Она спросила, желаю ли я задержаться в ванной комнате. Я желала, и она оставила меня одну. Очистка тела это, конечно, хорошо, но хотелось по привычке ощутить на своем теле воду. Поэтому я сняла белье и смело встала под душ. Неожиданного визита высокородного я не боялась. Он меня, похоже, в одном белье видел, и если оно до сих пор на мне и он меня не изнасиловал, то вряд ли ворвется сюда сейчас, когда я принимаю душ.
Несмотря на свое аховое положение, раскисать я не думала. Если он меня не изнасиловал, значит, женой делать не планирует, а надеется заключить договор. Так что мы еще поборемся. Не зря меня Сатияр учил правилам поведения с дейгассами.
Приняв душ, я нажала на сушку. Мое тело и волосы окутал теплый ветер, и вскоре я была суха. Не зная, где у них расчески, я расчесала волосы пальцами и подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. Прическа была немного взъерошенной, но в целом я выглядела неплохо. Я надела обратно свое белье и вернулась в спальню.
Служанки не было, постель заправлена, а на ней лежит синее однотонное платье из легкого струящегося материала. Рядом с постелью стоят туфли в тон на небольшом каблуке. Намек более чем прозрачный.
Ага! Так я и повелась.
Не желая расхаживать полуодетой, я сняла белое легкое покрывало с постели и набросила его себе на плечи, кутаясь в него. От нечего делать, подошла к панорамному окну. Далеко внизу лежал город. Значит, я на одной из воздушных баз.
Почему вы не оделись? Хозяин ждет вас к завтраку, в комнату вернулась женщина.
Где мои вещи? спросила я, оборачиваясь к ней.
Вам не нравится платье?
Я хочу получить обратно свои вещи.
Если вы желаете, я могу принести вам новое платье.
Мне не нужно новое платье, я хочу обратно свои вещи.
Это не в моей компетенции, наконец, ответила она, а то наш разговор напоминал общение слепого с глухим.
Проведите меня к вашему хозяину.
Вы пойдете в таком виде?
А вас что-то смущает?
Поджав губы, она развернулась на выход, и я пошла за ней.
Так все странно. Если бы не вид из окна, точно бы решила, что нахожусь в особняке. Много места, света, зелени. Зародилось подозрение, что вместо окон и на потолке экраны, проецирующие изображение. Проходя мимо колонны, которую обвивал зеленый плющ, я коснулась его, и по ощущениям это было настоящее растение.
Женщина провела меня на открытую террасу, где был накрыт стол на двоих. Это я условно назвала террасу открытой. Визуально создавалось такое впечатление, а там кто его знает. На такой высоте должен был быть сильный ветер, а его не было. Сам высокородный сидел вполоборота, откинувшись на спинку кресла, и смотрел в сторону улицы. Мужчина был одет в темно-серый костюм и белоснежную рубашку. Без галстука. Напоминал этакого бизнесмена перед началом рабочего дня. Надо же, я думала, дома они в чем-то ином ходят. Или он так ради меня оделся? Слуга, что застыл у дверей и при виде меня спешно отвел глаза, одет был в темные брюки свободного покроя и тунику длиной до середины бедер. Покрой чем-то похож на одежду индусов.
При моем приближении мужчина лениво повернул голову, но стоило ему меня узреть, как вся вальяжность исчезла.
Почему ты в таком виде? резко спросил он.
Мы с вами не знакомы, и я не давала вам права обращаться ко мне на «ты», вместо ответа на вопрос сообщила ему.
Взмах рукой и слуги испарились. Ага! Не хочет устраивать разборки при своих людях.
Ты не знаешь имя того, кому тебя преподносили в дар жизни? выгнул он бровь, демонстративно обращаясь на «ты».
Это не суть важно. Свою позицию я ему обозначила.
Я исполняла контракт, мне ни к чему помнить имена всех клиентов, упоминание про клиентов во множественном числе вызвало недовольный прищур глаз высокородного. Как будто тучи на солнце набежали, и он потемнел лицом.
Неожиданно у меня перед внутренним взором появилась картина: глаза высокородного, в которых искорки звезд, и его слова: «Астарт. Можешь обращаться ко мне по имени».
Я чуть нахмурилась, не в силах понять, было это на самом деле или приснилось.
Астарт аль Саргатанс, член Совета Высокородных, Правитель вашего сегмента, представился он. Можешь называть меня Астарт.
«Могу, мысленно хмыкнула я, но не буду!»
Подозреваю, что мое досье вы уже изучили, и можете называть меня Людмила Александровна.
Разве у вас мужчины обращаются так официально к своим женщинам? коварно спросил он.
Подозреваю, что мое досье вы уже изучили, и можете называть меня Людмила Александровна.
Разве у вас мужчины обращаются так официально к своим женщинам? коварно спросил он.
Нет, конечно. Своим женщинам они придумывают ласкательные имена. МОЙ мужчина, к примеру, называет меня котенком, а друзья Милой, но вы же мне не друг, не любимый, и официальное обращение вполне уместно.
Высокородный поднялся и направился ко мне. А я стою, кутаясь в покрывало, так и хочется поежиться от озноба, что сил нет, но я сдерживаюсь.
Я принял дар жизни. Мне напомнить, что это значит? ледяным тоном спросил он.
Мне? Не надо. Я выполняла условия контракта, где прописано, что клиент съедает утаки и услуга считается выполненной. Если в течение двух часов он кушать утаки отказывается и исполнительницу заказа заменить не требует услуга считается выполненной! Вы утаки съели? Съели! Я контракт исполнила, и меня с вами больше ничего не связывает.
Высокородный задохнулся от выкрутасов моей логики. Стоит, глазами испепеляет, а мне отступать некуда, и я упрямо смотрю на него.
Преподносить в качестве дара жизни Салитэ это древняя традиция нашего народа. Подписывая контракт и соглашаясь быть ею, ты согласилась с последствиями.
Я на секунду задумалась, а потом возразила:
В контракте четко обозначено, что я должна была делать, после чего моя услуга считалась выполненной. Но если допустить Повторяю, допустить правоту ваших слов, то и тогда я перед вами не имею никаких обязательств. В контракте четко указано время, в течение которого я выполняю услугу, два часа. По истечении этого времени услуга считается выполненной. Если бы вы сорвали лепесток цветка и сразу после этого взяли меня как женщину, то тогда бы я из Салитэ стала вашей супругой. Вы же лишать меня невинности не захотели, а приказали привести моего отца. По истечении двух часов контракт считался исполненным, и я сняла с себя обязательства, налагаемые услугой Салитэ! победно заключила я.
Ох, сама удивляюсь, как закрутила, но я была уверена в своей правоте.
Высокородный полуприкрыл глаза, раздумывая над моими словами, а потом произнес:
Это спорный вопрос. Ты понимаешь, что, если дело дойдет до слушания в суде, я его выиграю? мягко спросил он, «тонко» намекая на свое положение.
Так это если дойдет, лучезарно улыбнулась ему я. Днай Астарт аль Саргатанс, член Совета Высокородных, Правитель нашего сегмента, вряд ли захочет доводить до своих соплеменников тот факт, что какая-то человечка отказывается от великой чести быть его женой. Наверняка такой высокородный дейгасс понимает, что станет посмешищем среди своих знакомых, а пуще всего за его спиной смеяться будут те, от чьих дочерей он отказался.
Судя по тому, как заскрипел зубами высокородный, перспектива ему не понравилась, и мое предположение имело место быть. Он не мог дать повод насмехаться над собой.
А разве я предлагал тебе быть женой? высокомерно спросил он.
Прекрасная попытка щелкнуть меня по носу и указать, что происхождением не вышла, чтобы его женою быть.
Да мне вообще безразлично, по какой причине вы лепестки у цветов обрываете! Меня возмущает по какому праву вы меня похитили и доставили сюда, не спрашивая моего согласия?!
Мы можем обсудить это за завтраком, сделал он приглашающий жест рукой в сторону стола, но я не двинулась с места.
Я нахожусь здесь против своей воли и не буду в этом доме вкушать пищу, заявила ему.
Он пронзительно посмотрел на меня. Явно стало любопытно, откуда я знаю такие нюансы. Ведь дейгасс никогда не станет вкушать пищу в доме своего врага или недоброжелателя, только если он не является пленником. Объявить меня пленницей у высокородного причин не было, как и заставить меня есть он не мог. А если бы я стала есть, то уже не считалось бы, что он забрал меня против воли.
Ладно, одевайся, я отвезу тебя.
Я отметила, что он предложил мне одеться, но не указал, куда именно отвезет.
Верните мои вещи.
А если я скажу, что забрал тебя в одном белье?
Тогда я и вернусь в одном белье. Мужчина, если он не родственник, не может дарить одежду женщине. Если она принимает от него одежду, то этим показывает, что принимает его покровительство. Подарил женщине платье? Значит, имеет право его и снять. В крайнем случае, передавая одежду, иные личные вещи или подарки, надо сказать, что они отдаются в безвозмездный дар, а таких слов мне сказано не было.
А тебя не смущает, что ты стоишь в моем покрывале? приподнял он бровь.
Вернуть? спросила его и опустила руки. Покрывало упало к моим ногам.
Отвернулись! рявкнул он кому-то за моей спиной, а потом посмотрел на меня, охватив всю взглядом. Не стоит выводить меня из себя, обнажаясь перед моими людьми. Можешь принять его в дар.
Он наклонился и, подняв покрывало, набросил его мне на плечи, задержав на них свои руки. Только я не сделала и попытки опять укутаться в него.
Вы забыли сказать, что дар безвозмездный, напомнила ему и передернула плечами, желая сбросить его руки.
Странно, но стоило ему ко мне прикоснуться, как в памяти всплыли смутные образы объятий, поцелуев. Это выбивало из колеи и явилось причиной зарождающейся тревоги. Я подозрительно уставилась на мужчину.
Дар безвозмездный, повторил он с чуть заметным раздражением, смотря при этом почему-то на мои губы.
Я сразу же укуталась в покрывало и сделала шаг назад, желая увеличить между нами расстояние. Его близость нервировала. Руки он убрал, но из-за поспешного отступления я наступила на покрывало и потеряла равновесие.
Осторожнее! дейгасс тут же подхватил меня на руки.
Я уже открыла рот потребовать, чтобы он меня отпустил, как услышала возмущенный женский возглас. Говорила женщина на языке дейгассов, и при переводе выходило что-то типа «какой позор» и «неужели это правда».
Предположив, что дамочка имеет на этого конкретного дейгасса свои виды и сейчас устроит ему скандал, я мгновенно поменяла планы и быстро пригрозила:
Отпустите с рук уроню покрывало!
Для полноты картины высвободила одну руку и обняла его за шею. Все. Я готова. Ругайте его! Ругайте!