Я Вам буду очень благодарен. Иначе мне трудно работать.
С тов. приветом А. Платонов.
4/VIII 41.
Рукопись, если рассказ будет Вами отклонен, просьба возвратить мне[773].
Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 2124, оп. 1, ед. хр. 37, л. 2 об. На обороте листа вписан адресат: «Нат[алье] Влад[имировне] Ильиной / редакция журнала «Пионер»».
Ильина Наталья Владимировна редактор журнала «Пионер».
{254} С. С. Виноградской.
16 сентября 1941 г. Москва.
Радиоцентр. Литературный отдел.
Ув[ажаемая] тов. Виноградская!
При этом посылаю Вам рассказ (сокращенный и переделанный) «По небу полуночи» для передачи по радио[774]. При надобности можете сократить его еще.
Если рассказ не подойдет возвратите его мне. В более расширенном, полном тексте этот рассказ печатается (скоро выйдет в свет) в журнале «Новые горизонты» на польском языке[775]. Привет.
А. Платонов. 16/IX.
Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 2124, оп. 1, ед. хр. 23, л. 1. Виноградская Софья Семеновна (19011964) журналист, прозаик.
{255} В редакцию журнала «Знамя».
15 ноября 1941 г. Красноуфимск.
Уваж[аемый] товарищ!
В Москве редакцией были приняты в печать два моих рассказа «По небу полуночи» и «Божье дерево» («Дерево родины»)[776]. Прошу Вас перевести мне за эти рассказы гонорар по адресу: г. Уфа, почтамт, до востребования, Платонову.
Андр. Платонов.
Я нахожусь в таком положении, что настоятельно прошу исполнить эту мою просьбу без промедления.
С тов. приветом Андр. Платонов. Уфа, 15/XI 41.
Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 618, оп. 7, ед. хр. 3, л. 4 об. Почтовая карточка со штампом Красноуфимска.
Помета редактора для членов редколлегии журнала: «Прочесть Вашенцеву и Тимофееву».
1942
{256} П. А. Трошкину.
17 января 1942 г. Уфа.
Дорогой Петя!
Сегодня получил от Вас письмо от 31/XII.[777] Благодарю Вас, дорогой мой милый лучший друг. Благодарю за все. В лучшее время я с благодарностью отвечу Вам постоянной привязанностью и любовью, сейчас же моя благодарность Вам может быть только словесной. Я рад, что мои родственники в Москве пережили всё сравнительно благополучно; но за Сергея[778] мне тяжело. Не может ли брат Петр[779], взяв адрес Мили[780] у Веры[781], сообщить этот адрес мне? Я бы мог тогда написать Миле сам.
Тошка собирался приехать к нам, но не приехал[782]; он прислал письмо, что живется ему там почти так же, как в Норильске, сюда же надо добавить тяжелые обстоятельства в семье, в которой он живет, нужду и пр[очее]. Он пишет, что хочет сделать «срывку» и приехать к нам один.
Вот какова его судьба! Тяжко за него, и помочь ему трудно.
Мои товарищи скорее только по профессии, а не по перу один за другим срываются в Москву. Но я пока не могу поехать, хотя тоска и желание хоть отчасти разделить общую участь, участь борющихся с фашизмом, снедают меня. Здесь трудней, но трудность-то другая и противная. Для меня нетрудно было одевать каждый вечер пожарный комбинезон и лазить ночью по пожарным лестницам на дрожащих (от возраста и газа) ногах. Все это минуло для меня.
На днях уезжает отсюда в Москву один писатель.
Возможно, он повезет сборник моих оборонных рассказов под общим названием «Как боец Курдюмов одолел четырех немцев Голод, Холод, Вошь и Блат»[783]. Я вскоре Вам сообщу адрес и имя работника в издательстве, у которого я попрошу Вас справиться затем о судьбе своей работы.
Игорь[784] живет в доме на углу Арбата и Смоленской площади (где магазин «Гастроном»), вход с Арбата-улицы, прямо у остановки троллейбуса, 4-й этаж, кв. 86. Его едва ли Вы застанете дома, оставьте ему просто записку с моим адресом. О Вл[адимире] Бор[исовиче] Келлере можно узнать по тел[ефону] Д13288; если его нет, попросите его соседку-хозяйку сказать, где он; скажите, что прошу я, она меня знает.
Башкирия прекрасная страна, а Уфа на реке Белой красивый город. Здесь повсюду район мягких холмов, словно степь была однажды взволнована ветром и так осталась навсегда; здесь чувствуется уже Урал. Здесь редкий цвет неба краски из спектра появляются прямо в чистом идеальном виде, без примеси другой краски. Но холодно здесь. Сейчас, например, 40°. И это тут не редкость. Я работаю в пальто, в калошах и даже в шапке.
Башкирия прекрасная страна, а Уфа на реке Белой красивый город. Здесь повсюду район мягких холмов, словно степь была однажды взволнована ветром и так осталась навсегда; здесь чувствуется уже Урал. Здесь редкий цвет неба краски из спектра появляются прямо в чистом идеальном виде, без примеси другой краски. Но холодно здесь. Сейчас, например, 40°. И это тут не редкость. Я работаю в пальто, в калошах и даже в шапке.
Кровь стареет и пища жидка не согреваешься. Водка тут есть. Но мне достается выпить крайне редко. Лишь на днях посчастливилось быть приглашенным на встречу украинских писателей[785] с командирами. На меня там было потрачено очень мало усилий, чтобы упросить выпить.
Среди командиров есть очень интересные и превосходные люди. Один генерал обладал поразительным знанием литературы и вкусом.
Что мы дальше тут будем делать, не знаем пока.
Я хочу, во всяком случае, облегчить положение Тоши и помочь ему. Один я могу уехать в Москву теперь же. Все наши организации и отдельные товарищи уже там. Но быстрота не всегда добродетель. Я тут услышал одну поговорку: «Когда караван поворачивает обратно, хромые верблюды оказываются впереди».
Целую и обнимаю Вас.
17/I-42.
Ваш Андрей.
Петя, очень прошу, зайдите к Миле Павловне, дайте ей мой адрес и скажите ей, что я прошу ее написать мне.
Привет от Маши.
Печатается по машинописной копии из архива Е. Д. Шубиной (ИМЛИ, ф. 659, доп. опись).
П. А. Трошкин после окончания в 1938 г. Инженерно-строительного института им. Куйбышева был направлен в распоряжение Управления государственных материальных резервов при СНК СССР, где и работал по 1943 г.
Рыльский, Владимир Сосюра, Юрий Яновский, Петро Панч, Иван Кочерга, Натан Рыбак, Александр Копыленко и др.
{257} П. А. Трошкину.
6 марта 1942 г. Уфа.
Уфа. 6/III. Дорогой Петя!
Получил сегодня Ваше закрытое письмо (с запиской Колтуновой)[786]. Бесконечно Вам благодарен за все, что Вы сделали для меня в Москве. Если будет попутная возможность скажите Колтуновой, что у меня есть еще три новых рассказа:
1) «Неодушевленный враг» он уже послан в Москву Вл[адимиру] Елагину[787], редактору журн[ала] «Дружные ребята» (изд[ательст]во «Мол[одая] гвардия», Новая площ[адь], д. 6/8 на Лубянской площ[ади]);.
2) «Генерал Бабай» на машинке;.
3) «Хлебная Крошка и Печная Теплушка» (или «Грамм и Калория») заканчивается.
Последние два рассказа тоже будут посланы в Москву м[ожет] б[ыть], с оказией, м[ожет] б[ыть], почтой, если оказии не будет скоро. Эти три рассказа могут быть доставлены к сборнику «Под небесами родины»[788], но Елену Ивановну Колтунову надо предупредить, чтобы это не повлияло на скорость решения изд[ательст]ва по поводу уже переданного материала. А то они (изд[ательство]во) будут задерживать решение, выжидая от меня всё новых и новых рассказов, а я к тому времени умру с голода. Пусть изд[ательство]во выносит свое решение, а новые рассказы будут просто в резерве. Их можно издать второй маленькой книжкой. Теперь ведь важно издавать быстро небольшие книжки. Пусть издают пока первую.
Тоша все еще не приехал. Положение наше грустное. Я стараюсь работать изо всех сил, чтобы устоять на ногах.
Мих[аилу] Александровичу следует позвонить по тел[ефону] К 42500, добавочный его фамилию[789]. Или так: вызывать по этому телефону портье и узнать, останавливался ли у них М. А. Шолохов. Возможно, что он теперь в «Национале» (гостинице) не останавливается. Тогда больше не надо разыскивать его; передайте только мою просьбу (можно письменно) Игорю, что я не могу приехать в Москву при помощи Фадеева. Игорь поймет и сам разыщет Мих[аила] Ал[ексан]др[овича] или другой какой-либо путь. Особа, проживающая у Игоря, видимо, быстро связывается с Игорем, так что это всё просто[790]. Целую Вас, дорогой друг.
Ваш Андрей.
Тоша приезжает 1112 марта к нам.
Спасибо за табак[791] подарите его пока Игорю.
Увидимся я Вам привезу подарок более влажной консистенции.
Печатается по машинописной копии из архива Е. Д. Шубиной (ИМЛИ, ф. 629, доп. опись).
{258} В. Р. Щербине.
23 мая 1942 г. Уфа.
Тов. Щербина!
Если этот очерк подойдет, напечатайте его в «Нов[ом] мире»[792]. В отдельных местах очерк можно отредактировать и поправить, если это будет нужным.
С тов. приветом Андр. Платонов. 23/v 42. г. Уфа, Амурская, 35.
Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 1702, оп. 1, ед. хр. 63, л. 6. Щербина Владимир Родионович (19081989) литературовед, критик, в это время ответственный редактор журнала «Новый мир».
{259} М. А., П. А. и Т. Г. Платоновым.
89 июля 1942 г. Москва.
Москва. 8/VII.
Дорогая Муся, дорогой Тоша, дорогая Тамара!
Сегодня приехал благополучно в Москву. Сижу в маленькой синей (зеленой) комнате. Наружи бьют зенитки
Квартира наша, насколько я осмотрел ее, в полном порядке. В ней никого нет из «жильцов»[793]. В большой комнате стоит печь «беднота». Мебель и утварь исправны и целы. Везде и сейчас видны следы работы, следы уюта, который создавала ты, моя дорогая. Сидеть в нашей общей квартире, где всюду еще пахнет нашей семьей, очень тяжело.
Собираюсь идти сейчас к тете Нате[794] и Петру[795], но зенитки не унимаются, и я устал от дороги. Я еще никого не видел, но составил уже представление в том, что вам всем пока что лучше жить в Уфе. Это необходимо. Мне здесь скучней, чем вам там, вы вместе, а я один[796]. Я не знаю, что меня здесь ожидает куда придется ехать, что делать и т. п.[797] Постараюсь работать много, чтобы посылать вам достаточно денег. Москву я еще не разглядел. Всё, помоему, как было, только люди не те, что были; они стали, пожалуй, более серьезными, более глубокими, и внешний вид их изменился.
Теперь главное. Опиши мне положение Тоши в смысле его здоровья. Я проезжал Шафраново[798]. Это.
4-5 часов езды от Уфы по дороге в Куйбышев[799]. Место очень красивое. Завтра я начну действовать в помощь Тоше отсюда (Литфонд).
Забыл еще сказать, что Джека нет. Ершов[800] сказал, что он пропал еще зимой. Возможно, что так, но мне жалко нашей собаки.
Жутко сидеть в наших хоромах в полном одиночестве. Я нарочно поселился в самой маленькой комнате.
Большаковы[801] живут по-прежнему. Новикова[802] тоже такая же. Но Клягин[803] и Молчановы[804] (отец и сын Ваня, вы помните их) погибли за нашу родину. Павел[805] на фронте. Ершов болеет он попал под автомобиль и лежал в больнице. Вот все новости, что я узнал во дворе, т[ак] к[ак] нигде еще не был.