Отвергаются некоторые приведенные объяснения второго общего мнения, изложенного в пункте первом
24. Первое объяснение Скота, через своего рода действование вовне. Первое объяснение того мнения, согласно которому речь осуществляется через некоторое производящее действие по отношению к слушающему, таково, что это достигается через вынесение действия вовне[33], если можно так выразиться. А именно: ангел говорит к другому, производя в слушающем актуальное мышление предмета, о котором идет речь, будь то либо акт воли или интеллекта самого говорящего, либо внешняя вещь. Таким образом, слушающий чисто пассивен по отношению к тому предмету, о котором рассказывает говорящий, и это мнение так различает слушающего и говорящего, как различаются претерпевание и действие. Ибо одно и то же качество, или движение, поскольку оно исходит из говорящего, есть речь, а поскольку принимается в слушающего, есть слушание. Поэтому Скот говорит также, что речь как речь не конституирует мыслящего, а как слушание формально делают слушающего мыслящим. И этим она отличается от прочих собственно интеллектуальных актов, которые именуются усмотрениями, или простыми постижениями: ведь они извлекаются мыслящим, в отличие от слушания в собственном смысле. Таково было мнение Скота в книге 2 комментария к «Сентенциям», дист. 9, вопр. 2, § Ad quaestionem istam; и так его передают Каэтан, Капреол и все томисты.
Отвергаются некоторые приведенные объяснения второго общего мнения, изложенного в пункте первом
24. Первое объяснение Скота, через своего рода действование вовне. Первое объяснение того мнения, согласно которому речь осуществляется через некоторое производящее действие по отношению к слушающему, таково, что это достигается через вынесение действия вовне[33], если можно так выразиться. А именно: ангел говорит к другому, производя в слушающем актуальное мышление предмета, о котором идет речь, будь то либо акт воли или интеллекта самого говорящего, либо внешняя вещь. Таким образом, слушающий чисто пассивен по отношению к тому предмету, о котором рассказывает говорящий, и это мнение так различает слушающего и говорящего, как различаются претерпевание и действие. Ибо одно и то же качество, или движение, поскольку оно исходит из говорящего, есть речь, а поскольку принимается в слушающего, есть слушание. Поэтому Скот говорит также, что речь как речь не конституирует мыслящего, а как слушание формально делают слушающего мыслящим. И этим она отличается от прочих собственно интеллектуальных актов, которые именуются усмотрениями, или простыми постижениями: ведь они извлекаются мыслящим, в отличие от слушания в собственном смысле. Таково было мнение Скота в книге 2 комментария к «Сентенциям», дист. 9, вопр. 2, § Ad quaestionem istam; и так его передают Каэтан, Капреол и все томисты.
15. Оправдание Скота у Эрреры. Опровержение оправдания. Основание приведенного первого объяснения. Тем не менее, Эррера, не имея возможности отстаивать позицию Скота в таком смысле, находит ей следующее оправдание: дескать, Скот не говорит, что слушающий ангел чисто пассивен по отношению к акту, через который познает и мыслит предмет речи другого, он лишь говорит, что слушающий пассивен по отношению к речи, ибо с необходимостью должен принимать от другого его слово во всяком случае, принимать его в species. Но Скот в вышеназванном § 2 вполне ясно говорит о самом когнитивном акте, который, по его словам, напечатлевается говорящим и лишь принимается слушающим. А в § Ad ulteriorem он еще яснее указывает, что говорящий иногда может причинять в слушающем только акт мышления, иногда акт и species, а порой только species; и там же разъясняет это подробнее. И так же понял Скота Бассолис, комм. к книге 2 «Сентенций», дист. 9, вопр. 2, на 1, ближе к концу, и пытался защищать его, хотя в ответах на аргументы ясно видит, что ему не удалось ответить удовлетворительно. Поэтому он и заключает: «Если этого недостаточно, не вижу другого выхода».
Основание этого мнения таково: речь может осуществляться таким способом, так как он наиболее совершенен. Антецедент доказывается, ибо говорящий ангел достаточно активен по отношению к такому акту познания, а другой достаточно пассивен. При этом говорящий предельно действенно выражает свое понятие, а слушающий в результате наилучшим образом постигает предмет, известный говорящему; следовательно.
26. Но такое суждение отвергается прочими авторами, как можно видеть у Оккама, комм. к книге 2 «Сентенций», вопр. 20, и в Quodl. 1, вопр. 2; у Габриэля Биля, 2, дист. 9, вопр. 2, арт. 4; Капреола, Каэтана и других. Активнее всего его опровергают Григорий из Римини и Васкес, приводя многочисленные и разнообразные аргументы, из коих я, правда, опущу те, на которые у Скота, вероятно, нашелся бы ответ. Итак, главный аргумент против него следующий: напрасно и безосновательно Скот утверждает, что для ангела, которому рассказывают о чем-то, слушание чисто рецептивно. Это противоречит внутренней сущности витального акта, каковым является акт познания Поэтому многие основательнейшие теологи полагают настолько противоречивым считать, что мышление осуществляется в чисто рецептивном акте, не извлеченном самим мыслящим, что это было бы абсолютным противоречием даже с точки зрения абсолютной власти Бога. Другие хотя так и не считают, но, во всяком случае, отрицают, что такой способ познания возможен естественным образом, и в этом согласны почти все учители. И это, пожалуй, ясно само собой: ведь мы не в силах помыслить ни актуального акта познания, ни любви без витального движения, ни витального движения без производящего действия. А это, по меньшей мере, с очевидностью указывает на то, что согласный с природой способ познания производить в себе движение, то есть акт познания. Но в ангельской речи познание осуществляется согласным с природой способом и без чудес; следовательно, неправдоподобно, чтобы оно осуществлялось помимо производящего действия слушающего.
26. Но такое суждение отвергается прочими авторами, как можно видеть у Оккама, комм. к книге 2 «Сентенций», вопр. 20, и в Quodl. 1, вопр. 2; у Габриэля Биля, 2, дист. 9, вопр. 2, арт. 4; Капреола, Каэтана и других. Активнее всего его опровергают Григорий из Римини и Васкес, приводя многочисленные и разнообразные аргументы, из коих я, правда, опущу те, на которые у Скота, вероятно, нашелся бы ответ. Итак, главный аргумент против него следующий: напрасно и безосновательно Скот утверждает, что для ангела, которому рассказывают о чем-то, слушание чисто рецептивно. Это противоречит внутренней сущности витального акта, каковым является акт познания Поэтому многие основательнейшие теологи полагают настолько противоречивым считать, что мышление осуществляется в чисто рецептивном акте, не извлеченном самим мыслящим, что это было бы абсолютным противоречием даже с точки зрения абсолютной власти Бога. Другие хотя так и не считают, но, во всяком случае, отрицают, что такой способ познания возможен естественным образом, и в этом согласны почти все учители. И это, пожалуй, ясно само собой: ведь мы не в силах помыслить ни актуального акта познания, ни любви без витального движения, ни витального движения без производящего действия. А это, по меньшей мере, с очевидностью указывает на то, что согласный с природой способ познания производить в себе движение, то есть акт познания. Но в ангельской речи познание осуществляется согласным с природой способом и без чудес; следовательно, неправдоподобно, чтобы оно осуществлялось помимо производящего действия слушающего.
27. Второй довод. Кроме того, против Скота выдвигают тот довод, что говорящий ангел производит акт познания в слушающем либо тем своим актом, посредством которого он познает вещь, о коей говорит, либо интенциональной формой этого объекта. Первое неприемлемо, потому что имманентный акт не есть начало продуцирования чуждого акта, в противном случае я имеющимся во мне актом любви мог бы производить акт моей любви в другом, и т. п., что просто абсурдно. Поэтому Скот выбрал бы не это вариант, а второй, со species. Но и против него у меня есть довод. В самом деле, либо Скот имеет в виду, что началом, производящим когнитивный акт в слушающем, выступает одна лишь species intelligibilis, существующая в уме говорящего, а это невозможно, так как одна лишь species недостаточное начало акта в слушающем; либо он имеет в виду, что интеллект слушающего с помощью species, пребывающей в говорящем, производит акт в слушающем. А это противоречит самому Скоту, так как слушающий ведь содействует этому акту не только пассивно, но и активно. Кроме того, это легко опровергается из сказанного выше: species должна соединиться с потенцией, чтобы та могла произвести с ней совместное действие, что мы также подтвердим чуть далее. Либо смысл позиции Скота таков, что говорящий своим интеллектом производит акт постижения в слушающем; но можно доказать, что и это ложно со стороны интеллектуальной потенции. Во-первых, интеллект есть активная потенция не смысле витального и физического воздействия на другую потенцию, а в смысле действия, имманентного ему самому, ибо он действует не ради того, чтобы сообщать себя, а ради того, чтобы самому достигнуть совершенства, что известно из опыта и что служит почти что первым принципом в философии. Во-вторых, в противном случае отсюда следовал бы указанный абсурд, а именно: одна воля могла бы производить акт любви в чужой воле, и тому подобное[34].
28. Третий довод к человеку. Внимание есть операция. Далее, я аргументирую к человеку, ибо сам Скот говорит, что, если бы высший ангел актуально созерцал некоторую вещь, а низший пожелал говорить с ним о другой вещи, напечатлевая ее познание, он не мог бы этого сделать, ибо ни он был бы не в силах отвлечь другого от его созерцания, ни тот не смог бы одновременно обладать двумя когнитивными актами. Следовательно, Скот предполагает, что слушающий ангел должен активно содействовать акту слушания. Ведь если бы слушание состояло только в рецепции акта, ангел мог бы принимать одновременно много когнитивных актов от многих говорящих и одновременно слышать их всех, и вдобавок созерцать нечто другое сам по себе. Ибо чистая рецепция этому не противоречит, если только формы, помимо прочего, не являются противоположными. Следовательно, если противоречие возникает, то оно возникает вследствие необходимости внимания, которое не может одновременно быть обращено на многое, как мы покажем ниже. Но внимание, если оно добавляет нечто к рецепции, может быть только действием или содействием со стороны потенции, ибо чем же еще оно может быть? Следовательно, слушание требует некоторого содействия со стороны потенции слушающего; следовательно, оно не есть следствие производящей причинности чужого интеллекта.
29. Опровергается основание мнения Скота, сформулированное в пункте 25. Отсюда следует слабость основания позиции Скота относительно достаточного и смежного, активного и пассивного и т. д. Ведь в строгом понимании этого основания не существует, так как интеллект активен по отношению не к другому интеллекту, а к себе, и пассивно принимает акт познания не от другого, а только от себя. И для такого действия недостаточно смежности, а необходимо тождество между активным и пассивным, так как это действие по внутренней сути имманентно. И в различии между интеллектуальным слышанием и усмотрением, на которое указывает Скот, нет необходимости. Во-первых, Августин в кн. 15 «О Троице», гл. 10, учит, что слышание и видение в интеллекте не различаются. Во-вторых, хотя они и могут привходящим образом различаться, они не обязательно должны различаться при продуцировании когнитивного акта: ведь точно так же, как они совпадают в понятии акта познания, или постижения, они по необходимости подобны между собой тем, что исходят от активного внутреннего начала. Следовательно, они могли бы различаться либо по способу познания вещи в уме другого, либо в самих себе, либо в познающем начале через species врожденную или принятую от говорящего, как мы уже разъяснили.