Отдаем? спросил я Мишку.
Отдаем. Мишка утвердительно кивнул.
Я решительно подошел к девушке и, ничего не говоря, взял ее руку, разжал кулачок, которым она прижимала сумочку, вложил в него билет, развернулся и с гордым видом направился в сторону метро. Я был очень доволен собой и преисполнен чувства благородства и еще черт знает чего за только что содеянное. Мишка шел рядом и ничего не говорил. Очевидно, наш поступок ему тоже нравился.
Мы уже спускались по лестнице, ведущей к турникетам, когда рядом раздался стук каблучков, и кто-то тронул меня за плечо. Я повернулся. Около нас стояла девушка, которой мы отдали билет. Она так же молча взяла мою руку, раскрыла ладонь, вложила туда пятерку и мгновенно умчалась. А мы остались стоять на ступеньках с широко раскрытыми ртами.
Нет, я так не играю, растерянно произнес я. Ты как хочешь, а я остаюсь. Дождусь окончания концерта, найду девицу и познакомлюсь. Тут уже нет выбора.
Ну выбор-то всегда есть Мишка, как и я, был ошарашен неожиданным поворотом событий. Знаешь что? Если ты останешься, то это будет походить на Мишка на мгновенье задумался.
На что?
На плохой роман, вот. И там еще неизвестно, что и как получится, да и удастся ли тебе отыскать в толчее девицу, а тут в руках реальная пятерка. А потому предлагаю отправиться в ближайший магазин, купить пару бутылок честно заработанного портвейна и на Твербуле выпить за здоровье барышни. Думаю, это будет правильный выбор.
Да? Я с сомнением взглянул на товарища, но, увидев его уверенное лицо, согласился. В конце концов, первым делом самолеты.
Во! Правильно мыслишь. А то ждать непонятно сколько и чего, иллюзии строить.
Я протянул Мишке руку.
На пять.
Мишка пожал протянутую руку, похлопал меня по плечу и пропел:
Держись, геолог, крепись, геолог Ты солнцу и ветру брат?
Брат, бодро ответил я, и мы отправились в магазин за портвейном.
Дарина Степанова (Москва)
Общая общага
Три плиты в каждой кухне, две стиральные машинки на этаж, весёлые голубые шторки в душах и целые зеркала да, всё это было в нашем общежитии до того, как там появились студенты.
Что представляет собой настоящая общага? Это маленький кубик города, который никогда не спит. Кто-то просыпается к первой паре, кто-то просыпает ко второй, а кто-то уже возвращается с третьей. И это в течение учебного семестра, когда расписание более-менее стабильно. А вот в сессию общежитие превращается в настоящий улей, гудящий от зубрёжки, курящийся дымом кальянов, наполненный победными возгласами и стонами разочарований. Есть и особый вопль, раздающийся ежевечерне (вернее, еженощно) ровно в 00.00. Вопль этот священная мантра, последняя надежда, горячая студенческая молитва перед экзаменом. «Халява, приди!» раздаётся изо всех окон, а десятки рук размахивают раскрытыми зачётками. Ради этого на одном подоконнике, бывает, умещаются всемером. Чтобы не пропустить точное время, сверяют часы с Кремлём и хором осуществляют обратный отсчёт.
Ян! Полминуты, убирай свои крема с окна! Быстро!
Не паникуй, сейчас уберу. Ну, давай, залазь. Где моя зачётка?
Настя! Аккуратней! Ты меня сейчас в окно вытолкнешь вместе с зачёткой!
Артём, сколько времени? Ты завёл будильник на без десяти секунд?
Завёл. Ян, ну чего ты носишься, как ураганчик?
Завёл. Ян, ну чего ты носишься, как ураганчик?
Где моя зачётка?! Ну где моя зачётка?
А-а-а! Пятнадцать секунд до халявы!
А Надя с Инной не придут?
Ян, быстрее! Опоздаешь!
Блин! Где зачё-о-тка?!!
Я тебе сказала, убери крема!
Саша пнул какой-то тюбик, и он улетел
Десять секунд! Обратный отсчёт!
Надя, Инна, вы бы ещё позже пришли! Бегом, лезьте!
Подоконник треснет!
Кто засунул мою зачётку за батарею? Какой уродец это сделал?! Я его сполосну в своём гневе!
Ян, лезь!
Пять!.. Четыре!.. Три!..
Холодно, блин!
Два!..
Надя, не щекочись!
Один
Халява, приди! Халява, приди!!! ХАЛЯВА, ПРИДИ!!!
Всё, я без голоса. Ян, иди ищи свой крем.
«Халява» будит окрестных жителей и заряжает бодростью на ночные учебные бдения. Не зря говорят, что супергерой Человек-студент за январь (то бишь сессию) совершает столько подвигов, сколько должен был совершить за сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь (то бишь весь первый семестр).
В разгар января выйти в коридор после полуночи и встретить там кучу серых от страха и недосыпа физиономий дело обычное. Кто-то наперевес с чайником бредёт за водой, кто-то, монотонно вышагивая, твердит списанные билеты, а кто-то выбирается в холл нарезать готовые шпоры. Шпоры, кстати, это отдельная песня. Наиболее популярным видом остаются крошечные бумажные квадратики, курс которых в ночь перед экзаменом подскакивает почти так же, как и евро.
Под утро квадратики рассовываются по рукавам, прячутся за воротник, кладутся под манжеты, браслеты, часы Ноу-хау синтез ручного труда и современных технологий. Шпаргалки пишутся от руки, затем сканируются, уменьшаются в несколько раз, распечатываются и попадают в оборот. Отсюда напрямую вытекает зависимость от принтеров и сканеров, которых в общежитии не так-то много, и поломка даже одного из них влечёт тяжкие последствия.
Итак, беда. Сломался принтер. Приглашённые специалисты (мальчики с третьего этажа) водружают его посреди комнаты и трепетно-торжественно разбирают, протирают и пытаются воскресить. Хозяйка ходит вокруг и причитает:
А тут подуть? А тут протереть?
Починить всё не выходит. И мастера, и хозяйка теряют терпение.
А тут поднять? А здесь дёрнуть? уже раздражённо вопрошает она. Да ну его! Пну и заработает!
(Чем, кстати, всё и заканчивается.)
Но даже в период сессии-стрессии необходимо что-то есть страхами сыт не будешь. В это время студенческое питание, и так не слишком-то здоровое, становится совершенно хаотичным. Замороженная пицца, фастфуд из ближайшего МакДака, наггетсы и вездесущие баночки Ролтона. Разумеется, шоколад, очень много шоколада, обёртки которого к вечеру выстилают не только пол вокруг мусорного бака в углу кухни, но и всю кухню целиком. Кухня, надо сказать, замечательное место, которое поможет выжить даже тем, кто не имеет средств. Достаточно сопоставить понятия «три холодильника», «общажный коммунизм» и «я возьму только маленький кусочек». Не то чтобы в общежитии процветает воровство, но яйца, конфеты, сыр, а также носки пропадают регулярно.
Холодильник в общей кухне отличная платформа для утоления голода, но иногда не нужно заглядывать даже туда. Достаточно вообразить себя альпинистом, покорить Обёрточные Горы, перевалить за хребет Грязной Посуды и добраться до плато Разделочный Стол. Помимо немытых чашек и бесхозных вилок, там обязательно обнаружатся чьи-то забытые пряники, вафли, куски хлеба и даже готовые блюда вроде холодной лазаньи или котлет.
Однако, по известным причинам, особо популярен в сессию кофе. Как-то раз, при покупке очередной пачки, был проведён мини-соц-опрос:
Самый вкусный кофе?
Латте, ответила Настя.
Латте, кивнула Аня.
«Чёрная карта», солидно произнёс Ян и тут же спохватился: Нет, пиши «Нескафе с молоком».
Но вот когда куховарить начинают ребята-первокурсники, входить в кухню берегись. Запахи чего-то скисшего и чего-то подгоревшего не порадуют обоняние. Учуяв первые ароматы, стоит поплотнее закрыть дверь в свою комнату
Иди свари яйца, Ян.
Ян уходит. Вернувшись через полчаса, возвещает:
Они сварились!
Уверен? Сходи проверь яйца, Ян!
Артём, помоги мне. Иди со мной.
Спустя минуту оба возвращаются в комнату и рапортуют Саше, третьему соседу:
Мы проткнули его. Там осталась дыра.
Спустя ещё пять минут в кухню отправляется Саша. По возвращении просит:
Артём, дай мне то, чем вы проткнули яйцо.
Не могу, невозмутимо отвечает Артём. Я этим пишу.
Ну а в комнате можно творить совершенно что угодно, главное не слишком доставать соседей. Можно поставить шкаф боком и отгородить себе замечательный уголок, можно распахнуть его дверцы, положить поперёк какую-нибудь палку, а то и лестницу от двухэтажной кровати, и нацепить на неё одежду, места для которой внутри явно недостаточно. Можно завесить свою кровать ширмами, а можно носками и колготками. Идеальное место для сушки после стирки! Можно сделать из своего стола настоящее гнездо, захламлённое кактусами и канцелярией. А можно приватизировать подоконник, завалив его учебниками, которые, как правило, отыскиваются где угодно, лишь не на книжной полке.
Почему ты не хочешь завтра переписывать контрольную?
Я ещё не готовился.
А это причина?
Артём! Куда ты дел мои лекции по матану? Зачем ты отдал их каким-то левым чувакам? Вот я домашку сделаю, и ты утонешь в моей слюне!
Да-да, Ян, без угроз нынче никак
Но если уж в комнате станет совсем невмоготу, да и коридор полон народа, всегда можно уйти в тишину общажного читального зала. Читальный зал, в простонародье бо́танка, помещение, похожее на класс, с партами и родной школьной доской. Идея ботанки собирать в своих недрах жаждущих учиться, дарить им покой и уединение. На деле же учатся там только первокурсники. Их старшие, более искушённые товарищи приходят сюда с ноутбуками и устраивают увлекательные турниры онлайн-игр. Ещё здесь частенько «принимают гостей»: окна первого этажа прекрасно заменяют двери, поэтому привести в общагу друга обычно не составляет труда.
Вдогонку теме питания надо сказать, что рядом с читалкой расположен буфет аппетитно пахнущий уголок, где по вполне умеренной цене можно утолить голод. Мальчики любят тащить оттуда всё, что плохо лежит: салфетки, одноразовые стаканчики, ложки Особой популярностью почему-то пользуются пластиковые подносы.
Кстати, на дверях буфета, как и на многих других, можно встретить целую галерею объявлений: от грозных требований оплатить проживание до поисков репетитора, от предложений печати (лист А4 5 руб. 5 коп.) до афиши о грядущем чемпионате по Доте.
Помимо всего прочего, в девятом часу воскресного утра радует регулярно завывающая пожарная сигнализация: «Покинуть помещение! Всем немедленно покинуть помещение!» Дело в том, что именно в это время мальчики с факультета теоретической физики еженедельно варят пельмени, с завидным постоянством забывая выключить конфорку. Есть, кстати, индивидуумы, которые умудряются не только не погасить огонь, но и сварить в одной кастрюле картофель, яйцо и неочищенную сосиску.