Молча-а-ать! завопила Ада Фурьевна. Ацкий, вы даже лежа умудряетесь нарушать указы Департамента?! Синицина!
В деканат ты загремишь с сорванной спиной, балда, тихо произнесла Эля с первого ряда.
Фурия, без лишних слов уловив, что от нее требуется, ввинтила каблук Ацкому в позвоночник, и валькер болезненно икнул, сразу же превратив гримасу в ухмылку.
Посмотрим, насколько тебя хватит, прошептала Варя, склонившись к уху Димки.
Тебя укачает стервочка, процедил Ацкий, хотя ощущал, что сил у него не так уж много.
Изощренная месть ректорши вела к тому, чтобы валькер обессиленным распластался на полу перед всем атриумом, да еще с ехидно торжествующей Варькой на спине.
И в общем-то от такой участи Димку отделяла какая-то пара секунд, но в этот момент лекция закончилась. Атриум взорвался топотом ног, голосами, грохотом стульев. Ацкий с облегчением ощутил, что фурии и вампирши на спине больше нет, но так и остался лежать на полу, положив лоб на ладони. Лопатка отчаянно горела, пульсируя так, что по телу пробегал озноб.
Синицина, зараза, туфлей своей глухо проворчал Ацкий, решив не вставать и подольше полежать на полу. Он не приподнялся, когда дверь атриума громко хлопнула и раздались шаги.
Ну что, кто там еще? Если затоптать копытами, то становитесь в очередь и ждите, слишком много желающих, громко огрызнулся Димка.
Чего бузишь, крылатый? послышалось в ответ, и валькер поднял голову.
Гильс Муранов, вампир семнадцати лет от роду и наследник Темнейшего, сидел в первом ряду.
Взгляд, устремленный на Ацкого, был вполне мирным. Хотя даже самый маленький домовой в тайном мире прекрасно знал, что миролюбие вампира штука столь же обманчивая, как и ласковая улыбка фурии. То, что Муранов был один, без своей привычной свиты, означало крайнюю степень мерзкого настроения.
Тяжелая ночка выдалась у тебя, как я вижу.
Да, Темнейший Ацкий приподнялся, пытаясь сесть, но это неожиданно оказалось не так-то просто.
Муранов, перебил его Гильс. И давай на «ты», напрягает выканье. Сейчас ты не во дворце и не в Темном Депе. Когда мы в универе, мы оба студенты Носфера. Что валяешься? Девками тебя придавило?
Их слишком много не бывает, но переживаю я только из-за одной, в тон ему ответил Ацкий. Как друг переживаю, честно.
Переживаешь из-за девушек, Муранов невесело усмехнулся. Тогда придется привыкать к ножам в спине.
Да она она никогда никаких ножей в спину! Никому! Ацкий, ощутив головокружение, оперся ладонью о пол. Если хорошо подумать, то у нее другого выхода не было. То, что против нас сыграло оно хитрее нас, а Владка она не способна на предательство! Кто угодно, но только не она! Пафосно я как-то говорю, смутился валькер.
Искренность я ценю, отчужденно отозвался Муранов. В зловоротне, где живет твоя семья, Влада не появлялась, по донесениям Департамента. Ты ошиваешься на Садовой, ищешь Владу в ее старом доме. Стало быть, знаешь не больше нас, ведь во всем районе Садовой находится наша нежить, там муха мимо не проскочит. И у себя дома ты ее вряд ли прячешь.
Да хоть тыщ-щу раз обыщите! возмутился Ацкий. Не приходила она ко мне, уж в нашей питерской хате две комнаты на всю ораву, девчонку и спрятать негде, ищите! И у Мары ее нет, кикимора бы об этом сказала! У Весничей тем более. Не звонила Владка никому, не приезжала! Да она прекрасно знает, что явись она к кому-то из нечисти, это значит ого как подставиться перед Темнейшим! Как в воду канула, как под землю.
Вурдалаки и водяные тоже подчиняются приказам Департамента, они бы у себя быстрее нашли, ответил Гильс. И все же у меня есть уверенность, что ты знаешь больше, ведь ты ее приятель. Иначе бы она тебя в свою свиту не потащила. Куда может пойти такая, как Влада, в самый отчаянный момент жизни?
В том-то и дело, что никуда, резко ответил Ацкий. Никуда, и все. Хоть пауками раздери меня, Муранов, не знаю. Клянусь своими крыльями. Знал бы сказал тебе, потому что не сделаешь ты ей ничего плохого.
Оба надолго замолчали.
Гильс разглядывал стол, густо покрытый потоком сознания сидевших когда-то за ним студентов Носферона. Валькер изо всех сил напрягался, пытаясь придумать, что сказать еще, но в голове было пусто.
Я вот что подумал, сказал вдруг он, прервав молчание. Бывает, что ищешь-ищешь, все перевернешь вверх дном, везде посмотришь. А то, что ищешь, на самом видном месте.
Это ты куда клонишь? Гильс вскинул на него взгляд.
Да это совсем безумная мысля. По поводу Ог Вла ну-у-у
Быстрее! коротко отозвался Гильс, и Ацкий заметил, как напряглись скулы на лице вампира и прищурились глаза. Ну что там у тебя за безумная мысля?
Да она, честно говоря, очень простая и идиотская, скривился Ацкий, пожимая плечами.
Это даже хорошо, терпеливо произнес Гильс. Все умные идеи Темный Департамент уже исчерпал, а я пока еще ни одной идиотской не слышал. Давай свою идею!
Тут кое-какие разговоры ходят, издалека начал валькер. Совершенно не вспомню, от кого я слышал, так, краем уха что вы, Темнейший
Что «ты, Муранов», поправил его Гильс.
Что ты, Муранов, ночуешь у э-э ну-у
Знакомых, помог валькеру справиться с недостатком лексикона Гильс.
Вово, Ац кивнул. И домой не идешь с того дня, как бал сорвался.
Слегка волнуясь, решив, что сморозил ерунду, Димка сбивчиво продолжил:
А Владке ведь идти некуда, город мы прочесали по сантиметру, типа? Ее везде искали, кроме как в твоем доме. Единственное место, где не искали. Кому придет это в голову
Гильс медленно отвел от Ацкого взгляд и замер, глядя в одну точку.
Муранов, просто реально нет никаких других мыслей, продолжал Ацкий. Если найдет Департамент или свита твоя только не рвите ее на куски, лучше меня порвите
Потом валькер вдруг понял, что разговаривает сам с собой в атриуме уже никого не было. Вампир исчез мгновенно и неслышно.
Ч-черт! ахнул Димка, с усилием поднимаясь на ноги. Да не может быть, чтобы вот так я ляпнул, и пальцем в небо Да нет, не может быть. Ч-черт!
От зловоротни Носферона до начала Невского проспекта, где находился дом Темнейшего, рукой подать для валькера пустяк, пара десятков взмахов крыльев, если бы не арест, под который он только что попал.
От зловоротни Носферона до начала Невского проспекта, где находился дом Темнейшего, рукой подать для валькера пустяк, пара десятков взмахов крыльев, если бы не арест, под который он только что попал.
Глава 3
Семейная атмосфера
Влада, лежа на боку, внимательно наблюдала за черным мохнатым пауком размером с кулак. Он был рядом, на кровати, на расстоянии вытянутой руки. Паук двигался медленно, шевелил лапами и скреб ими по шелковой ткани покрывала, будто застрял в вязкой трясине. Подползал, а затем пятился назад и начинал рассерженно шипеть, посверкивая бусинками красных глазок.
Влада осторожно протянула руку и дотронулась до паука, ощутив подушечкой пальца жесткую холодную шерстку: паук замер, застыл на месте.
Потом свет в окне заслонил широкоплечий силуэт.
Влада напряглась, закусив губу до боли.
Что сейчас сказать, какие первые слова? Ведь этот их разговор, эту встречу она прокручивала в голове каждую минуту, думая об этом постоянно. Иногда говорила вслух, словно Гильс был рядом и мог ее слышать. Вслух объясняла, почему вернулась. И не просто вернулась, а прибежала, задыхаясь, в его дом, спряталась и затаилась в ожидании. Каждую минуту казалось: сейчас он войдет и зазвучит его голос.
Вот и встретились, Влада, донеслось из сумрачной темноты комнаты.
Пришлось стряхнуть оцепенение, резко встать с кровати и откинуть волну волос со лба на спину.
Два багровых огня пульсировали в темноте, бросая яркие блики на лицо. Какое же все-таки красивое лицо у Гильса. Убийственно красивое, даже сейчас, когда его искажает холодная злость.
Где тебя носило столько дней, Муранов?! рука, схватив первую попавшуюся под руки вазу, совершила резкий бросок.
Уклониться от летящего предмета для вампира проще простого. Гильс молниеносно перехватил вазу в полете, аккуратно поставил ее на письменный стол. Потом напряженно замер, точно дикий зверь, который никак не решится сделать рывок.
Что молчишь, Темнейший?! Влада продолжала кричать. Почему ты не пришел, разве ты не знал, что я здесь? Не знал, да?!
В ответ раздавалось только хриплое дыхание. Гильс молча смерил ее взглядом, раздувая ноздри так, будто хищник принюхивался к жертве, внезапно найденной в логове.
Продолжай кричать, если ты глупая, наконец тихо произнес Темнейший.
Не настолько глупая, чтобы скрываться там, где ты меня не сразу нашел, с неожиданной злостью ответила Влада. Она медленно ходила вокруг Гильса, ступая босыми ногами по ковру, и Муранову приходилось поворачиваться, чтобы не отрывать взгляда.
Что ждешь, Муранов?! Я тебя предала, бросила! Бросила, слышишь?! Другого выбрала прямо при всех, и не жалею! Давай, ну? Нежить свою давай, почему они не трогают меня, почему вообще никто меня здесь не нашел столько дней?! Влада зашлась в крике. Ну что ты ждешь, Темнейший?!
Гильс сделал шаг нет, скорее, рывок вперед.
С усилием, словно двигался в расплавленном густом стекле, вампир протянул руку. Та продиралась сквозь невидимую преграду видно было, как вздулись вены на мускулистом предплечье, как корежатся пальцы. Потом рука задрожала. Из-под ногтей Гильса сочилась алая кровь, но до плеча Влады оставалась еще пара сантиметров.
Нет прорычал Гильс, опускаясь на колени. Кулаки его обрушились на паркет, и щепки разлетелись до потолка.
Влада успела только вскрикнуть, как вдруг прямо из воздуха на нее обрушилась черная волна пауков. Вокруг раздался отвратительный клекот, и сотни паучьих лап подхватили ее тело.
Мимо пронеслись уличные фонари, дома, ветер хлестнул в лицо, унося гудки машин, потом на миг мелькнул тесный двор, и локоть больно прошелся по шершавой стене.
Минуту спустя Влада ожесточенно разрывала липкую паутину и прислушивалась к странному звуку, который напоминал надоедливую басовитую трубу. Труба эта бубнила и гудела, пока звуки не стали складываться в слова.
Что за город, порядка нет! Куда смотрит полиция?
Паутину пришлось обрывать слой за слоем: Влада освобождала пространство вокруг себя, пока сквозь белесую пелену не показался коридор какой-то квартиры. Посреди коридора маячила массивная туша со шваброй наперевес незнакомая Владе грозная бабка с мохнатыми бровями, лицом слегка смахивающая на бульдога.