Я хотела сказать, что можно открыть чертовски много нового. Но мы мало знаем, как это сделать. Следите за моей мыслью, мистер Гибсон? Есть люди, которые постоянно ищут пути, как бы помочь другим. И они их находят. Я сама была свидетелем. Никому не ведомо, что нас ждет завтра утром. Вы должны были попросить о помощи.
Я тоже, произнесла Розмари.
Мистер Гибсон промолчал. Голова была занята обдумыванием странной вещи, которая с трудом сочеталась с принципом рока. И в этом была ее странность. Допустим, индивид впал в депрессию вследствие своей внутренней химической организации. Назовем ее механизмом. Но даже при этом он еще не обречен, если его друзья, открытые всему новому, найдут способы ему помочь. И в этом заключалась странность слабина в мощной, зубатой пасти судьбы.
Забавно, проговорил он.
Никто его не спросил, что ему показалось забавным, а он не стал объяснять. Машина вкатила на улицу с трехрядным движением, и пассажиры притихли.
Первым нарушил тишину Пол:
Мне надо было позвонить домой выяснить, вернулась ли Джини. И в порядке ли мама.
Уже, наверное, около четырех часов, предположила Розмари. Этель, вероятно, дома. Она резко, почти заносчиво вскинула голову.
Этель! Гибсон был поражен. Что скажет Этель? Он представить не мог. Все, что происходило в тот день с одиннадцати часов, будет неподвластно ее пониманию.
А я не думаю, что он был болен, пробормотал водитель автобуса. Видимо, испытал потрясение.
Вирджиния склонила голову и уважительно посмотрела на него.
До самых основ, продолжал Ли Коффи.
Его же все любили, возразила Розмари и, словно в отчаянной молитве, сложила ладони.
Все о нем только и думали! У Пола был такой вид, словно Гибсон его непростительно обидел.
Все? задумчиво переспросил водитель автобуса. Значит, конфетки обещать не будем.
Конфетки? удивилась медсестра.
У него было что-то еще на уме, а не только недостаток братской любви ближнего. А теперь смотрите, моя милая, сказал он своей блондинке, мы на Хатауэй-драйв. Где тот дом, который нам нужен?
Белый, в колониальном стиле.
Может быть, яд здесь? предположила Розмари.
Мистер Гибсон был щепкой в подхватившем его потоке воды и вышел из машины вместе с остальными.
Они остановились за стеной в том месте, где подъездная аллея поворачивала и расширялась перед входом в дом с колоннами. Перед ними раскинулся идеально белый фасад, а изысканные складки изящных штор на окнах свидетельствовали о том, что порядок здесь поддерживают деньги и наемные руки.
Теперь компанию возглавила Вирджиния: позвонила, и ей открыла служанка.
Миссис Ботрайт дома? Нам надо срочно ее увидеть. По очень важному делу. Лаконичное, веское обращение медсестры произвело впечатление.
Пожалуйста, проходите, пригласила служанка, изо всех сил стараясь скрыть удивление. И оставила их стоять на восточном ковре в просторной прихожей. Слева располагалась огромная комната. С валика серо-желтого дивана свисали ботинки для верховой езды и болтались взад и вперед, поскольку вмещали в себя пару юных ножек. Девчушка лежала на спине и разговаривала. Рядом никого не было, следовательно, она общалась по телефону.
По широкой лестнице вприпрыжку спустился парень лет шестнадцати.
Привет! произнес он и юркнул направо, где находилась еще одна комната со множеством книг и пианино. Мальчишка схватил рожок, и сразу раздались заунывные звуки.
Затем явилась миссис Уолтер Ботрайт собственной персоной выплыла из белой двери под лестницей. Это была полная женщина, ростом пять с половиной футов. Под бежевым с белыми кружевами платьем угадывалось крепкое, упругое тело. Короткие, светлые волосы изящно вились, свежее, цветущее лицо венчал тонкий нос. В голубых глазах (хотя и не таких ярких, как у Розмари) сквозил интерес.
Ко мне? Ах, это вы, мисс Северсон. Здравствуйте.
Вирджиния попросила называть себя по имени, но на этом вступление закончилось.
Вирджиния попросила называть себя по имени, но на этом вступление закончилось.
Я видела вас сегодня в автобусе, мэм
Прошу прощения Миссис Ботрайт произносила нужные слова, но во взгляде по-прежнему стояло выжидательное любопытство. Если бы я вас заметила
Медсестра, прервав ее, перешла сразу к делу:
Вы по ошибке не взяли в салоне маленький бумажный зеленый пакет?
Не думаю. Не слишком обходительную торопливость гостьи она восприняла как необходимость, и выражение ее лица ничуть не изменилось. Сейчас проверим. Она повернулась и двинулась с неожиданным для ее комплекции изяществом. Мона!
Моной оказалась служанка.
Спросите Жеральдину, не приносила ли я сегодня маленький зеленый бумажный пакет.
Слушаюсь, миссис Ботрайт.
Что было в том пакете? поинтересовалась хозяйка дома у гостей.
Вирджиния объяснила. Миссис Ботрайт поджала губы.
Это серьезно. Делл! позвала она.
Девчонка пружинисто поднялась с дивана и сказала в трубку:
Подожди, Кристи. Что такое, ма?
Освободи телефон. Он нам нужен. Скажи Тому, чтобы он тщательно проверил свою машину нет ли в ней зеленого бумажного пакета с маленькой бутылкой.
Хорошо, ма. Кристи, я тебе перезвоню. Пока!
Сын встретил меня на остановке автобуса, объяснила миссис Ботрайт, подплывая к телефону.
Делл, которой было лет восемнадцать, прошла мимо них танцующей походкой. Глаза любопытные и улыбающиеся.
Из белой двери появилась женщина в форме.
Ничего, мэм. Зеленого бумажного пакета на кухне нет.
Спасибо, Жеральдина, поблагодарила хозяйка и сказала в трубку: Будьте добры, полицию. А затем обратилась к гостям: Кто из вас мистер Гибсон?
У Гибсона появилось чувство, будто на него со всех сторон показывают пальцами. Он стоял, как во сне, не то чтобы жалкий, а виновато зачарованный.
Полиция? спросила миссис Ботрайт. Яд в бутылке из-под оливкового масла еще не обнаружен? Нет? Она положила трубку и, не тратя слов, объявила. Еще нет. А затем продолжила: Да, вы ехали со мной в автобусе. Чем могу вам помочь?
Розмари разрывалась между разочарованием и надеждой.
Возникла цепочка воспоминаний. Водитель автобуса запомнил Вирджинию, а она запомнила вас.
А я, сказала миссис Ботрайт (которая еще ни разу не произнесла: «О боже!» или «Как ужасно!»), запомнила Тео Марша. Кивком, словно невидимым молотком председательствующего, она призвала гостей к порядку. Но сначала давайте убедимся насчет машины.
В машине ничего нет, ма, сообщил вернувшийся Том. Он с любопытством посмотрел на людей, но вопросов задавать не стал.
Кто?
Марш?
Где?
Миссис Ботрайт жестом призвала к молчанию.
Единственный способ достать Тео Марша поехать к нему. Телефона в студии у него нет. Когда он работает, то отгораживается от всех. Заметив непонимание, она добавила: Тео Марш художник.
Где его студия? спросил Ли Коффи и добавил: Мадам.
Надо бы сообщить полиции. Миссис Ботрайт нахмурилась.
Давайте лучше поедем, предложила Розмари. Мы уже так далеко зашли. Все-таки лучше, чем ждать.
Получится быстрее, добавил водитель автобуса.
И, пожалуй, разумнее, кивнула хозяйка дома. Тео Марш может закапризничать, затаиться и не пустить к себе полицейских. А меня он знает. Все почувствовали, что никто не сумеет затаиться, если это идет вразрез с желанием миссис Ботрайт. Теперь так! Она легко повернулась на каблуках. Оба «кадиллака» в автомастерской, их до шести часов не взять. Уолтеру пришлось воспользоваться машиной Делл. Похоже, нам ничего не остается, как ехать на твоей, Том.
Парень принял такой сконфуженный вид, словно мать предложила ему снять брюки и подарить первому попавшемуся бродяге.
У нас есть машина, мадам, сообщил хозяйке дома Ли Коффи, восторженно разглядывая ее из-под соломенных ресниц. И еще полбака бензина.
А водитель он превосходный, добавила Вирджиния.
Отлично, кивнула миссис Ботрайт. Мона, принесите мне, пожалуйста, мой светло-коричневый пиджак и сумку. Она проворно повернулась. Том, ты тем временем осмотри дом, нет ли где-нибудь бутылки из-под оливкового масла в зеленом бумажном пакете. Ни в коем случае не прикасайся к содержимому. Это яд! Жеральдина, накройте ужин в половине седьмого. Я могу опоздать. Делл (девушка к этому времени вернулась в комнату), позвони отцу, скажи, что меня вызвали из дома. Если не вернусь к семи, сообщи мистеру Костеру из Комитета по образованию, что меня безнадежно задержали. Еще позвони миссис Петерс, скажи, что до завтрашнего дня у меня не будет для нее списков. Извинись. Она взяла пиджак из рук служанки, уже выполнившей ее поручение. Махнула своим гостям и выплыла из своего дома. Остальные пятеро последовали за ней.
Ли Коффи устроился за рулем и посадил рядом с собой свою блондинку. Пол Таунсенд занял место справа от нее на переднем сиденье.
Миссис Ботрайт пропустила Розмари вперед на заднее и, обернувшись, крикнула сыну:
Не позволяй Делл все время висеть на телефоне. Я могу позвонить.
Черт возьми, ма! Попроси чего-нибудь полегче, ответил Том.
Мать махнула рукой и забралась в машину. Последним на заднее сиденье плюхнулся мистер Гибсон.
Куда едем? уважительно спросил водитель автобуса.
Выезжайте на бульвар и дальше до конца автобусной линии. Студия Тео Марша за городом. Ее не так-то просто найти, однако надеюсь, что не пропущу поворота. Если пропущу, спросим на перекрестке.
Машина уже двигалась.
Не могу припомнить никого, кто бы выглядел как художник и сошел на конечной остановке, сказал Ли Коффи. У него наружность настоящего художника?
Если он сошел раньше, нам все равно не узнать, куда он направился, заметила миссис Ботрайт. Так что нечего об этом рассуждать. Приедем узнаем.
Несомненно, кивнул водитель. Очень справедливая мысль.
Эта его студия, такая по-деревенски непритязательная, продолжала миссис Ботрайт. Он самый настоящий художник. Вот только боюсь
Боитесь? усталым голосом переспросила Розмари. Теперь, когда между ним и женой сидела миссис Ботрайт, Гибсон ее больше не видел.
Тео Марш из тех людей, которые, если найдут в автобусе бутылку оливкового масла Ведь оно импортное?
Да, подтвердил мистер Гибсон.
Сочтут за дар богов. И он или его модель без колебаний добавят в какое-нибудь блюдо. Какая будет потеря! Прекрасный художник. Таких непозволительно терять!
Сколько времени? напряженно спросила Розмари.