Если вы научите ребенка вместо самонаказания задаваться вопросами: «Что мной руководило? Для чего мне было это нужно? Чего я хотел на самом деле? Как получилось то, что получилось? Как мне стоит поступать в следующий раз?» и поможете ему на них ответить, это значительно больше поможет ему осознавать себя в разных жизненных обстоятельствах и, как следствие, лучше с ними справляться. Как вы понимаете, это несколько другие по контексту вопросы, чем те, что в обычных случаях совершенно риторически задаются рассерженными родителями: «Куда ты смотрел? О чем только ты думал? Где была твоя голова?» и так далее. Эти вопросы заставляют ребенка только пугаться, оправдываться, ощущать себя плохим, разозлившим вас, неуверенным в том, что он и в следующий раз не сделает что-то такое, что вызовет ваш гнев.
Я понимаю, что не всем будет близко представление, что наказание ребенка это всего лишь форма родительского или человеческого бессилия, наша невозможность выстроить нашу жизнь гармонично, а отношения с нашими детьми в понимающем ключе. Я, безусловно, не склонна считать, что выполнить это просто. Конечно, не просто. Мы будем ошибаться, уставать, раздражаться, мы не всегда сможем понимать своих детей, даже если очень хотим этого.
Но важно хотя бы немножко рассмотреть тот аспект, что в наказании нет ничего, на мой взгляд, полезного, гуманистичного и эффективного для успешного и счастливого будущего наших детей. Что наказание вместо более здоровой останавливающей родительской реакции рождает в детях только страх, злость или желание отомстить. И может, стоит хотя бы попробовать пересмотреть привычные представления о нашей родительской ответственности, которые в «лучших» традициях нашего народа звучат, как: «Это не я, это все он!», на: «Если он так поступил, то почему, какова в этом наша доля участия и ответственности?»
Не бывает «плохих» детей у «хороших», во всем всегда «правых» родителей.
3
Традиционные детские добродетели
Многие родители беспокоятся, что без их активного «воспитывающего» участия дети не смогут овладеть нужным набором добродетелей, чтобы считаться потом «хорошими людьми». Мало того, что это сомнительная цель, потому что «считаться» это быть сильно ориентированным на внешнюю оценку, на тех, кто будет судить, насколько хороши или плохи ваши дети. Так еще и сама родительская задача мне видится совершенно другой: дать ребенку те навыки, развить те задатки, которые помогли бы ребенку максимально себя реализовать в мире, раскрыть свой потенциал, адаптироваться к миру, в котором ему предстоит жить, не предавая себя, ощущая собственную ценность и ценность других людей.
К сожалению, часто фокус родительского внимания направлен на насильственное переформирование того, что у ребенка и так формируется в естественных условиях «достаточно хорошего» понимания, поддержки и участия.
Послушание. От ребенка ожидается беспрекословное подчинение, отсутствие возражений, вопросов, эмоций недовольства. От ребенка требуется только ожидать родительских указаний и следовать им. По сути, он должен не иметь своей инициативы или активности и максимально зависеть от одобрения и любой внешней оценки взрослых.
В норме любой ребенок и так чрезвычайно эмоционально, финансово и жизненно зависим от своей семьи. Поэтому он и так готов подчиняться и слушаться. Особенно когда понимает, что власть, которую имеют над ним родители, будет служить его интересам: ограждать, защищать, помогать, быть опорой. Детская зависимость дана нам, взрослым, не для того, чтобы пользоваться ею в своих взрослых целях, а для того, чтобы эффективно, гармонично и с любовью растить своих детей.
Детское доверие ценный дар, который мы, взрослые, получаем безвозмездно и который иногда так бездарно растрачиваем на подтверждение и взращивание собственной силы и самооценки за счет детской готовности сделать для нас все, что угодно. Детская зависимость это возможность опереться на наш жизненный опыт и мудрость, это вера в то, что наши решения и поступки будут мудрыми, а намерения добрыми, помогающими нашему маленькому близкому вырастать, получать нужный ему опыт и при этом оставаться в безопасности.
Чистота и опрятность. Подразумевается, что ребенок должен постоянно думать о своем внешнем виде, одежде, о впечатлении, которое он производит на окружающих. Как будто его внешний вид отражение чистоты его внутренних помыслов, а также «визитная карточка» его родителей.
Как правило, у детей нет специальных намерений пачкаться или рвать штаны, просто активный ребенок деятелен, вовлечен в игру или занятие, и ему его деятельность значительно важнее чистой одежды. Если он начнет думать о своем виде, он не сможет проявлять спонтанность, живость. Его энергия начнет блокироваться, тело будет скованным. Удовольствие от игры или прогулки будет потеряно, и даже безопасность будет нарушена, потому что ребенок, больше думающий о том, что на нем надето, чем доверяющий своему телу, не сможет позаботиться о себе в экстренных ситуациях.
Значительно проще выходить на прогулку или вовлекаться в интересную игру, не будучи отягощенным специальными задачами продемонстрировать родительское финансовое положение или вкус. Значительно полезнее для ребенка, если мы поможем обеспечить ему максимальный комфорт и удобство для выполнения его детских задач, а не будем соревноваться в том, чья картинка красивее.
Значительно проще выходить на прогулку или вовлекаться в интересную игру, не будучи отягощенным специальными задачами продемонстрировать родительское финансовое положение или вкус. Значительно полезнее для ребенка, если мы поможем обеспечить ему максимальный комфорт и удобство для выполнения его детских задач, а не будем соревноваться в том, чья картинка красивее.
Вежливость. Для кого-то важной детской добродетелью является вежливость (хотя сами взрослые в этом часто отнюдь не являются образцом). Вежливым считается ребенок, который будет открыт, всегда дружелюбен, позитивен, готов к диалогу и разговору с любым взрослым или другим ребенком вне зависимости от собственных мотивов, настроения, отношения.
На самом деле ребенок и так готов естественным образом уважать того, кто проявляет уважение к нему самому. Его не надо специально учить вежливости в тех семьях, где личность и важность другого не подвергаются сомнению, являются однозначной и транслируемой взрослыми ценностью. Дети всегда радостно отвечают позитивом на позитив, дружелюбием на дружелюбие. Некоторое исключение, конечно, составляют те, кто уже получил опыт унижений и агрессии. Тогда их первая реакция будет, конечно, продиктована прежним опытом. Но даже они, начиная верить в уважение и дружелюбие, проявляемые к ним, перестают вести себя грубо и агрессивно.
Маленький ребенок часто просто не знает о многих социальных условностях и потому со свойственной ему прямотой видит «голого короля». Но нашей взрослой задачей является объяснение ему сути принятых условностей, а не требование бурного показного раскаяния и извинений или автоматического повторения подсказанных вами выражений.
Любой ребенок без излишних понуканий радостно говорит «здравствуйте» именно тому, кого он рад видеть, проникновенно говорит «спасибо», когда действительно благодарен, искренне извиняется, когда и вправду виноват. Он и хамит-то в основном в подростковом возрасте, причем чаще всего в ответ на проявленное к нему непонимание, неуважение, унижение, оскорбление.
Он берет пример с вас, и если вы дружелюбны и вежливы с ним самим и окружающими, то и он, естественно, будет таким же. Если вы только играете роль вежливого человека, то есть хамите близким и родным, но лебезите перед незнакомыми, то и он научится только тому, чтобы притворяться перед окружающими.
Настоящая вежливость это естественная работа души и последствия выстроенных в уважении и принятии отношений, а не натасканность на привычный набор реплик («скажи бабушке спасибо» или «тете до свидания»), дабы вызвать умилительную и позитивную реакцию окружения, получив сомнительную оценку в том, что ваш ребенок «хорошо воспитан».
Отсутствие агрессии также типично весьма ожидаемое от детей поведение, причем, к сожалению, вне зависимости от пола и обстоятельств. При этом агрессивное поведение по отношению к ребенку, проявляемое его близкими взрослыми, не считается обстоятельством, впрямую формирующим агрессивное поведение детей.
У ребенка с нормальной агрессией нет необходимости нападать, провоцировать, избивать или унижать окружающих. Ему достаточно применять собственную агрессию для того, чтобы сказать «нет», защитить себя или вступиться за слабого, для того, чтобы выразить досаду, разочарование от собственных неудач, поражений или естественным образом разозлиться в случае фрустрации его важных потребностей. А также для того чтобы отстоять все то, что ему действительно ценно, для того, чтобы заявить и добиться, продвигаться и завоевывать.
Полный запрет на агрессивное поведение часто ведет к большим проблемам, по сути, формируя дезадаптивное поведение. И лишь только потому, что многие из взрослых не в состоянии выдерживать и обрабатывать детскую агрессию, они стремятся скорее ее изжить в своем ребенке, чем научить ею грамотно пользоваться в соответствии с собственными нуждами, выбором и ситуацией. И все это несмотря на довольно агрессивный семейный и общественный фон, в котором вынуждены жить наши дети.
Наша родительская задача транслировать ребенку навыки уважительного поведения, в котором ему легко отстаивать ценного себя, уважая при этом другого. Навык, владея которым, можно о многом договориться без применения агрессии, всего лишь помня о собственных и чужих границах, опираясь на уважение себя и другого.
Возможность и способность к свободному выбору между уважительным и агрессивным поведением в соответствии с обстоятельствами это то наследство, которое действительно нужно нашим детям, чтобы справляться с любым, что им пошлет жизнь. Ребенку с запрещенной агрессией будет значительно страшнее жить, так как если его безопасность окажется под угрозой, репертуар его способов защит может оказаться значительно у́же, чем у тех, кто нападает на него или его близких.
Упреждающее участие. Эта добродетель вызывает особое умиление у родителей, хотя на самом деле это всего лишь нездоровый с точки зрения психологии симптом созависимого поведения, который некоторыми даже вполне современными мамами восторженно и ошибочно принимается за признаки настоящей детской любви. По их мнению, хороший ребенок не тот, который спрашивает, а тот, кто понимает все без слов. Тот, кто угадывает желания, чувства и потребности взрослых, и следует тому и за тем, что этот, по каким-то причинам «немой», взрослый задумал.