Но вот монаху опять стали приносить деньги, прося оделять ими неимущих. Однако он не брал и при этом говорил:
Почему я должен заботиться о чужом мусоре?
Сохранилось и такое предание.
Как-то в жестокую зиму Андрей замерзал и был уже близок к смерти, но, оживленный ангелом, явившимся ему с райской ветвью, погрузился в необыкновенный сон, продолжавшийся две недели.
В это время блаженный Андрей был вознесен Духом до третьего неба, любовался красотами рая и слышал неизреченные слова.
На высшем небе его глазам предстал блестящий, как молния, занавес. А когда он поднялся, юродивый увидел Самого Господа Иисуса Христа, сподобился поклониться Ему и услышал из Его уст три слова, которые никому не мог передать.
Среди поведанного блаженным Андреем о том, что происходило с ним в чудесном сне, есть рассказ, подкупающий особой безыскусностью.
Андрей рассказал, что во время пребывания на небесах ему очень хотелось увидеть Богородицу. Он даже осмелился попросить о встрече. В ответ на смиренную просьбу он услышал, что Богородица в ту минуту находится не на небесах, а на земле. Охранительница и заступница была рядом с теми, кто в ней беспрестанно нуждался.
Чудное видение Андрея послужило основанием для установления праздника Покрова Пресвятой Богородицы.
В житии блаженного об этом видении говорится следующее: «Некогда, во время совершения неусыпаемого славословия (всенощного бдения. Сост.), в святом гробе, находящемся во Влахерне, пошел туда блаженный Андрей, творя дорогой обычное (то есть как обычно юродствуя. Сост.). Присутствовал там и Епифаний друг Андрея, из благородных юношей, с одним из своих рабов. Имел же блаженный обычай стоять (на бдении. Сост.), смотря по тому, сколько давало бодрости расположение духа, иногда до полуночи, иногда же до утра.
Итак, когда был уже четвертый час ночи, видит блаженный Андрей ясными очами Превеличайшую, идущую в женском образе от царских дверей в сопровождении свиты, в которой были и честный Предтеча и Иоанн Богослов, держащие Ее под руки с обеих сторон, и многие святые в белых одеждах предшествовали Ей, другие же последовали с пениями и песнями духовными.
Когда Она приблизилась к амвону, идет блаженный к Епифанию и говорит:
Видишь ли Госпожу и Владычицу мира?
Видишь ли Госпожу и Владычицу мира?
Епифаний отвечает:
Да, отче мой духовный.
И когда они смотрели, Богоматерь, преклонив колена Свои, молилась на многий час (то есть много часов, долго. Сост.), омывая слезами Свое непорочное лицо.
После окончания молитвы Она вошла в алтарь, моляся в нем за окружающий его народ. Когда окончила молитву, то омофор Свой, который имела на Своей главе и который был, как вид молнии, сняла и, взяв в Свои пренепорочные руки, распростерла поверх всего стоявшего там народа.
Чудные мужи (Андрей и Епифаний. Сост.) на многий час видели его распростертым над народом и блистающим славой Господа. Доколе там была Богородица, видим был и он. Когда же удалилась Она, невидим стал и он: совсем взяла его с Собою, благодать же оставила бывшим там».
Умер блаженный Андрей в 936 году.
«И будешь ты свет миру»
О блаженной Пелагии Дивеевской
К числу истинно юродствующих несомненно принадлежит блаженная Пелагия (родилась в 1809 году, в миру Пелагия Ивановна Серебренникова), Христа ради юродивая, подвижница Серафимо-Дивеевского монастыря в Нижегородской губернии Арзамасского уезда.
Подвиг юродствовавшей Христа ради Пелагии проникнут тем духом, теми свойствами, какие мы видим в древних подвижниках этого рода. Ее чрезвычайное самоотвержение, глубокое смирение, усердные молитвы за своих близких, провидческий дар все это с ясностью говорит о том, что и она принадлежит к сонму истинных христианских подвижников.
Она прозревала тайны человеческих сердец, предсказывала будущее, врачевала телесные недуги словом или прикосновением. Многих из своих современников она избавляла от духовных немощей вразумлениями и наставлениями.
Родилась Пелагия Ивановна в богатой купеческой семье в Арзамасе. Росла в доме сурового отчима.
По рассказам матери, она с детства отличалась странностями, и мать поскорее постаралась выдать замуж «дурочку». Во время смотрин Пелагия разыграла безумие, но жених не отказался от нее. Трое ее детей: два сына и дочь умерли в младенчестве.
Призвание к подвигу юродства чувствовалось Пелагией с юности. Однако утвердилась она на этом необычном пути во время поездки вместе с мужем и матерью в Саровский монастырь к прославленному на всю Россию подвижнику старцу Серафиму.
Благословив мать и мужа Пелагии Ивановны, старец отпустил их, а ее попросил остаться. Они беседовали около шести часов подряд. Обеспокоенные долгим отсутствием Пелагии, муж и мать опять пришли к старцу, спросить, не случилось ли чего.
Отпуская Пелагию, старец поклонился ей до земли и с сказал:
Иди, матушка, иди не медля в мою обитель, побереги моих сирот Ты многих спасешь и будешь ты свет миру.
При этих словах старец дал Пелагии четки.
Будущее показало, что прозорливый старец, Саровский подвижник Серафим, поручал молитвам и заботам юродивой подвижницы основанную им Дивеевскую обитель.
Тайная духовная беседа со старцем имела решительное влияние на жизнь Пелагии. После этого к молитвенным всенощным подвигами Пелагия Ивановна прибавила подвиг юродства Христа ради.
Все выглядело так, будто она постепенно теряла рассудок. Блаженная Пелагия начала бегать по улицам города от церкви к церкви; все, что ей давали из жалости или что просто попадало ей в руки, она уносила с собой и раздавала нищим.
Муж, бывало, ловил Пелагию, бил чем попало, запирал в доме, морил голодом и холодом.
Юродивая же не унималась и твердила:
Оставьте, меня Серафим испортил.
Блаженную Пелагию неоднократно подвергали телесным наказаниям и сажали на цепь. Но она не переставала «безумствовать».
Однажды юродивая с другими богомольцами отправилась в Задонск и Воронеж к святителям Тихону и Митрофану.
Богомольцы зашли к воронежскому преосвященному Антонию, известному подвижнической жизнью. Владыка принял их хорошо; благословил и отпустил.
А к почитаемой ими блаженной Пелагии обратился со словами:
А ты, раба Божия, останься.
Они беседовали три часа. Бывшие тогда с Пелагией спутницы, как впоследствии сами они рассказывали, разобиделись на это и толковали между собой:
Чего это он так к ней отнесся? Чай, мы не беднее ее; тоже можем сделать пожертвование
Прозорливый владыка узнал их завистливые мысли.
Провожая блаженную Пелагию, он произнес:
Больше мне тебе сказать нечего. Раз Серафим твой путь начал, он же и закончит.
Затем, обратившись к спутницам блаженной Пелагии, сказал:
Не земного богатства ищу я, а душевного.
Мать Пелагии, видя, что ее дочь не вразумилась и после того, как сходила на богомолье к воронежским святителям, опять обратилась к старцу Серафиму за молитвой и наставлением.
Как это можно? воскликнул старец, услышав о цепи, на которую сажали юродивую. Пустите, пустите! Пусть она по воле ходит, а то страшно будете наказаны Богом!
Напуганная мать начала было оправдываться, что у безумной Пелагии есть сестры, которых нужно выдавать замуж:
Зазорно им с дурой-то Ведь ничем ее не уломаешь: не слушает. А больно сильна; без цепи-то держать с ней и не сладишь. Возьмет, да с цепью-то по всему городу и бегает Срам и только
Старец невольно рассмеялся, услышав внешне справедливые и резонные оправдания матери.
А потом сказал:
На такой путь Господь и не призывает малосильных, матушка; избирает на такой подвиг мужественных и сильных духом. А на цепи не держите ее, а не то Господь грозно за нее с вас взыщет.
После этого Пелагии, Христа ради юродивой, дали свободу. По ночам она молилась Богу под открытым небом на погосте церкви. Молилась с воздетыми к небу руками, со слезами и выражениями скорби. А днем юродствовала, бегала по улицам Арзамаса, едва прикрытая лохмотьями.
В нищете, отказе от мирских благ, во всенощных бодрствованиях, терпении перед лицом гонителей, незлобивости и т. п. прошло четыре года.
В 1837 году, уже после смерти старца Серафима, блаженная Пелагия благодаря Богу нашла убежище в Дивеевской обители.
И зажила юродивая в Дивееве. Но нерадостной жизнью.
К ней приставили молодую, но до крайности суровую девушку, которая так била ее, что смотреть нельзя было без жалости. А юродивая Пелагия не только не жаловалась, но и радовалась такой жизни.
Она сама как бы вызывала оскорбления и побои. Пелагия по-прежнему безумствовала. Бегала по монастырю; бросая камни, била стекла в окнах келий; колотилась головой о стены монастырских построек и т. п.
В своей келье юродивая бывала редко, ее видели на монастырском дворе, она могла подолгу сидеть в яме, выкопанной ею же и наполненной навозом (навоз был у нее и за пазухой), иногда она пряталась в сторожке.
Летом и зимой ходила босиком, нарочно становилась на гвозди и прокалывала ступни насквозь, вообще всячески старалась истязать тело.
На монастырскую трапезу юродивая Пелагия не ходила никогда, питалась хлебом и водой, а то и голодала. Случалось, что, когда вечером ей хотелось есть, она отправлялась по кельям именно тех сестер, которые не были расположены к ней, просить хлеба. Пелагия получала от них вместо хлеба тычки и пинки.
Юродивая Пелагия обладала замечательным даром слез. Одна из близких к ней монахинь рассказывала: «Раньше Пелагия плакала все больше тайком А года за четыре до смерти, как стало слышно, что творится на Руси, какие беззакония, то уж как, сердечная, бывало, плакала-то, и уже не таилась, и почти не переставала плакать. Глаза даже у нее загноились от слез.
Что это значит, матушка, говорю я, что ты все так страшно плачешь?
Эх, Симеон (так звала она свою подругу по келье. Сост.), говорит Пелагия, если бы ты знала все! Весь бы свет теперь заставила плакать».
Имеются и свидетельства многих поразительных случаев прозорливости Дивеевской подвижницы, действенности ее молитв, о даре исцеления.
В Дивеевском монастыре блаженная Пелагия прожила около двадцати лет, юродствуя и терпя страдания и поношения. Но свет благодатных даров, которыми она была наделена, все больше привлекал к ней внимание и уважение людей. В Дивеево к ней стал стекаться народ со всех сторон, люди разных сословий спешили увидеть ее и услышать от нее мудрое слово назидания, утешения, духовного совета или обличение и укора (смотря по тому, что кому требовалось).