Второе, параллельно развивающееся, направление можно обозначить как общепсихологическое. В отечественной психологии оно представлено работами А.Н. Леонтьева (1971), Н.И. Наенко (1976), А.Р. Лурии (1984), В.К. Вилюнаса (1986). Отличающим от судебно-психологических исследований признаком этого направления явилась разработка проблематики, связанной с аффектами, в контексте общепсихологических вопросов определения эмоций (в широком смысле), соотношения аффекта с чувствами, эмоциями (в узком смысле), настроениями, страстями и другими сторонами эмоциональной сферы. Использование при изучении этой проблемы теорий более широкого плана в первую очередь теории деятельности предопределило интерес к исследованию функций аффектов, их роли в регуляции деятельности {Леонтьев, 1971, 2000), психологического строения, структуры аффектов (Вилюнас, 1986). При этом феноменологические, внешние, признаки аффекта, которым придавалось большое значение в плане судебно-психологических исследований, оставались за полем внимания. Характерно, что при общепсихологических исследованиях практически не оперировали (и не оперируют) понятием «физиологического» аффекта, предпочитая говорить об аффекте без каких-либо дополнительных определений. В этих исследованиях рассматривался более широкий круг аффективных состояний, прежде всего по модальности изучаемого явления: если физиологический аффект традиционно сужен рамками аффектов гнева, ярости и т. п., то аффект в общепсихологическом смысле включает в себя сильные переживания страха, радости, восторга и других эмоций, может приобретать как стенические, так и астенические формы.
Второе, параллельно развивающееся, направление можно обозначить как общепсихологическое. В отечественной психологии оно представлено работами А.Н. Леонтьева (1971), Н.И. Наенко (1976), А.Р. Лурии (1984), В.К. Вилюнаса (1986). Отличающим от судебно-психологических исследований признаком этого направления явилась разработка проблематики, связанной с аффектами, в контексте общепсихологических вопросов определения эмоций (в широком смысле), соотношения аффекта с чувствами, эмоциями (в узком смысле), настроениями, страстями и другими сторонами эмоциональной сферы. Использование при изучении этой проблемы теорий более широкого плана в первую очередь теории деятельности предопределило интерес к исследованию функций аффектов, их роли в регуляции деятельности {Леонтьев, 1971, 2000), психологического строения, структуры аффектов (Вилюнас, 1986). При этом феноменологические, внешние, признаки аффекта, которым придавалось большое значение в плане судебно-психологических исследований, оставались за полем внимания. Характерно, что при общепсихологических исследованиях практически не оперировали (и не оперируют) понятием «физиологического» аффекта, предпочитая говорить об аффекте без каких-либо дополнительных определений. В этих исследованиях рассматривался более широкий круг аффективных состояний, прежде всего по модальности изучаемого явления: если физиологический аффект традиционно сужен рамками аффектов гнева, ярости и т. п., то аффект в общепсихологическом смысле включает в себя сильные переживания страха, радости, восторга и других эмоций, может приобретать как стенические, так и астенические формы.
Как бы объединяющим эти два направления является анализ аффекта в работе С.Л. Рубинштейна (1946), который описывает классический аффект гнева, ярости и частично соотносит термин «аффект» с понятием «сильное душевное волнение» (по смыслу Уголовного кодекса). В то же время определение аффекта у С.Л. Рубинштейна (1946) все же несколько шире, чем дефиниция физиологического аффекта, он указывает, что аффект «может дать не подчиненную сознательному волевому контролю разрядку в действии», «в аффективном действии в той или иной мере может быть нарушен сознательный контроль в выборе действия», т. е. рассматривает соотношение «аффекта» в общепсихологическом понимании и «аффекта как сильного душевного волнения» как общее и частное. Аналогичную мысль приводил в своих лекциях А.Н. Леонтьев (2000): «В момент аффекта поведение может дезорганизоваться».
В судебно-психологических исследованиях, проводимых как в рамках судебно-психологической экспертизы, так и комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (КСППЭ), начиная с работ М.М. Коченова (1974, 1980), было использовано определение физиологического аффекта, близкое к представлению, обоснованному С.Л. Рубинштейном. Диагностика физиологического аффекта основывалась на трехфазности ее развития (выделялись подготовительная стадия, стадия собственно аффективного взрыва и стадия истощения) с определением характерной для каждого этапа динамики субъективных и феноменологических признаков (Ситковская, 1983, 2001). Возникновение физиологического аффекта связывалось с тремя разными механизмами: а) реакция на одноразовое психотравмирующее воздействие; б) разрядка накопленных эмоциональных переживаний; в) отсроченная актуализация аффективных комплексов вследствие повторного воздействия аффектогенного стимула (Коченов, 1991).
Однако, несмотря на кажущуюся универсальность судебно-экспертного подхода к психологической оценке физиологического аффекта, развитие отдельных направлений исследований эмоциональных реакций и состояний обвиняемых выявило множество проблем. Они связаны с оценкой роли психических расстройств и транзиторных психических состояний, на фоне которых развиваются аффективные реакции; с необходимостью соотнесения аффектов с другими эмоциональными состояниями, диагностика которых также могла иметь правовые последствия; и, наконец, с юридическим значением определяемых в судебной экспертизе эмоциональных реакций и состояний.
Физиологический аффект у лиц с пограничными психическими расстройствами и аномалиями. Эта проблема была впервые поставлена в рамках КСППЭ (Печерникова, Гульдан, Остришко, 1983; Кудрявцев, 1988). Решение данной проблемы развивалось по двум основным направлениям, которые можно обозначить как диагностика «физиологического аффекта на патологической почве» и «аномального аффекта».
В ряде работ авторы сосредоточили свое внимание на исследовании «физиологического аффекта на патологической почве», глубоко изучив закономерности возникновения и развития аффекта у психопатических личностей (Остришко, 1982; Печерникова, Гульдан, Остришко, 1983). Физиологический аффект, возникающий у лиц с психопатиями, рассматривался как не выходящая за пределы нормы кратковременная эмоциональная реакция взрывного характера, но вместе с тем был установлен ряд важных диагностических признаков, специфичных для этого вида психической патологии. Введено понятие «условных» психогений, вызывающих аффект (когда ситуация приобретает психотравмирующее значение только в отношении психопатических личностей), которые имеют свои особенности для каждой клинической формы психопатий. Были установлены особенности феноменологии аффективного взрыва и постаффективной стадии, характерные для разных групп психопатических личностей. И.А. Кудрявцев (1988) ввел понятие «аномального» («атипичного», «утяжеленного») аффекта, основываясь на выделении аффективных реакций у психопатических личностей. Эти реакции возникали на фоне длительного накопления эмоционального напряжения под влиянием хронических психотравмирующих ситуаций и вследствие псевдо-и гиперкомпенсаторных механизмов. На подготовительной стадии они приводили к выраженной декомпенсации психических аномалий, а на стадии аффективного взрыва отличались более выраженной глубиной сужения сознания, нежели при физиологическом аффекте.
Практика КСППЭ показывает, что круг психопатологических нарушений, на почве которых возникают аффективные реакции, значительно шире, включает в себя текущие и резидуальные органические психические расстройства, в том числе и с психопатоподобным синдромом, хронический алкоголизм, ремиссию при шизофрении, в последнее время посттравматические расстройства вследствие участия в боевых действиях и др.
Физиологический аффект на фоне алкогольного опьянения. О.Д. Ситковской (1983) была сформулирована и проверена в экспертной практике возможность экспертной диагностики физиологического аффекта у лиц, находящихся в легкой степени простого алкогольного опьянения в момент совершения преступления. Был сделан вывод, что при наличии основных экспертно-диагностических признаков возможна квалификация их эмоционального состояния как физиологического аффекта.
Соотношение физиологического аффекта и иных эмоциональных реакций и состояний, имеющих юридическое значение. По мере развития судебно-психологической экспертизы и КСППЭ был выделен целый класс эмоциональных реакций и состояний, которые по своим психологическим механизмам развития и по феноменологии не сводятся к понятию «физиологический аффект», но тем не менее существенно ограничивают «свободу выбора действия» обвиняемого при совершении агрессивного преступления вследствие нарушений процессов осознания и регуляции своих действий (Сидоров, 1978; Коченов, 1990, 1991; Голев, 1990; Коченов, Мельник, Романов, 1982; Кудрявцев, 1988; Енгалычев, Шипшин, 1997, 2000; Алексеева, 1997, 1999; Сафуанов, 1998, 2003; Конева, Орел, 1998, и др.). В то же время в исследованиях разных авторов использовалось множество понятий, описывающих эти психические состояния, которые частично пересекаются друг с другом, частично характеризуют различные психологические явления. При этом одни термины заимствованы прямо из представлений общей психологии («стресс», «фрустрация», «растерянность», «конфликт», «страсть», «психическая напряженность»), а другие являются специфичными только для судебно-психологических работ («эмоциональное возбуждение, оказывающее существенное влияние на сознание и деятельность», «эмоциональное напряжение, оказывающее существенное влияние на поведение»).
Различные мнения существовали и по вопросам юридической соотнесенности этих понятий с нормами уголовного права. М.М. Коченов (1991) пришел к выводу, что «наличие аффекта служит одним из доказательств совершения преступления в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения», но «психологическими доказательствами внезапно возникшего сильного душевного волнения могут также служить и состояния, не укладывающиеся в строгие рамки понятия аффекта». К таким он относил большую группу эмоциональных состояний, объединенную понятием «психической напряженности», во многом совпадающим по содержанию с понятием психологического стресса, при условии, что они сопровождаются такими же выраженными нарушениями осознанной регуляции противоправных действий, как и при аффекте.