Хотя эти региональные особенности и были заметны, они не привели к тому, что убейдская культура перестала быть однородной. Привезенная изначально, очевидно, в дельту Месопотамии, она стала распространяться по течению рек и была перенята жителями Джазиры, Северной Сирии и даже Киликии. Границами ее распространения стали горы Тавра и Загроса, но и они не были непреодолимыми преградами для торговцев. О том, что торговля действительно велась, и о ее масштабах свидетельствуют находки в Тепе-Гавра металлических изделий, а в Уре амазонита, полудрагоценного камня, встречающегося только в Индии. Несмотря на то что на южной равнине использовали простую систему резервуарного орошения, пищи было достаточно, чтобы прокормить население, численность которого быстро увеличивалась. Новые поселения, которых появилось очень много, строились на берегах рек или их притоков, а друг с другом их связывали водные маршруты (об этом свидетельствуют глиняные модели лодок, найденные в Уре и Эриду). Так как слой убейдского периода на большинстве памятников оказывался в самом низу тестовых шурфов, мы не можем делать выводы о том, что представляли собой эти поселения деревушки, деревни или даже небольшие города. Однако тот факт, что из них впоследствии «выросли» основные города Шумера, весьма примечателен сам по себе.
Другой факт позволяет нам делать еще более далекоидущие выводы. Самым большим и хорошо построенным зданием из всех сооружений, стоявших в убейдской деревне, был храм. Более того, одни и те же религиозные обычаи соблюдались в одной местности начиная с убейдского периода и вплоть до раннего исторического периода, то есть на протяжении почти тысячи лет. Таким образом, шумерский город разрастался вокруг святилища, а не дворца. По всей вероятности, храм уже стал основой, базируясь на которой развивались хозяйство и общественная жизнь. Говоря о столь древних временах, мы еще не можем произносить слово «шумеры», но должны признать, что именно в убейдский период была заложена основа для последующего развития шумерской цивилизации.
Глава 5
Рождение цивилизации
Как читатель, наверное, уже заметил, говоря о протоисторической эпохе, мы старались не приводить абсолютные датировки. Причина этого заключается в том, что до тех пор, пока в нашем распоряжении не окажутся более или менее точные результаты радиоуглеродного анализа, выводы о хронологии нам придется делать, основываясь на столь ненадежных данных, как толщина стратиграфических слоев и продолжительность среднего промежутка времени, в течение которого культура может развиться и сойти на нет. Проведя очень грубые подсчеты, можно предположить, что хассунский и халафский периоды длились на протяжении всего 5-го тыс. до н. э., в то время как убейдская эпоха, оказавшаяся довольно продолжительной, насчитывает первые шесть или семь столетий 4-го тыс. до н. э. Однако сопоставление имеющихся в нашем распоряжении данных о последних этапах протоисторического периода со сведениями, полученными в ходе изучения истории Палестины и Египта, несколько облегчает нашу задачу и позволяет привести следующие примерные датировки:
Урукский период 33003100 гг. до н. э.
Протописьменный период 31002800 гг. до н. э.
На протяжении этих пятисот лет развитие культуры, которое прежде шло довольно медленно, заметно ускорилось, и наконец шумерская цивилизация достигла своего расцвета. Однако это произошло только на юге Ирака. Северная часть страны пошла по другому пути и, хотя и не была полностью «варварской», во многом отставала от южной. Последняя получила преимущество по нескольким причинам. Выше уже говорилось о том, насколько незначительным было влияние убейдской культуры на севере, и вполне возможно, что крестьяне, жившие в верхнем течении Тигра, были более консервативны и меньше стремились к прогрессу, чем те, кто обитал в нижнем течении Евфрата. С другой стороны, реки и каналы в некоторой степени защитили юг Ирака от опустошительных набегов кочевников и горцев.
Однако решающим фактором стали те огромные совместные усилия, которые нужно было приложить для создания и поддержания системы искусственного орошения, так как для этого необходимо наличие (по крайней мере, на региональном уровне) властных структур, координирующих работу, что довольно рано могло привести к сосредоточению власти и богатства в немногочисленных руках и всего лишь в нескольких точках. Одни деревни стали более значимыми и богатыми, чем другие. В их храмах, очевидно уже начавших контролировать всю хозяйственную жизнь, собиралась та часть населения, которая жила для них и благодаря им, всевозможные жрецы, а также «кладовщики», смотрители, охранники, бригадиры, архитекторы, каменотесы, плотники, жестянщики, горшечники, резчики по камню и т. д. В итоге эти деревни быстро выросли в города. Таким образом, общество Южной Месопотамии перестало быть сельским и превратилось в городское, в котором поощрялись искусство и технический прогресс. Географический фактор, приведший к тому, что жить на юге было труднее, чем на севере, в то же время сделал юг более цивилизованным. Кстати, подобные процессы проходили не только в Месопотамии: древнейшие цивилизации Египта, Индии и Китая также зародились в широких долинах во многом благодаря системам ирригации.
Превращение деревни в город в Ираке совпало с появлением керамических сосудов новых форм, изобретением гончарного круга, появлением цилиндрических печатей и некоторыми другими изобретениями, наиболее важным из которых стало появление незадолго до 3000 г. до н. э. письменности. Эти перемены оказались настолько значительными, что, по мнению некоторых исследователей, их причиной могло стать только вторжение извне. Даже если допустить теоретическую возможность существования таких захватчиков, кажется крайне странным, что нам о них известно так мало. Ответы на вопросы о том, где находилась их родина, насколько велика была их численность, по какому маршруту они шли, и о том, что представляло собой это завоевание, так и не были найдены или являются предметами ожесточенных споров. С другой стороны, детальное изучение общественной организации показывает, что в ней не произошли какие-либо значительные перемены. Архитектура и религиозные обряды также остались прежними. Таким образом, мы имеем дело не с внезапной революцией, а с последним этапом эволюционного процесса, начавшегося в Месопотамии за несколько столетий до этого.
Превращение деревни в город в Ираке совпало с появлением керамических сосудов новых форм, изобретением гончарного круга, появлением цилиндрических печатей и некоторыми другими изобретениями, наиболее важным из которых стало появление незадолго до 3000 г. до н. э. письменности. Эти перемены оказались настолько значительными, что, по мнению некоторых исследователей, их причиной могло стать только вторжение извне. Даже если допустить теоретическую возможность существования таких захватчиков, кажется крайне странным, что нам о них известно так мало. Ответы на вопросы о том, где находилась их родина, насколько велика была их численность, по какому маршруту они шли, и о том, что представляло собой это завоевание, так и не были найдены или являются предметами ожесточенных споров. С другой стороны, детальное изучение общественной организации показывает, что в ней не произошли какие-либо значительные перемены. Архитектура и религиозные обряды также остались прежними. Таким образом, мы имеем дело не с внезапной революцией, а с последним этапом эволюционного процесса, начавшегося в Месопотамии за несколько столетий до этого.
Культура, возникшая в этих новых условиях, известна лишь по нескольким памятникам, расположенным на юге Ирака. Наиболее значимым из них является Урук, в честь которого она и была названа. Поэтому урукскую культуру следует изучать, опираясь на находки, сделанные в самом этом городе.
Обширные руины Урука (библейского Эреха, современной Варки), способные произвести впечатление на самого искушенного путешественника, лежат в пустынной местности примерно на полпути между Багдадом и Басрой, недалеко от небольшого арабского городка Эс-Самавы. В древности покровителями Урука были два могущественных бога: бог неба Ан (или Ану) и богиня любви Инанна, более широко известная под своим семитским именем Иштар. Посреди руин, вокруг зиккурата из кирпича-сырца, стоит храм богини Э-Анна («Дом неба»), обширный комплекс строений и дворов, который постоянно перестраивался и расширялся, начиная с доисторических времен и заканчивая периодом владычества Ахеменидов. Более скромный храм бога Ану находится в другой части города. В основном в этих двух районах немецкие археологи, проводившие в Уруке-Варке раскопки с 1928 г., перед войной сделали находки, позволившие говорить о существовании урукской культуры, храмы, керамику, цилиндрические печати и таблички.
Древнейшие храмы Урука в плане очень напоминали те, что строились в убейдский период в Эриду и были описаны выше: у них были фасады с подпорками, вытянутые целлы, окруженные небольшими помещениями. Наличие дверей в длинной стене также свидетельствует об устойчивости архитектурных традиций, как и, возможно, религиозных представлений и культа. В Э-Анне были обнаружены шесть подобных святилищ. В трех последовательных слоях они были расположены попарно, на основании чего профессор Х. Ленцен пришел к выводу: эти помещения были посвящены не только Инанне, но и ее супругу богу плодородия Думузи. Наиболее примечательными оказались нижние слои, где были обнаружены огромные храмы, один из которых, построенный на известняковом основании, в длину превышал 79 м, а в ширину 30 м, а также необычные «мозаичные здания». Последние состояли из большого двора, расположенного между двумя святилищами с портиками, которые поддерживали два ряда массивных колонн из кирпича-сырца (диаметр каждой составлял почти 2,5 м). Стены, окружавшие двор, колонны и платформа, на которой они стояли, были полностью покрыты разноцветным геометрическим орнаментом, выложенным основаниями терракотовых конусов длиной от 7,6 до 10,2 см, раскрашенных черной, красной и белой краской, а затем вдавленных в глиняную штукатурку. Этот оригинальный и очень эффектный способ орнаментации архитектуры получил широкое распространение в течение урукского и последующего протописьменного периодов. Отвалившиеся глиняные конусы до сих пор можно найти на руинах Варки. Цвета потеряли яркость, но не нужно иметь слишком живое воображение, чтобы представить себе, как блестел новый мозаичный фасад в свете яркого восточного солнца.