Холмс покачал головой.
Женщины склада де Мервилль так не поступают. Она будет любить его даже больше, как изуродованного мученика. Мы должны уничтожить его внутреннее обаяние, а не физическое. Дневник заставит ее спуститься с небес на землю, но ничто другое, насколько я могу судить. Почерк его, и через это ей не переступить.
Сэр Джеймс унес и дневник, и бесценное блюдечко. Поскольку я опаздывал, то спустился на улицу вместе с ним. Его ожидала двухместная карета. Он вскочил в нее, торопливо отдал распоряжение кучеру в ливрее и укатил прочь. Хотя он наполовину спустил за окошко свое пальто, закрывая герб на дверце, но не прежде, чем я увидел этот герб в пятне света, падавшего из фрамуги над дверью. Я охнул от изумления. Затем повернулся и взбежал по лестнице в комнату Холмса.
Я знаю, кто наш клиент! вскричал я, врываясь туда с моей великой новостью. Холмс, да это же
верный друг и рыцарственный джентльмен, сказал Холмс, подняв протестующую ладонь. Пусть нам навсегда будет этого достаточно.
Не знаю, как был использован разоблачительный дневник. Возможно, этим занялся сэр Джеймс. Но куда более вероятно, что столь деликатную миссию взял на себя отец барышни. В любом случае результат оказался таким, какого только можно было пожелать. Три дня спустя в «Морнинг пост» появилась заметка, сообщавшая, что брак между бароном Адельбертом Грюнером и мисс Вайолет де Мервилль не состоится. В той же газете был отчет о разбирательстве в полицейском суде дела мисс Китти Уинтер, обвиняемой в серьезном преступлении обливании серной кислотой. Разбирательство выявило такие смягчающие обстоятельства, что приговор, как, вероятно, еще не забыто, был самым мягким, допускаемым такой статьей. Шерлоку Холмсу угрожали привлечением к суду за грабеж со взломом, но, когда цель благородна, а клиент достаточно высокороден, даже несгибаемые английские законы становятся эластичными. Мой друг пока еще никогда не сидел на скамье подсудимых.
Сноски
1
Зд.: доступ (фр.).