело дойдёт, на старосте скрестились непонимающие взгляды. Рок у него. Как в смерти запачкается, так она его с собой и заберет
Лица мужиков после этих слов тут же посмурнели. В доме старосты повисло почти осязаемое чувство отчаяния.
Как бы то ни было, но биться все равно будем, произнес староста, сжав руки, лежащие на столе, в кулаки. До последней крови будем! Клич по сёлам соседним кинем. Кто воями богат поможет.
Пест тоже в бой пойдет, четко объявил Дым. Не удержишь ты его, старшой. А он подсобит в бою, как Аккилура нам подсобляла
Пест тоже в бой пойдет, четко объявил Дым. Не удержишь ты его, старшой. А он подсобит в бою, как Аккилура нам подсобляла