Мне приходилось силой удерживать его подальше от порта. Дай ему возможность, он бы там везде прополз и пролез, но там все помнили о нашей помолвке, и в нем сразу признали бы твоего сына.
Ройд задумался. Почему она заговорила об этом именно сейчас? Хотя вначале, увидев Дункана, он был вне себя от ярости он злился на нее, потом он понял: гнев не приблизит его к цели.
Он знает о том, чем ты занимаешься? спросил он, стараясь не выдать волнения.
Изабель покачала головой:
Он знает, что я помогаю дедушке управлять судоверфью, подозреваю, он считает меня кем-то вроде секретарши.
Ройд хмыкнул. Проследив, как и она, за Дунканом, он сказал:
Я понял, почему ты скрывала его от меня. А теперь расскажи, как тебе это удалось. Важнее всего узнать всю правду, а единственным источником такой правды оставалась сама Изабель.
Все оказалось не так трудно, как ты, возможно, думаешь. В то время папа всем занимался сам заключал сделки, закупал материалы, чертил, надзирал за строительством. Он редко бывал дома и еще реже навещал Айону если ты помнишь, они нечасто видятся с глазу на глаз, а после того, как мы с тобой обручились, я переехала в поместье Кармоди, чтобы жить с ней.
Он прищурился на ярком солнце.
Хочешь сказать, что твой отец ничего не знает?!
Не знал ни когда Дункан родился, ни когда рос. Не знал до последнего времени. Помолчав, она продолжала: Месяца два назад папа приехал навестить меня. Было воскресенье, и я его не ждала у него возник срочный вопрос, по которому требовалось узнать мое мнение. Стоял солнечный июньский день. Все дети играли на улице, а я с остальными женщинами была на кухне. Айона ушла наверх вздремнуть, так что ее рядом не было. Лакей, конечно, узнал папу, и, поскольку никто больше не мог его принять, он проводил папу в салон.
Дай угадаю. Окна салона выходят на детскую площадку?
Изабель кивнула:
К тому времени, как в салон вошла я, папа стоял у окна; он уже заметил Дункана. И догадался, что он Фробишер. Она глубоко вздохнула. Но и тогда он еще ничего не понял
Она покосилась на него, пытливо заглянула ему в глаза; он почувствовал ее взгляд, но не повернулся к ней.
Издали папа не уловил в Дункане сходство со мной, так что он тогда еще не понял, что Дункан наш сын. Я вздохнула с облегчением и закрыла дверь салона.
Он вовремя посмотрел на нее и заметил у нее на губах горькую улыбку.
Мы обсуждали проблему, возникшую на верфи, когда вдруг прибежал Дункан он хотел что-то мне сказать. Она взмахнула рукой. По-прежнему не знаю как, но он бросился ко мне ты видел, как он это делает, и закричал: «Мама! Мама! Знаешь что?»
Он живо представил себе ту сцену и покачал головой:
Бедный твой отец!
Он вовремя посмотрел на нее и заметил у нее на губах горькую улыбку.
Мы обсуждали проблему, возникшую на верфи, когда вдруг прибежал Дункан он хотел что-то мне сказать. Она взмахнула рукой. По-прежнему не знаю как, но он бросился ко мне ты видел, как он это делает, и закричал: «Мама! Мама! Знаешь что?»
Он живо представил себе ту сцену и покачал головой:
Бедный твой отец!
Вот именно. Мне показалось, что он вот-вот упадет в обморок ничего подобного с ним в жизни не случалось. Пришлось усадить его в кресло. Дункану я велела принести стакан виски. Он принес полный стакан. Папа выпил его одним глотком.
Ройд старался не засмеяться, но в тот миг ему стало искренне жаль Джеймса Кармайкла. Тот не слишком обрадовался, узнав, что Ройд хочет жениться на его дочери; судя по тому, как все обернулось, его опасения оказались не напрасными. Затем вот так, неожиданно, наткнуться на Дункана и открыть все, что много лет скрывала Изабель
Что же потом? спросил он, повернувшись к ней.
Папа настаивал, чтобы мы обо всем рассказали тебе, но мы убедили его придержать язык, по крайней мере на время.
Говоря «мы», ты имеешь в виду себя и Айону?
И маму, и мою бабушку Кармайкл папину маму, и Элайзу а также его сестру и маминых сестер Она пожала плечами. Практически всех женщин из обеих ветвей семьи.
Значит, им все известно?!
По-настоящему все знают только Айона и мама, но, конечно, остальные о чем-то догадывались. Она посмотрела на него, как будто это должно было быть очевидно. Ребенка тем более такого, как Дункан, довольно трудно прятать.
«И все же тебе это удавалось целых восемь лет!» Однако досада, которую он испытывал, оказалась недостаточно сильной, чтобы возобладать над остальными мыслями и чувствами, вихрем крутившимися у него в голове. Несколько кусочков головоломки вдруг сложились воедино.
Так вот почему во время наших последних встреч твой отец ему было не по себе, и он разговаривал со мной очень сухо.
Да. Ему очень не по себе из-за всего, что произошло.
Ничего удивительного.
Да но все еще хуже. Дело не только в тебе. Видишь ли, мама и папа хорошо знакомы с твоими родителями. А Дункан возможно твой наследник.
Ройд не допускал никакого «возможно»; Дункан как его первенец действительно его наследник!
Следя за Дунканом, который ходил по носу и направился к ним, она вздохнула:
Папа жалел, что ничего не мог тебе сказать. И без того плохо из-за того, что подумаешь ты, но он больше волновался из-за твоих родителей ведь они с твоим отцом давние приятели.
Вначале Джеймс и Фергюс были просто двумя преуспевающими промышленниками, работавшими в смежных областях. Впрочем, Изабель заметила, что их дружба только крепла с возрастом. Еще и поэтому многие считали их с Ройдом брак союзом, заключенным на небесах.
Так оно и было.
Он оттолкнулся от борта, когда Дункан приблизился к ним.
Как только вернемся, надо будет все рассказать моим родителям. Понятия не имею, как они ко всему отнесутся, сомневаюсь, что мама простит тебя за то, что ты так долго скрывала от них Дункана, но пока нам не нужно об этом думать.
Изабель мысленно согласилась с ним. Когда Дункан подбежал к Ройду, тот присел на корточки. Она слушала, как их сын радостно рассказывает, какую рыбу он разглядел с носа. Наблюдала, как мужчина, которого она до сих пор любила, встал и взъерошил темные волосы сына, потом покосился на нее, их взгляды встретились, он быстро кивнул и направился на корму. Дункан вприпрыжку следовал за ним, по-прежнему забрасывая его вопросами.
Изабель скрестила руки на груди, прислонилась к борту и позволила мыслям течь свободно, глядя на волны и на то, как палуба то поднимается, то опускается. Она понимала, что Ройд сейчас сосредоточен на главном на миссии. Так было всегда; так у него устроена голова. Большой части своих успехов он был обязан своей целеустремленности. А целеустремленность возникала благодаря его способности сосредоточиться на том, чего он хотел достичь, исключая почти все остальное.
Но Изабель была женщиной, и она не хотела ждать завершения миссии для того, чтобы решить остальные вопросы.
Глава 4
Изабель не спешила. После ужина она уложила Дункана спать и подождала, пока он заснет. Потом поднялась на палубу. Как она и ожидала, Ройд стоял у штурвала. «Корсар» шел вперед в сумерках.
Плотнее закутавшись в шаль, Изабель зашагала по палубе. Она чувствовала на себе спиной взгляд Ройда, а потом он приказал развернуть парус, и два матроса полезли по вантам.
Она устроилась на носу: согнула ноги в коленях, подтянула их к груди и обхватила руками. Покачиваясь вместе с кораблем, она слушала шепот ветра.
Пробили четвертые склянки первой полувахты. Через несколько минут из тени, отбрасываемой фонарями, вышел Ройд.
Ты вниз? Изабель подняла голову и спустила ноги со скамьи.
На сегодня вахту я сдал. Почему ты не спишь?
Я думала
Ройд подал ей руку и помог встать. Бок о бок они зашагали к кормовому люку. Она, значит, «думала». Его так и подмывало спросить, о чем, но они уже пришли. Дверь в ее каюту находилась впереди, в его справа.
Она отодвинула задвижку и развернулась к нему лицом.
Вместо простого «спокойной ночи», чего он ожидал, хотя и собирался сорвать еще один поцелуй, она какое-то время смотрела на него и сказала:
Мы должны обсудить еще один вопрос.
Какой вопрос? удивленно спросил Ройд. Поскольку его чувства и разум настроились совсем на другое, он никак не мог понять, что же она имеет в виду.
Вот какой. Изабель заглянула ему в глаза, положила руку на затылок, притянула его ближе и прижалась губами к его губам.
Прежде чем он сумел как-то ответить, она сделала еще один, последний шаг и прижалась к нему всем телом, грудь к груди, бедра к бедрам.
Голова у него пошла кругом. Внутри запылал пожар.
Она раздвинула губы и ему показалось, что он падает с обрыва в пропасть.
Ни одна сила на земле не могла помешать ему обнять ее, ласкать ее. Его губы и язык охотно и жадно подчинились ее призыву. Ничто не мешало им ринуться в водоворот страсти, которую они так долго в себе подавляли.
Страсть вырвалась на свободу и поглотила их целиком. В нем вспыхнуло острое, требовательное желание. Ройд крепче сжал ее, притягивая к себе.
Внезапно Изабель повернулась, увлекая его прочь от его двери.
Ройд послушно последовал за ней.
Не прерывая поцелуя, не размыкая объятий, она еще крепче прижалась к нему, и ему пришлось отступать назад, в каюту.
Изабель следовала за ним; все тело у нее горело, словно в огне. Губы, руки и все тело требовали: вперед и дальше.
В затуманенном мозгу Ройда вспыхнуло озарение; она в самом деле не шутит! Страстные поцелуи и ласки откровенно говорили о том, чего она хочет.
Несмотря на окутавший их чувственный дурман, он не забывал о том, что за тонкой переборкой спит Дункан. Ройд не сомневался, что Изабель тоже не забыла о сыне; раз она считает, что здесь безопасно, он может на нее положиться.
Это была последняя рациональная мысль, пришедшая Ройду в голову. Ее жадные пальцы уже расстегивали на нем рубашку. Когда ладони Изабель коснулись его обнаженной кожи, она ненадолго отпрянула, запрокинула голову и глухо застонала.
Ройд нащупывал ленты на ее корсаже. Судорожно вздохнул, хотя ему так и не удалось вернуть хладнокровие. Ее настойчивость оказалась заразительной; он дернул шнуровку и потянулся к ее плечам.
Бушующее в них желание переросло в страсть поистине невыносимую.
Ройд рывком спустил с ее плеч лиф платья.
Не прерывая поцелуя, Изабель отстранилась, чтобы высвободить руки из рукавов, но сразу же прижалась к нему и принялась раздевать его. Чтобы помочь ей, он отступил на полшага, сбросил сюртук и избавился от рубашки.