Мы синхронно кивнули.
Лейтенант Денисов с напарником формально прикреплены к биолаборатории профессора Накамуры, а фактически, прежде чем соглашаться с требованиями ученых, вы, лейтенант, обязаны согласовать действия со мной. Это понятно? Хорошо. На довольствие все встали?
Я не успел, товарищ майор, признался я. Меня на седьмой палубе разместили, вместе с биологами.
Я распоряжусь насчет вас, пообещал Исаев. После обеда найдете в расположении прапорщика Щербу, он все решит. Оружие, боеприпасы и снаряжение получите у него же. Конечно, хорошо бы вас к нам перевести, в «двойку», но, боюсь, свободных кубриков нет, последний ваши коллеги заняли.
Мы с Петровичем потерпим.
С режимом работы ознакомитесь в расположении. Ближайшие двое суток, пока идут ходовые испытания, считайте увольнением. Дальше работаем по расписанию. Материальная база и тренировочный комплекс будут в вашем распоряжении. Вы ведь из отпуска только что? Вот как раз и придете в форму.
На этом майор посчитал разговор завершенным, и мы покинули брифинг-зал. Но расходиться не спешили Иванов на правах старшего по званию увлек нас в какой-то закуток, дабы не путаться под ногами у служивых, и озвучил вертевшуюся у всех троих на языке мысль:
Я так думаю, коллеги, обмыть знакомство не помешает. Предлагаю вечером у нас.
Стремно, усомнился я. Вы же на этой палубе квартируетесь? И начальство под боком, и личный состав смущать не хочется. Давайте лучше у меня. Там все равно одни гражданские, и с Охотниками они вряд ли пересекутся за время полета.
Разумно, согласился с моим планом Петров. На «развлекалочку» идти бессмысленно, там еще ни одно заведение не работает. Бухло где будем брать?
Эх, Леша, Леша, укоризненно покачал головой Иванов, сколько раз тебе говорить: энзэ непременно должен быть в тревожном чемодане.
У меня мини-бар в каюте.
Коллеги смерили меня изумленными взглядами, и капитан жизнерадостно заржал:
Вот это тебе повезло! Да и нам, если на то пошло, тоже. Может, у тебя там еще пара девчонок знакомых найдется?
К сожалению, только одна, вздохнул я. И она уже занята.
Когда успел? поразился Петров.
Собственно, еще не успел толком
Но виды имеешь, понимающе хмыкнул Иванов. Ладно, не претендуем. По сведениям из надежного источника, в научной части шестьдесят процентов состава женщины. Что особенно радует, много молодых и незамужних.
Вечером у меня, подвел я итог беседе и попросил: Мужики, проводите к прапору, Щерба который. Не хочу на потом дела откладывать.
Не вопрос, пошли.
Вчерашняя вечеринка удалась на славу. Покончив с малоинтересными заботами вроде общения с прапорщиком-снабженцем, я вернулся в каюту, где и наткнулся на заспанную Галю. Та перспективу вечерних посиделок восприняла с энтузиазмом и обещала принять посильное участие. Как выяснилось, в ее понимании это немного отличалось от моей интерпретации: я всего лишь рассчитывал, что она посидит с нами часок-другой, но девушка отнеслась к задаче серьезно и зазвала в гости троих коллег женского пола и уже знакомого мне Викентия. Галины подружки оказались особами во всех отношениях приятными, так что Иванов с Петровым остались довольны. Впрочем, мне в этот вечер ничего не обломилось, да я особо и не стремился к результату. Куда спешить, собственно? Две недели безделья впереди, все вечера свободные. Вот и займусь. А потому мы больше налегали на горячительные напитки и разнообразные закуски, добытые рачительными девчонками, так что к полуночи мой мини-бар практически опустел. Вопреки ожиданиям, обошлось без последствий, только Петровича всю ночь мучила жажда после схомяченного недельного запаса стружки кальмара.
А на следующий день начались суровые трудовые будни. Мы с напарником чуть ли не круглосуточно пропадали на первой палубе, отведенной под тренировочную базу, и посвящали все свободное время тренировкам. Коллеги частенько к нам присоединялись, особенно в тире и на татами, да и гимнастическим ковром не пренебрегали, уделяя немало внимания специфическим егерским дисциплинам типа фрирана. Еще были ежедневные теоретические занятия: мы тщательно штудировали собранные рейдером данные о Находке, особенно нас интересовали флора и фауна. Как ни крути, а именно Егерям предстояло первыми ступить на поверхность планеты. Автоматические зонды не в счет.
Галя Рыжик прописалась в лаборатории. Она быстро нашла общий язык с коллегами и просто влюбилась в нового научного руководителя профессора Накамуру. Однажды даже зазвала его к нам в блок, благо идти было недалеко. Сухонький японец неопределенного возраста и на нас с Петровичем произвел благоприятное впечатление, что радовало все-таки наш прямой работодатель, что бы там ни говорил майор Исаев. По его задачам мы в лучшем случае месяц после высадки будем работать, а как суета первых недель закончится, однозначно львиную долю времени придется ишачить на ученых. По этой причине я и не стал форсировать развитие отношений с Галиной, а предпочел вечерами зависать в компании молодых биологов, в которой у меня вдруг обнаружился неприятный конкурент. Произошло это на первых же совместных посиделках, на третьи сутки полета, когда ходовые испытания успешно завершились и комплекс вышел на разгонный курс до точки перехода предстояло добираться почти неделю.
Этого парня я заметил сразу: высокий, широкоплечий, смазливый, но какой-то гниловатый, что ли Не вписывался он в нашу компанию и на фоне смешливых девчонок и нескольких парней-ботаников смотрелся чужеродным элементом, как шикарный «роллс» на бесплатной стоянке у супермаркета. Наверное, этим самым «роллсом» он себя и считал, поскольку взирал на мир с постоянной брезгливой миной и общался с ребятами не то чтобы свысока, но некое пренебрежение чувствовалось. Видно было, что пытается держаться с нами наравне, но то и дело проглядывала в нем этакая аристократическая высокомерность. Усиливала неприятное впечатление слегка оттопыренная нижняя губа совсем чуть-чуть, едва заметно, однако эта деталь навсегда запечатлела на лице парня капризное выражение. Вместе с тем симпатичный блондинчик имел у дам успех, и не только благодаря внешности мозгами Всевышний его тоже не обидел. В процессе общения я выявил еще одно несоответствие: острый ум скорее характеризовал его как талантливого управленца, а не как холодного аналитика или увлеченного теоретика. Таково было первое впечатление, и оно еще более усилилось из-за реакции Гали: та при виде незнакомца вздрогнула, и я это прекрасно почувствовал, поскольку проявил галантность и в этот момент вел ее под руку.
Ты его знаешь? шепнул я ей на ушко, но девушка лишь покачала головой, не желая вдаваться в подробности.
Парень же широко улыбнулся и направился прямиком к нам.
Привет, Галь! Он без стеснения чмокнул ее в щеку и переключился на меня: Королев, Евгений! С кем имею честь?
Денисов, Олег, в тон отозвался я. Егерь-фелинолог, приписан к лаборатории Накамуры.
Значит, коллеги! расплылся в улыбке Королев, отчего я с трудом сдержал язвительную усмешку. Кандидат биологических наук, старший научный сотрудник, заместитель профессора. Будем работать вместе.
Рад, буркнул я. Галь, давай знакомь с остальными коллегами.
Я демонстративно увел девушку к столу, но заместитель профессора Накамуры намек не понял или не захотел понять и весь вечер пытался подбивать к Гале клинья. Я не препятствовал, хотя и видел ее неоднозначную реакцию, но не на той еще стадии наши отношения, чтобы предъявлять на нее права. Она мне еще повода не дала по большому счету. Так что Галину я отпустил, и вечер мы провели фактически порознь: я в компании Викентия отдавал должное горячительным напиткам, а она сплетничала с подругами да с присоединившимся к ним Евгением. Петровичу этот тип, кстати, тоже не понравился, и он недвусмысленно дал понять, что готов поддержать любую каверзу, но я пока запретил рыжему негодяю своевольничать. Он обиделся и устроился на коленях у Гали: дескать, сам дурака валяешь, так хоть я девушку в обиду не дам. Та про свою аллергию благополучно забыла, увлеченная разговором. Я между тем принялся наводить справки, благо отличный источник информации находился прямо под боком. Викентий и сам прекрасно видел мою заинтересованность, а потому отпираться не стал и выложил все, что знал. Как я и предполагал, Женечка Королев оказался из породы карьеристов: его отец был шишкой в департаменте науки и курировал сектор естествознания. Сын пошел по его стопам и готовился стать научным функционером, для чего последовательно проходил все ступени карьерного роста: университет, аспирантура, а вот теперь докторская под руководством некоего профессора Равиковича, широко известного в узких кругах благодаря специфическим услугам, предоставляемым за определенную плату. Грубо говоря, Викентий чуть ли не открытым текстом сказал, что диссертацию за Женечку пишут специально обученные люди, а в экспедицию он отправился из сугубо меркантильных соображений портфолио нарабатывать. Согласитесь, солидно звучит: участник Первой Дальней! Именно так, с большой буквы, с легкой руки досужих журналистов стала известна наша миссия во Внутренних системах.
В последующие дни Галя несколько оживилась, но комментировать свое поведение отказалась. В дальнейших посиделках она уделяла равное внимание нам обоим, но я то и дело ловил ее странные взгляды, которые она бросала на Евгения. Однако больше ничего выяснить не удалось, поэтому я плюнул и решил вести себя естественно. А там и первая неделя закончилась.
Станция «Да Винчи» вышла к точке перехода.
Глава 2
Там, на неведомых дорожках
Неделя после прыжка прошла практически незаметно, заполненная рутиной обычного космического перелета, с поправкой на специфику крупного корабля с многочисленной смешанной командой. Как и предполагалось, «Да Винчи» вывалилась из гиперпространства довольно далеко от Системы, и остаток пути пришлось преодолевать на маршевых двигателях, к чему все были заранее готовы. Знакомый навигатор, с которым мы пересеклись на почве увлечения «рукопашкой», по секрету поведал, что кап-1 Яковлев специально задачу поставил таким образом, чтобы было время на предварительный анализ обстановки. Исследовательская база корабль очень специфический, а тем более в столь почтенном возрасте. Двигатели мощью не поражают, скорость тоже по современным меркам черепашья, поэтому нам, можно сказать, повезло: точка выхода из прыжка с учетом погрешности (да-да, маяки от неточностей на таких расстояниях не избавляли) расположилась очень удачно. Прикинув так и этак, штурман предложил начальнику экспедиции к Системе выходить под углом к плоскости эклиптики, дабы избежать сложного маневрирования в зоне внешних планет, пусть и с перерасходом энергоресурсов. Капитан согласился. Задача и правда оказалась нетривиальной: планетная семья звезды HD 44594 была представлена пятью объектами, три из которых газовые гиганты сравнимых с Юпитером размеров располагались как раз на задворках Системы на небольших расстояниях друг от друга, не более полутора астрономических единиц. Такое их размещение являлось причиной значительных гравитационных возмущений, для громады базы весьма и весьма неприятных. Группа планет-гигантов от собственно Находки землеподобной планеты в «поясе жизни» отстояла на пять с небольшим астрономических единиц, и между ними массивные объекты отсутствовали, что компенсировалось сразу двумя поясами астероидов. Пятая планета находилась почти у самой звезды, даже ближе, чем Меркурий к Солнцу, и интереса не представляла. У одного из «толстяков» наличествовала целая когорта спутников, причем два достигали размеров Марса и потенциально подходили для терраформирования. С учетом предложенной штурманом траектории база пересекала плоскость эклиптики как раз между ближним поясом астероидов и Находкой, после чего еще пару стандартных суток должно было уйти на сближение с планетой и выход на геостационарную орбиту.