Катька остановилась. Земля под ногами дрожала. Вот-вот должен был появиться трамвай.
Чеснок это от вампиров, произнесла недовольно. Тут другое!
Трамвай прогремел. Путь был свободен.
А мы куда? крикнула ей в спину Ириска.
Катька не ответила. Зачем говорить и так понятно. Тут куда ни пойдешь оказываешься на кладбище.
В столь ранний час народа там оказалось много. Бродили бабушки, прошла заплаканная женщина в черном, протопал бодрый старичок.
Смотри! И правда! шептала Ириска. Все утром приходят. А вот еще говорят, что покойники могут что-нибудь попросить. Явиться в сон и сказать: «Холодно мне». Или: «Пить хочу».
И что тогда?
Катька вглядылась в левую сторону кладбища. Ей нужен был Рыцарь, не выполнивший своего обещания.
Тогда ему помочь надо. Пойти на кладбище и поговорить с теми, кто хоронит кого-нибудь. Если холодно, в гроб свитер положить с просьбой передать. Или бутылку воды.
А подкопать на саму могилу нельзя?
Не, нужно, чтобы передали.
К ограде был привязан белый лоскуток. И даже не привязан, а насажен на кончик. Словно бежали, зацепились чем-то белым, например, длинным легким платьем, вырвались и побежали дальше. Например, налево.
А если тебе покойник снится, и он говорит, что все хорошо значит, у него все хорошо, бубнила за спиной Ириска.
Тропинка уперлась в лучевую просеку, предлагая выбрать все четыре стороны света.
А если вообще не снится?
Показалось, белое мелькнуло с правой стороны. Повернула туда.
Значит, снится другому. В голосе Ириски появилась неожиданная уверенность. А мы куда?
Сюда.
Это и правда был рыцарь. Он лежал на спине, плотно соединив мыски сапог они выступали из-под запахнутого плаща. К груди прижимал длинный меч. Завязки стягивали плащ на шее. Голова открыта. И если верить скульптору, то был рыцарь весьма юн, с легкими вьющимися волосами. Чем-то на Шуза похож. Имя у него было незатейливое Георг Шмит. Таких Георгов Шмитов наверняка вагон и маленькая тележка в мировой истории. Спасало одно рыцарь. К какому-то ордену принадлежал. По таким приметам можно и найти, кто он и что сотворил.
Сюда.
Это и правда был рыцарь. Он лежал на спине, плотно соединив мыски сапог они выступали из-под запахнутого плаща. К груди прижимал длинный меч. Завязки стягивали плащ на шее. Голова открыта. И если верить скульптору, то был рыцарь весьма юн, с легкими вьющимися волосами. Чем-то на Шуза похож. Имя у него было незатейливое Георг Шмит. Таких Георгов Шмитов наверняка вагон и маленькая тележка в мировой истории. Спасало одно рыцарь. К какому-то ордену принадлежал. По таким приметам можно и найти, кто он и что сотворил.
Вот он с желаниями мутит.
Ириска привстала на мысочки, на лице ее промелькнуло разочарование.
Какой же он страшный? протянула она. Ничего страшного. Симпатичный. Я бы в такого влюбилась.
Дарю, прошептала Катька, оглядываясь. В этой части кладбища было безлюдно, никто не спешил к могиле с цветами, никто не готовил доклад о жизни и деяниях Георга Шмита. Надо про него побольше узнать.
Вытянула телефон, щелкнула. Выложила в соцсеть. Подписала: «Никто не встречал? Очень нужны видевшие этого человека на Немецком кладбище или лично с ним знакомые». Верить директору, что Шмит был толстым бюргером, не хотелось. Бюргеры после смерти так себя не ведут.
Не приметила, почувствовала следят. Затылок прожгли взглядом.
Посмотрела на рыцаря.
Лежит. Глаза закрыты. Губы сжаты. Короткая челочка. Нет, не шевелится. Ириска права, он довольно симпатичный. Даже добрый. В такого можно влюбиться. И уговорить выполнить хотя бы одно обещание, а не бегать и уничтожать людей за всякие глупые мысли.
Катька опять поизучала окрестности. Кто же за ними следит? Может, какая невысокая старушка? Ее и из-за надгробия не видно. Хочет подойти, но боится. Родственница, дальняя. Внучатая племянница Георга Шмита.
Сфотографировала надгробие еще раз. Может, с такого ракурса его лучше узнают? Добавила фотографию к посту.
Пошла по тропинке к центральной аллее.
Следят.
Да кто же это!
Кинула взгляд из-за плеча. А вдруг белая девушка сейчас устроит сцену ревности? Возьмет и стукнет чем-нибудь мраморным? Это же она к Рыцарю по ночам шастает. А тут конкурентки.
Розовый склеп стоял на месте, никто его не снес. Соврал сон.
А вот вчерашних Катькиных желаний не было.
Сегодня физкультура на улице. В Аньку, наверное, уже влюбились. Желания сбылись и исчезли. Литераторша в другом городе
Ага, это он, да? Ириска была полна любопытства. Прикольно! «Господи, помоги нам, Кате и Васе, стать мужем и женой и прожить до глубокой старости в любви и уважении», прочитала первое попавшееся желание. Что за бред?
И тут Катька поняла. Это те желания, которые не исполнились. Если Катя и Вася поженились, то сами по себе, без чужой помощи. А вот ее желаниям кто-то помогал. Поэтому они исчезали.
Катька пошла направо за угол. Маркер все так же лежал в щели. Ждал. Щель широкая. Тут, кроме маркера, и деньги поместятся.
Она скомкала все полученные тысячи и пятисотенные бумажки в мятую трубочку. Если прижать маркером
Написала:
«Возьми плату и отстань от меня».
Не успела она оторвать руку от стены, как за спиной кто-то упал.
Погоди!
На класс старше. Навернулся на ступеньке перед входом в склеп. Выронил пакет с чем-то небольшим и круглым.
Вот везука, мог и куртку порвать.
Он сидел на земле, выворачивал руку, чтобы посмотреть на локоть. Не порвал, только испачкался. Разулыбался, сел расслабленно. Но вот вспомнил, зачем пришел.
Слушай! На класс старше подобрал пакет и поднялся. Ну ты чего? Обиделась? Пришла гадости про нас писать? А я тебе поесть принес. Смотри! Сосиска в тесте. Две тебе, две мне. Твоей подружке и одной хватит.
Он стал крутить пакет в руках. На землю посыпались булки.
Вот везука, растерянно прошептал Виталик и кинулся собирать упавшее. Потер булку о рукав куртки.
Я тебя тут давно жду. Не надо ничего писать.
Он посмотрел на стену.
«Возьми плату и оставь меня в покое».
Достал уже, да? со вздохом спросил Виталик, откусил от булки, залез в рот пальцем, вытаскивая соринку. О! Везука! Чуть зуб не сломал. Ты это погоди Может, обойдется Или найдешь другого кого, кто за тебя напишет.
На класс старше кивнул в сторону Ириски. Она нехорошо прищурилась:
Это кто?
Один из «волшебников», процедила Катька.
На класс старше ее не волновал. Она запихивала деньги в щель. Купюр было много, они выскакивали, отбрасывая маркер. Стала всовывать по одной, но и так не держалось. Нужно было искать другую щель. Но такую, чтобы чужие не нашли. Чтобы попали они в руки не случайному прохожему, а Черному Рыцарю.
И чего он хочет? Ириска смотрела на Виталика насупленно.
Булками нас отравить.
Да не собираюсь я вас травить! захохотал Виталик. Я помочь хочу! Ты же мне помогла!
Все закончилось? мимоходом спросила Катька. Кошмары больше не мучают?
Другая щель не находилась. Оставалась наклонная пристройка вход в подвал. Может, под крышу сунуть?
Ага, никаких больше кошмаров. Виталик взял вторую булку. У других тоже.
А у Шуза?
Да, крыша подходила. Еще был вариант сунуть за заколоченную решетку входа. Доски местами отошли, сквозь них видны обсыпавшиеся ступени. Ведут они в сам склеп. Там, наверное, еще сохранились гробы. Или уже ничего не сохранилось?
Катька потянула из кармана телефон. Хотелось щелкнуть. Все-таки потрясающее место.
На класс старше булькнул.
Что? спросила Ириска и вдруг взвизгнула.
Шумная она стала какая-то. Чуть что верещит. В их деле спокойней надо быть. Вот прям как Катька. Сама безмятежность. Танком не прошибешь.
На ступенях лежало лежало Какое-то тряпье. Катька не спешила было узнавать, с чего Виталик в очередной раз поперхнулся булкой и почему Ириска споткнулась на ровном месте. Она не поворачивалась.
Тряпка. Странная. Может, ее подсветить, станет лучше видно?
Сзади загородили свет, и высматривать подробности ступенек стало невозможно.
Какого!.. возмутилась Катька.
Перед ней стоял Черный Рыцарь.
В следующую секунду он схватил ее за руку. Даже сквозь перчатку чувствовалось, какие у него ледяные пальцы. И твердые как камень.
Прежде чем испугаться окончательно, Катька подумала, что неплохо было бы его сфоткать. И выложить на своей страничке. Никто ведь еще не выкладывал фото с призраком.
Глава седьмая
Уходи!
Голос прозвучал в Катькиной голове.
Ноги подкосились. Катька попробовала упасть, но сильная рука вздернула ее наверх, заставляя стоять.
Ты должна уйти и больше не приходить!
Черный капюшон. За ним пустота. Как он ее убьет? Задушит? Зарежет? Испепелит взглядом? Или у нее остановится сердце?
Что-то такое было в Катькиной голове, кроме ужаса. Что-то она хотела.
Деньги!
Забери!
Куда делся голос? Почему она хрипит?
Попыталась вывернуть кулак, чтобы отдать.
Рыцарь не ослаблял хватку. Кулак открыть не получалось.
Из-за склепа появилась женщина. Та самая, вчерашняя, заплаканная. Она осторожно переступала ногами, держа карандаш на уровне своих глаз искала место, где написать. Женщина была настолько увлечена поиском, что не заметила Катьки с Рыцарем.
Катька булькнула горлом. Женщина повернулась.
Ой
Карандаш покатился по земле.
Это было спасение. Катька дернулась, чтобы попросить помощи. Но крепкая рука тянула, не давала ступить. А потом Рыцарь толкнул ее. Катька спиной врезалась в железные ворота подземного входа.
Должна была врезаться. И это должно было быть больно.
Ничего ни боли, ни решетки ворот. Катька очутилась внутри хода. Сквозь прореженные временем доски были видны оставшееся с другой стороны решетки кладбище, изумленная женщина.
Она бродила туда-сюда. Хмурилась. Что-то бормотала. Крестилась.
А Катька стояла на ступеньках. На тех самых, что рассматривала сквозь железные прутья, когда искала, куда спрятать деньги.
Женщина подошла к решетке, заглянула.
Ступеньки вдруг поплыли под ногами у Катьки. Словно лестница решила выпрямиться и стряхнуть с себя непрошеную гостью.
И гостья стряхнулась. А что оставалось?
На пятках Катька проехала вниз, врезалась в темноту, с трудом удержала равновесие. Но размахивая руками, она открыла ладонь, роняя купюры.
Эй! звала женщина. Здесь есть кто?
Сверху еще был виден слабый свет. Но вот он стал отдаляться, словно Катька оказалась в поезде, несущем ее в глубь непроглядного тоннеля.