И я очень надеялся, что мой старый друг сможет хотя бы в общих чертах рассказать мне, что творится в городе.
Народу в «Белом Клоке» почти не было. За барной стойкой скучала умопомрачительная красавица средних лет. Ну да, женщины всегда сходили с ума по Зогги, его арварохская красота настолько их обезоруживала, что они были готовы на все: идти за ним на край света, нянчиться с его бесконечными детишками или вот, к примеру, за барной стойкой торчать дни напролет. На моей памяти Зогги всегда искренне удивлялся такому доброму к себе отношению и совершенно не умел пользоваться своим природным преимуществом. Ну вот, с годами, кажется, научился.
Сам Зогги, надо полагать, обретался на кухне, поэтому я отправился прямо туда, без лишних расспросов. Красавица открыла было рот, чтобы осведомиться, куда это я попер без приглашения, но пригляделась повнимательней и махнула рукой. Поняла, что останавливать меня только время зря терять, все равно ведь зайду, куда вздумается. Вот и умница.
Зогги действительно был на кухне. Компанию ему составляли двое совсем мелких детишек, мальчик и девочка. Кажется близнецы. Меня старый друг приветствовал так, словно мы расстались вчера вечером, прервав на середине задушевный разговор.
О, Джуффин! Как всегда вовремя. Я тут такой пирог с пумбой от скуки зажарил, пальчики оближешь. Только одна беда: его горячим надо жрать, а клиентов нет. Первый день года как-никак, небось дрыхнуть до полуночи будут И вдруг ты. Молодец, что тут скажешь!
Я принял из его рук кусок горячего пирога, откусил, распробовал не шедевр старой кухни, конечно, но по нынешним временам ничего, сойдет.
Это вот Ильса и Лотка, Зогги указал на близнецов. Мама их, говорят, давным-давно сбежала с каким-то укумбийским пиратом, а отец связался с безумным шкипером и теперь отдыхает на дне моря Укли. В Корабельную Высокую школу их отдавать рано, а с дядей мы жить не хотим и, скажу тебе по секрету, Джуффин, правильно делаем. Тот еще у нас дядя Так что поселились у меня. Вроде пока не скучаем, да?
Детишки дружно закивали. На Зогги они смотрели с обожанием, что, впрочем, совершенно не мешало им потихоньку привязывать полу его лоохи к ножке кухонного стола.
Ты поговорить хочешь или так, поболтать? деловито спросил мой друг.
Скорее поговорить.
Так я и подумал. Лотка, Ильса, отвяжите мою одежду от стола и отправляйтесь в сад. Качели я с утра починил, заодно и проверите, хорошо ли вышло. Вечером еще раз попробуйте меня привязать: пока никуда не годится. Я сразу все заметил, вы еще и начать толком не успели. Можете пока потренироваться на леди Нарине, но только глядите, чтобы она не обиделась, а то опять будет реветь, как маленькая, придется ей ваши конфеты отдавать, чтобы перестала.
Я от души посочувствовал красотке у барной стойки. Связаться с Зогги сомнительное счастье, если ты уже не ребенок.
Что стряслось? осведомился Белый Клок, вытирая руки огромной салфеткой и снимая с жаровни кувшин камры. Нет, погоди, сперва скажи: ты пряное укумбийское бомборокки пить будешь? Потому что если будешь, я за ним в подвал смотаюсь, а если не будешь, тогда можно не суетиться.
Спасибо, но бомборокки в меня нынче вечером губернаторы заливать будут, бочками. И не только бомборокки. Так что не бегай никуда.
Ладно, тогда пей камру. Ты от моей камры раньше вечно нос воротил, но теперь у меня послаще выходит. Попробуй. И рассказывай.
Что касается камры, мой друг явно себе льстил, но ради хорошего человека еще и не такое можно вытерпеть.
Я скорее расспрашивать тебя буду, чем рассказывать, начал я. Я в Гажине со вчерашней ночи и
Ладно, тогда пей камру. Ты от моей камры раньше вечно нос воротил, но теперь у меня послаще выходит. Попробуй. И рассказывай.
Что касается камры, мой друг явно себе льстил, но ради хорошего человека еще и не такое можно вытерпеть.
Я скорее расспрашивать тебя буду, чем рассказывать, начал я. Я в Гажине со вчерашней ночи и
Я чувствовал, что у нас в городе что-то не так, но неужели настолько, что ты помчался сюда в последнюю ночь года? перебил меня Зогги. Ну ничего себе дела!
Именно. Собственно, меня интересует это твое «что-то не так». Расшифруй.
Да ну, чего тут шифровать Так-то вроде все хорошо, спокойно, но шишки наши городские ходят мрачнее тучи. Смотреть на них тошно. И чем больше шишка, тем хуже ее дела. Да ты сам сегодня на бургомистров поглядишь: хороши! Зеби Хипелосис сильно сдал. Был такой бодрый дядя, а теперь почти старик. Валда Кунык похудел вдвое, представляешь? Ну увидишь, чего я расписываю Приятель твой Голех, величайший Тайный сыщик этого грешного побережья, тоже хорош
Мой покойный приятель, сухо сказал я.
Ага, уже, значит. Ну, я не удивляюсь: к тому шло. Он сильно сдал. С начала зимы слонялся по городу как неприкаянный, дела забросил, говорить ни о чем не хотел, а ведь какой был шустрый и общительный, бедняга!.. Грустно это. И вообще тут стало грустно, Джуффин. И дети плохо спят, неожиданно закончил он.
Как это «плохо»? насторожился я. Кошмары им снятся?
Да вроде нет. Не кричат, не плачут, не жалуются, одни в спальне оставаться не боятся. Но Ну что я, не знаю, как спят нормальные, здоровые дети? У меня на глазах их вон сколько выросло, ты же помнишь. И эти отлично спали, хоть и плакали сперва из-за отца, а еще больше от страха, что их дядя заберет. Ну, поплакали и перестали. А в последнее время что-то не так. Днем-то они нормально себя ведут, дети как дети, веселые, дружные и жрут как индюшата, но спят как-то Ну, как маленькие взрослые. Лежат в кроватках строгие такие, печальные и даже дышат как-то размеренно, солидно. Ну не знаю я, как объяснить!
Ты очень хорошо объяснил, Зогги. А сам как спишь?
Я? Да что мне сделается Ты же знаешь, я в отца пошел, мне только буривухи снятся изредка, а так-то вообще ничего. Зато отдыхаю хорошо.
Ага, кивнул я. Ты даже не представляешь, как тебе повезло с наследственностью!
А что, всем в Гажине, кроме меня, снятся кошмары? изумился Зогги.
Всем, не всем, но кое-кому пожалуй.
Белый Клок неопределенно хмыкнул и тут же нахмурился:
Детей надо бы отправить отсюда, раз так. Но куда? Не к тебе же?..
Ну почему, ко мне как раз вполне можно, в крайнем случае. У меня теперь дворецкий хороший, есть кому присмотреть Но думаю, не нужно их никуда отправлять. Я с этими кошмарами быстро разберусь. Завтра послезавтра. В любом случае, больше времени у меня нет, а оставить все как есть я не готов.
Тогда ладно, тут же успокоился Зогги.
Он меня не первый день знал, а потому решил, что на меня можно положиться даже в таком непростом деле, как борьба с ночными кошмарами.
А, да, вдруг вспомнил он. Тебя же, наверное, все новости интересуют, не только мое самочувствие? Так вот, сюрприз, сюрприз! Знаешь, кого я видел этой осенью в Гажине?
Я вопросительно поднял бровь.
Лаздея Махикалу! торжествующе объявил мой друг.
Я чуть камрой не подавился.
Лаздея Махикалу? Которому не то что к Соединенному Королевству, а к любому берегу Хонхоны ближе, чем на пушечный выстрел, приближаться запрещено? Я-то надеялся, его уже благополучно продали в рабство где-нибудь на задворках Куманского Халифата Но ты-то хорош, Зогги! Почему тут же не прислал мне зов и не рассказал эту новость?
А я прислал тебе зов в тот же день, когда сам увидел его в порту, он пожал плечами. А ты сразу сказал, что сидишь в засаде, поэтому, если у меня не очень срочное дело, лучше поговорить о нем завтра. И я оставил тебя в покое. Засада занятие серьезное, я же понимаю А потом закрутился, забыл. Ну и ты не переспрашивал.
Когда я говорю приславшему зов, будто сижу в засаде, в одиннадцати случаях из дюжины это означает, что я играю в карты. Не так уж часто я позволяю себе это удовольствие и, конечно, не слишком люблю отвлекаться на всякие пустяки. Засада-то, честно говоря, Безмолвному диалогу как раз не помеха, но это мало кто понимает. А я пользуюсь общей неосведомленностью в свое удовольствие.
Эх! А дело-то у тебя было вполне срочное, вздохнул я, прикидывая, сумею ли укусить собственный локоть а что еще теперь делать?
Эх! А дело-то у тебя было вполне срочное, вздохнул я, прикидывая, сумею ли укусить собственный локоть а что еще теперь делать?
Да ну, Джуффин. Какое же оно срочное? искренне удивился Зогги. Все же не Лойсо Пондохву видел, а всего лишь старину Лаздея. Я его, помнишь, от своего дома мигом отвадил? Так то я, мне же в ваши дела вообще соваться заказано было.
Ох, Зогги, вздохнул я. Просто Лаздей прекрасно понимал, что с тобой лучше не связываться, потому что ты мой друг Ладно, не будем спорить. Хорошо ты хоть сейчас это вспомнил. Покончу с делами и попробую поискать Лаздея, вдруг он еще тут. Холоми по нему плачет горючими слезами, я это с самого начала говорил, когда великий мудрец Нуфлин вдруг сделался великим же гуманистом и решил, что свободных камер в Холоми мало, поэтому пусть отправляется в изгнание.
Это был, как понимаете, довольно старый спор. И если бы только мой с Зогги! Лаздей Махикала был такой специальный хитроумный злодей, которого почти никто не принимал всерьез кроме меня. Потому что я знал его гораздо лучше, чем кто бы то ни было. Так уж вышло.
Еще что-нибудь расскажешь мне, Зогги? спросил я.
Он пожал плечами.
Вроде нечего рассказывать. Все-таки ко мне сюда по большей части простые люди ходят. А у них, в отличие от больших шишек, все более-менее в порядке. Кажется. Хотя
Ладно. А старая Манта жива, здорова? Давно ее видел?
Давно. Нет у меня времени в гости ходить, ты же знаешь. А она меня навещать перестала.
С начала зимы небось?
Кстати, кажется, да. В День Середины Осени она ко мне точно заходила, и потом еще раз. И все.
Ясно. Попробую сам ее разыскать, если так.
Ладно. Заглядывай еще.
Ага, кивнул я и направился к выходу.
Джуффин! окликнул меня Зогги.
Что?
Не «ага», а заглядывай. Я знаю, что у тебя мало времени. Но ты же не я, ты же Темным Путем ходишь. Выходит, тебе все равно, в каком трактире ужинать: возле дома на углу или тут у меня. Верно? и он дважды стукнул себя по носу указательным пальцем.
Это наши фирменные кеттарийские штучки, специально придуманные, чтобы чужаки не поняли про нас главное: мы твердо знаем, что два хороших человека всегда могут договориться, а если не получается, то и грош им цена.
Я тоже прикоснулся пальцем к носу, кивнул, улыбнулся и вышел. Хотя будь моя воля, я бы еще часок с ним посидел, несмотря даже на дрянную камру, которую все же время от времени приходится прихлебывать. Потому что самолюбие Зогги это святое. Надо его щадить.
Но закат неумолимо приближался, а я еще хотел повидаться с леди Мантой Кревис, самой грозной ведьмой на этом удаленном от Сердца Мира побережье Соединенного Королевства. Хотя с виду, конечно, не скажешь: сколько ее помню, Манта всегда выглядела, как старая развалина, годная лишь на то, чтобы разослать приглашения на собственные похороны. Ей так удобнее.