Большинство современных родителей и подростков пытаются построить, казалось бы, новые взаимоотношения, оставаясь на старых позициях: подросток на детской, родитель на опекающе-запретительной. При этом подросток отстаивает свои взрослые права, используя инфантильные средства: крики, плач, обиды и т. п. Родители продолжают применять те же воспитательные воздействия, которые были эффективными в прошлом. Таким образом, обе стороны должны разрешить старым формам общения символически «умереть», несмотря на то, что этот процесс может быть достаточно тяжелым и болезненным. И тогда общение приобретет новое качество. Оно станет действительно свободным, полным любви, а не скрытой или открытой ненависти. Родители смогут получать от подростка поддержку и стимул к дальнейшей жизни и развитию.
Заканчивая обсуждение отделения подростка от семьи, стоит заметить, что во многих семьях полностью этот кризис не разрешается никогда. Его «хвосты» тянутся и тянутся даже тогда, когда ребенок вырастает и приобретает самостоятельность, с которой уже невозможно бороться.
«Она как будто вырвалась на свободу. Гуляет напропалую, дома почти не бывает. Я за ней бегаю, пытаюсь заставить учиться, да и думать вообще хоть иногда. Но она постоянно закатывает истерики, когда я пытаюсь что-то объяснить. Совсем не слушает. А когда бывает все-таки дома, закрывается в своей комнате и включает музыку». Ж., 42.
Если подросток должен отделиться от семьи психологически, то наступает время, когда молодой человек должен уйти из семьи реально, то есть начать жить самостоятельно и устраивать свою индивидуальную взрослую жизнь. В отличие от подросткового возраста, которому свойственен негативизм, повышенная критичность, оппозиция родителям, для юности характерно обособление и даже временное отстранение от семьи, после которого эмоциональный контакт восстанавливается на более высоком уровне. Отношения становятся действительно партнерскими, в которых и взрослый ребенок, зачастую уже имеющий собственную семью, и родители просто помогают друг другу.
«Интересными стали отношения с родителями. Вдруг возникло такое ощущение, что тебя пустили за ширму кукольного театра или дали рецепт сказочного пирога. Теперь ты узнаешь, как все делается. Ты видишь все возможности и трудности». Ж., 19.
«С дочерью у меня великолепные дружеские отношения. Интересуемся любимой нами тяжелой музыкой, много разговариваем. Нам вместе очень интересно». М., 44.
Однако часто к реальному отделению от семьи не всегда бывают готовы ни родители, ни сами выросшие дети. Причиной этому является неразрешенность основных задач юности: формирования социальной зрелости и личностного самоопределения. Но чаще основное сопротивление оказывает семья, которая не может отпустить молодого человека.
«Несмотря на то, что я приобрела больше доверия, я не получила желанной свободы. По-прежнему я должна во всем зависеть от родителей. Иногда мне кажется, будто все, что я делала или делаю в своей жизни, я делаю только ради них. Даже живу только ради них. В какой-то степени это так. Я обязана им всем. Но так хочется разрезать эту пуповину и стать собой, а не их тенью». Ж., 22.
«Общение с родителями стоит у меня на третьем месте. Хотя съедает оно едва ли не половину времени, отведенного мне на земле. Мои родители относятся к категории тех людей, которые никак не хотят предоставить самостоятельность своим детям, невзирая на их возраст. Постоянно контролировать каждый мой шаг, отслеживать мою жизнь по телефону, а также периодически обыскивать мои вещи их хобби. Все мои попытки призвать родителей к здравому смыслу и нормальному поведению не увенчались успехом, поэтому мои отношения с ними становятся все более формализованными и обостренными. Хотя очень хочется, чтобы все было не так». Ж., 21.
В особо трудной ситуации оказывается молодой человек, выросший в неполной семье, поскольку его отделение может во многом лишить мать смысла существования. Страх отпустить от себя ребенка возникает задолго до наступления этого периода.
«Я боюсь, что сын вырастет и покинет меня. Я, конечно, понимаю, что у него будет своя семья, дом. Но мой самый страшный сон, что я сижу в своей квартире и праздную Новый год одна. Это мне часто снится. И каждый раз я вскакиваю в страхе. Я отдала сыну столько любви и так боюсь, что он бросит меня». Ж., 38.
В особо трудной ситуации оказывается молодой человек, выросший в неполной семье, поскольку его отделение может во многом лишить мать смысла существования. Страх отпустить от себя ребенка возникает задолго до наступления этого периода.
«Я боюсь, что сын вырастет и покинет меня. Я, конечно, понимаю, что у него будет своя семья, дом. Но мой самый страшный сон, что я сижу в своей квартире и праздную Новый год одна. Это мне часто снится. И каждый раз я вскакиваю в страхе. Я отдала сыну столько любви и так боюсь, что он бросит меня». Ж., 38.
Труднее может происходить отделение у младших детей, если родители болезненно пережили отделение старших. Осложняют ситуацию и возрастные кризисы родителей. В этот период их мучают вопросы о собственной нужности, о смысле жизни, и отделение от семьи выросшего ребенка эти вопросы еще более обостряет.
«Ты у меня одна, это не песня, это приговор, который объявил себе папа. И ничего у меня больше нет, и разговоры с людьми в основном о тебе. Здесь-то и разверзается яма, куда падает папа и тянет за собой меня. Любовь у него переросла в привязку, он повесил на меня ярлык смысла жизни, и чуть было меня им не раздавил Ты у меня одна, далеко ли уйдешь с грузом такой ответственности?!» Ж., 23.
Иногда родители проецируют на детей свое внутреннее неблагополучие, приписывают им ответственность за свое состояние.
«Дочь выросла. Ей 18 лет. До меня ей нет никакого дела, у нее одни мальчики на уме. Я так устала с ней бороться. Отсюда и все болячки на нервной почве. Она точно меня в могилу сведет». Ж., 40.
В особенности тяжело переживают уход детей из семьи женщины, пожертвовавшие ради семьи карьерой.
«Мне уже под пятьдесят. Дети подросли. Им не нужны мое ежедневное внимание и опека. Они хотят самостоятельности, хотят сами принимать решения. Они теперь не любят разговаривать со мной, рассказывать о своих заботах, спрашивать моего совета. Если я пытаюсь вникать в их дела, они снисходительно, на ходу разъясняют мне что-то нетерпеливо и быстро. А то и вовсе слышишь: Зачем тебе это? Мне очень больно и обидно. Я бросила работу, отвергла карьеру. Я все время посвящала только им и мужу. Они были для меня всем миром» Ж., 49.
Можно выделить три основных варианта неконструктивного отделения.
Первый это отделение, сопровождающееся полным эмоциональным разрывом и формализацией отношений родителей и детей. Такая ситуация возможна не только при отсутствии глубокой привязанности между детьми и родителями, но и напротив, при наличии ранее очень близких отношений. В этом случае нередка ревность родителей к партнерам своего ребенка.
«Папочка, ты не можешь мне простить того, что я выросла. Мы почти не разговариваем. Но я тоже не могу по-другому. У меня своя жизнь: любовь, друзья, учеба, работа. Я редко бываю дома. Ты не разговаривал со мной год, когда у меня появилась серьезная привязанность. Ты ревновал, считал неблагодарной Папочка, я же так люблю тебя, я не могу без твоего ласкового Машуня». Ж., 21.
Второй вариант сохранение слияния семьи и взрослого уже ребенка, его личностная несамостоятельность. В таком случае очень вероятны сложности в построении молодыми людьми своих собственных семей, конфликты как в отношениях с партнером, так и в отношениях между молодой семьей и родительской.
Третий вариант установление амбивалентных, противоречивых отношений родителей и детей. Выглядит это примерно так: отделение, появление вследствие этого чувства вины, возращение в семью, возникновение раздражения в связи с этим, отделение и т. п.
Кроме того, если родители стремятся всеми силами сохранить контроль за уже выросшим ребенком, то возможен ранний уход его из семьи официальный или гражданский брак. По-другому справиться с грузом родительской опеки ребенок не может. Обычно этому сопутствует или полный разрыв отношений, или их серьезная формализация на время, которое необходимо выросшему ребенку для утверждения своей самостоятельности.
Следует иметь в виду, что даже при благоприятном отделении молодого человека от семьи существует период некоторой изоляции его от родителей, что внешне родителями может расцениваться как формализация отношений, потеря ощущения собственной нужности.
«Она живет в каком-то отдельном мирке. Как в раковине, куда нас с отцом не пускают. А ведь она наш единственный ребенок. У меня такое впечатление, что мы ей больше не нужны. Но ведь я отдала ей всю свою жизнь, всю молодость посвятила». Ж., 43.
«Она живет в каком-то отдельном мирке. Как в раковине, куда нас с отцом не пускают. А ведь она наш единственный ребенок. У меня такое впечатление, что мы ей больше не нужны. Но ведь я отдала ей всю свою жизнь, всю молодость посвятила». Ж., 43.
Однако если отношения родителей и детей действительно близки, то чаще всего дети изолируются от родителей, но только на какое-то время, которое необходимо им для достижения самостоятельности. Впоследствии же эмоциональный контакт восстанавливается.
Существенно влияет на родительско-детские отношения вступление детей в брак. Некоторые родители даже после этого пытаются сохранить хотя бы частичный контроль над своими детьми: они требуют регулярных звонков, приездов, дают рекомендации и проверяют их выполнение.
Трудной задачей для многих родителей является установление отношений с партнерами своих детей. Многие родители видят их исключительно с негативной стороны, ревнуют.
«Дети выросли Нужно помогать, они без тебя не могут, конечно, не могут. Ты внушаешь себе это бессонными ночами, когда ждешь: Где, где? Ведь уже поздно. Кто-нибудь может обидеть, а меня не будет рядом, чтобы помочь. Умом понимаешь: Она взрослая. А сердце отвечает: Ребенок.
И тут появляется совсем чужой человек, который, оказывается, дорог твоему ребенку. Да и ребенок, оказывается, совсем взрослый. Обида! Как же это? Я же самый родной человек!» Ж., 46.
«Чувствую, что в душе поселилась обида, она гложет, иногда подкатывает комок к горлу проблема со старшей дочкой. Наверное, мы с женой никогда не сможем принять ее мужа. Он значительно старше нашей девочки и долго не женился на ней. И когда он был ее любовником, он учил меня уму-разуму. Прошло уже много времени, но отношения с ним не наладились. Да и с дочерью прохладные». М., 51.