Парламент ЕС открыл возможности участия для партий меньшинства всех 27 стран членов союза. С этой точки зрения неважно, обладает ли парламент реальной властью: главное, что он позволяет этим партиям стать легитимными и свободно функционировать на родине. Деволюция международная тенденция. Италия учредила выборные региональные советы уже в 1970 году. В 1982 году ее примеру последовала Франция, создав региональные ассамблеи. В 1993 году Бельгия превратилась в федеративное государство с региональными ассамблеями. Финляндия, Ирландия, Новая Зеландия и Норвегия в 1970-1990-х годах ввели новые выборные органы субнационального уровня. В некоторых странах увеличилось количество муниципальных образований с избирательной властью: в Боливии в 1994 году число муниципалитетов выросло в два раза, а круг их полномочий существенно расширился.
Демократические латиноамериканские государства также вносят свою лепту в растущий процесс децентрализации. Число стран в Латинской Америке, в которых местных глав исполнительной власти (мэров) выбирает непосредственно население, а не назначает центральная власть, увеличилось с трех в 1980 году до семнадцати в 1995-м{131}. Исследование Межамериканского банка развития показало, что если в 1990 году субнациональные правительства в регионе распоряжались 8 % расходов на государственные нужды, то в следующие 15 лет эта цифра увеличилась до 15 %. Причем в наиболее децентрализованных странах эта пропорция гораздо выше: около 40 % расходов в Аргентине, Бразилии и Колумбии. Масштабные программы децентрализации также разрабатывают на Филиппинах, в Индонезии и Эстонии{132}.
Тем временем некоторые федеративные системы поделили существующие государства надвое, создав новые органы местной исполнительной и законодательной власти. Начиная с 2000 года в Индии добавились штаты Чхаттисгарх, Уттаракханд, Джаркханд и еще один, Телангана, пока находится в процессе выделения в самостоятельный штат. Нигерия увеличила количество штатов почти вдвое, с 19 в 1976 году до 36 в настоящее время. Даже Канада поделила Северо-Западные территории, создав провинцию Нунавут.
Новые площадки для дискуссий подразумевают новые возможности. В Европе ряд левых, правых, экологических, региональных, узкоспециализированных, а в некоторых случаях и вовсе эксцентричных партий вроде международной Пиратской партии выходят на новые политические арены, чтобы завоевать уважение и перехватить голоса избирателей у традиционных игроков. Отданный за эти партии голос уже не считается потерянным зря: маленькие размеры этих партий и обособленное положение не приуменьшает их значимости. Эти крайние партии способны сорвать, расстроить планы, заставить крупные партии и коалиции отложить срок принятия решения, а то и вовсе наложить на него вето. Мелкие пиратские партии существовали всегда, но теперь их стало больше, и их способность ограничить выбор крупных игроков ощущается в большинстве мировых демократий.
Большее количество власти для местных и региональных органов управления также изменило перспективы и общественный статус мэров и губернаторов: у них либо появилась возможность сделать карьеру на уровне национальной политики, либо возникли какие-то другие варианты, в обход столичных властей. Фактически внешняя политика, которую в наши дни ведут некоторые города и регионы, далеко не ограничивается традиционными торговыми делегациями и церемониями для гостей из городов-побратимов.
Некоторые ученые утверждают, что в наши дни многие мегаполисы и регионы настолько успешно отделились от центрального правительства, что складывается фактически современная разновидность средневековых городов-государств{133}.
Большее количество власти для местных и региональных органов управления также изменило перспективы и общественный статус мэров и губернаторов: у них либо появилась возможность сделать карьеру на уровне национальной политики, либо возникли какие-то другие варианты, в обход столичных властей. Фактически внешняя политика, которую в наши дни ведут некоторые города и регионы, далеко не ограничивается традиционными торговыми делегациями и церемониями для гостей из городов-побратимов.
Некоторые ученые утверждают, что в наши дни многие мегаполисы и регионы настолько успешно отделились от центрального правительства, что складывается фактически современная разновидность средневековых городов-государств{133}.
От губернаторов к юристам
Модель и игроки знакомые. Более 70 лет Таиландом правила гражданская и военная элита, сперва посредством военного правительства, затем, после 1970 года, с помощью шаткой избирательной системы, при которой периодически происходили перевороты и власть на разный срок получало переходное военное правительство. Несмотря на политическую нестабильность, в 1980-е и 1990-е годы Таиланд переживал период быстрого экономического роста. Банки, принадлежащие военным, промышленники и бизнесмены из гражданского населения благодаря конституции и государственным переворотам достигли процветания. В 2001 году благодаря предвыборной программе, учитывавшей в первую очередь интересы простого народа, премьер-министром стал миллиардер и бывший полицейский Таксин Чинават. В 2005-м его переизбрали на второй срок, однако вскоре обвинили в коррупции и злоупотреблении служебным положением. В стране начался двухлетний политический кризис. На этот период в Таиланде пришлись практически сорванные выборы, государственный переворот, новые выборы в 2007 году, в результате которых новым премьер-министром стала сестра Чинавата.
В разгар этих пертурбаций заявила о себе новая политическая сила: судебная власть. Начиная с 2006 года решения тайских высших судов все активнее задавали направление государственной политики. Суды распустили партию Таксина и несколько других, запретили некоторым лидерам заниматься политикой и однажды даже отправили в отставку премьер-министра за то, что ему платили за участие в кулинарных телепередачах. В декабре 2008 года Конституционный суд распустил правящую партию по довольно-таки веской причине из-за мошенничества на выборах. Страну три месяца сотрясали народные волнения, после чего было образовано новое коалиционное правительство.
У тайских судов был предшественник. Первым в 2006 году вмешался в политическую жизнь страны трибунал, который создали тайские военные. А незадолго до этого король Таиланда (который пользуется у подданных значительным авторитетом) произнес речь, в которой призвал суды действовать мудро и осмотрительно. Участие судов в политической жизни изменило устоявшиеся традиции и предоставило протестующим и активистам новую площадку для борьбы. Верховный суд Индии вмешался в тупиковую ситуацию, которую породили действия некомпетентной и недееспособной коалиции, созданной премьер-министром Манмоханом Сингхом, и принялся расследовать дела о нелегальной добыче полезных ископаемых, отменять ранее достигнутые договоренности, даже определил, в каком возрасте имеет право выходить в отставку главнокомандующий. Как заметил один индийский обозреватель, Индия стала банановой республикой, в которой этот банан чистит Верховный суд{134}.
Нормально функционирующая судебная власть это одно. А суды, которые решают политические задачи или вмешиваются в политическую жизнь страны и отправляют в отставку правительство, совсем другое. Даже в тех государствах, где судебная система пользуется уважением, такие прецеденты редкость. Но те случаи, которые имеют место, примечательны. Как, например, процесс 2000 года в суде Флориды и в Верховном суде США, в результате которого на основе правовых норм президентом стал Джордж У. Буш. Другой яркий пример расследование под названием Чистые руки (Mani Pulite), которое началось в 1992 году в Италии. Проводила его судейская комиссия под руководством Антонио ди Пьетро. В ходе расследования была выявлена такая разветвленная система коррупции, что ее прозвали городом взяток (tangentopoli). За несколько месяцев были привлечены к ответственности главы партий, бывшие министры, главы региональных органов управления, многие промышленники и предприниматели.
В деле оказалось замешано столько представителей главных итальянских партий, в том числе христианских демократов и социалистов, что на следующих выборах эти партии практически не получили поддержки избирателей. В 1994 году Христианско-демократическая партия, члены которой начиная со Второй мировой войны чаще других становились премьер-министрами Италии, прекратила существование, расколовшись на несколько партий. В том же году Итальянская социалистическая партия, лидер которой Беттино Кракси в 1980-е годы был премьер-министром, однако оказался одной из центральных фигур расследования, объявила о своем роспуске спустя 102 года существования. Разумеется, операция Чистые руки не избавила Италию от коррупции. Но она в корне изменила политическую картину, сломала старую партийную систему и подготовила почву для появления новых партий правого (Вперед, Италия Сильвио Берлускони) и левого (демократы) толка, а также региональных и многих других. Судьи снова стали одной из главных политических сил во время длительного правления Сильвио Берлускони, который оказался замешан в массе скандалов, из-за чего то и дело попадал в поле зрения судов в качестве фигуранта расследований, а в 2011 году оставил пост премьер-министра.
Судьи, которые вели подобные процессы, превратились в новых влиятельных политических игроков. Антонио ди Пьетро, руководивший расследованием Чистые руки, в конце концов оставил карьеру судьи и ушел в политику в качестве главы небольшой партии. Бальтасар Гарсон, известный испанский судья, который вел дела многих высокопоставленных лиц как на родине, так и за рубежом, занимался испанскими политиками, банкирами, организацией Отечество и свобода басков (ЭТА), американскими государственными деятелями, Аль-Каидой и бывшими аргентинскими военными правителями. Самым громким делом Гарсона стало требование экстрадиции бывшего диктатора Чили Аугусто Пиночета, в результате чего Пиночета долгое время (в 19981999 годах) продержали в Великобритании. Против Гарсона завели дело по обвинению в превышении должностных полномочий в процессе расследования зверств режима Франко. Благодаря созданию Международного уголовного суда в Гааге и проведению трибуналов по преступлениям военных лет такие судьи, как Ричард Голдстоун из ЮАР и Луиза Арбур из Канады, стали публичными деятелями. Степень их известности и власти на мировом уровне куда выше, нежели у их предшественников, которые после Второй мировой войны вели трибуналы над нацистскими преступниками.