Это мой новый мальчик, кокетливо объявила Яна, держа меня под руку.
На ней была ещё коротенькая кожаная куртка и привычные спортивные штаны, но другие. Всё это почему-то мне понравилось: во-первых, из наших недоделанных девушек переделанных бабищ никто так не одевался у всех эти немыслимые кожаные куртки были длинны, громоздки, с каким-то тяжёлым свалявшимся мехом внутри и с отвратительными клёпками, заклёпками, шнурками, воротниками-капюшонами; во-вторых, эта мужская чёрная вязаная шапка была надвинута на самые брови, на ресницы буквально!.. в общем, мне нравилась сама Яночка и всё что угодно, только в комплекте с ней.
Это, что ль? Гниль весь сморщился.
Яна обняла меня за талию, и я был вынужден сделать то же самое с ней.
Вышел Кай, заметив нас, встал в тень у перил и, отвернувшись, закурил.
Скажи, что это не так, вдруг громко сказал Цыган, хватая меня за куртку. Он был как-то наивно серьёзен, сами его карие глаза можно было обрисовать стилистически словом «заплакать». Я-то знаю, Гниль, что ты подлец и циник, но ты ещё и дурак, оказывается.
Не так! бросаю я, весело заглядываю в глаза Яночке и, держась с ней за руки, отстраняю её от себя.
Пойдём потанцуем, отлично играет она и ведёт меня за собой на вытянутую руку, как в бальных танцах.
Виляй, виляй бёдрами! сквозь зубы сплёвывает Гонилой.
При входе Яночка за что-то запнулась, я буквально налетел на неё, руки мои невольно попали на эти бёдра в трико (хорошо, не на куртку), я быстро подсадил её, и мы пошли танцевать.
Я не знал, что теперь ощущать, когда она реально со мной, её руки обвили мою шею, пошевеливаются Но какой-то дискомфорт потом понял, что ты, Яночка, не очень музыкальна и постоянно сбиваешься с ритма, раскачиваясь
Вдруг меня кто-то рванул. Постепенно я отлепился от своего счастья и попал в объятья Кобазя (он приехал вчерась с Москвы).
Дай бутылочку сэма. Ты, говорят, продавал. Вот кусок триста, завтра остальное.
Нету.
Ну сходи ты, ну чё ты!
Куда ж я схожу.
Вечно ты какой-то «куда-куда» да «часы»!..
Он был из Подмосковья, толстоват, белокур, толстогуб и глуп.
Януха, и виснет на ней, пойдём домой, и тащит, схватившись своей мясистой красноватой ручищей за талию, где только что лежала моя гениальная рука. В своей подмосковной небрежности его рука два раза соскальзывает на её behindицы, а потом эта парочка [ягодицы?] исчезает из моего обзора за углом клуба.
Только смех её.
Я превратился в бетон и стоял у перил на бетоне порога. На противоположном конце стоял по-прежнему Кай. Я подходил за сигаретами.
3
Память у меня хорошая, а наступило уже лето.
Мы с Перекусом у него в терраске распивали самогон под жареную картошку и «Модерн токинг» из старинного бобинника с двумя скоростями и четырьмя дорожками. Я изложил свою идею «расшибить Кобазя».
Я взял ещё три по 1,5 литра бражки, и мы направились к моему весёлому, как написал бы братец, однокласснику Яхе (он жил на самом конце села, ещё дальше от Курагиной Ленки домов на десять).
У Ленки горел свет.
(«Моё солнце»)
Конечно, с большим удовольствием, Света. Парень почувствовал какой-то свет, исходивший из её имени Света.
Но на пути домой его начали грызть мысли, от которых он тщетно пытался избавиться. Ему представлялись смеющиеся друзья, в голове ясно слышны были упрёки родителей. «Нет, сказал он вслух сам себе, не буду я с ней встречаться». Но что делать, ведь он обещал на следующий же день приехать к ней. Серёжа решил, пока всё не забудется, не появляться в клубе, а на улицу ездил на мотоцикле в деревню Чугуновку, находящуюся неподалёку от овки. Несколько дней всё было нормально. Жизнь текла своим чередом, Сергей стал забываться, но порой изнутри что-то всё же грызло его. «Это из-за того, что я не выполнил обещания», утешал он сам себя.
Но в один прекрасный вечер, как помнится, одиннадцатого мая, там появляется Светлана. Сергей молча сидел на мотоцикле и курил, когда почувствовал, что сзади на него кто-то смотрит. Но не обернулся. А когда почувствовал, как к нему прикасаются руки девушки, он сразу понял это она. Но снова не обернулся: он был уверен в этом. Его интуиция его не подвела. «Прокатимся», тихо сказала Света ему на ухо. Оставаться с нею наедине он боялся больше всего. Сергей стал отказываться, пытался даже столкнуть её с мотоцикла, но она твёрдо стояла [сидела?] на своём. В голове Серёжи мелькнула гениальная [!] мысль: хочет прокатиться на мотоцикле пожалуйста, но совсем не обязательно управлять им мне, и предложил прокатить девушку своему другу. Тот охотно согласился, так ведь нет она отказалась ехать с ним! «Только с тобой, твёрдо-окончательно сказала она и после небольшой паузы добавила: Заводи» «глаза под лоб!» невольно по привычке добавил Серж. Деваться парню было некуда, и швырнув в сторону недокуренную сигарету, вздохнув тяжело, дёрнул ножку кикстартера.
До окраины города доехали на автобусе, до кольцевой трассы шли пешком, тут минут десять подождали, пока подъедет заранее осведомлённый друг-шофёр.
(«Моё солнце»)
Ослепив сидящих на лавке людей, «Иж» плавно развернулся, и вскоре в пыли затерялся огонёк габарита. Мотоцикл быстро «летел» [кавычки авторские] полевой дорогой в сторону заброшенной деревни с названием Ольховка. Шум мотора и яркий свет фары одновременно исчезли возле одного из садов.
(«Метеорит»)
Камазист подбросил друзей к нужному месту. Снова пешком. Шли быстро, молча. Владимир надел наушники плеера и врубил техно.
(«Моё солнце»)
Не оборачиваясь, Сергей прикурил сигарету и откинул боковую подножку мотоцикла, намекая на то, чтобы девушка слезла [исчезла]. Она явно поняла немой намёк и исполнила его желание. Сам же он, поставив мотоцикл, лёг спиной на траву и, смотря на звёзды, наслаждался пением соловьёв, которые в разгар брачного периода заливались ласкающими ухо трелями [ласкающими ух трениями!..].
(«Настоящая любовь»)
Начали выпивать. После уговоров Яночка позволила себе граммов 50, потом ещё столько же. Она предложила ему. Она! Слай еле протянул стопку и сразу немного охмелел [осмелел], захотел ещё, потом ещё [её], закурил, потом ещё выпил, куда-то пошли, ещё: самогон
Яну провожал домой непьющий незнакомец, Серёга с девочками тоже ушли, а не вязавшие лыка Слай и Лёха храпели на гнилом [sic!] дереве.
IV
Так Слай начал ходить с этой компанией. Пил теперь меньше, граммов двести опрокинет [зашибись ведь!] хорошо и весело, зато почти каждый день.
(«Дневник»)
У Ленки горел свет.
Пойду я разведаю обстановку, не вытерпел Перекус, а вы будьте в хатке у Яхи, я подойду. И он резко срулил к Ленке.
Так называемая хатка Яхи была из горбылей и пристроена к большому кирпичному дому самый крайний дом села, получается, если дальше ещё и хатка, ещё не край света.
Света не было, но орала музыка (я это определил ещё метров за 80). На секунду свет возник, открылась дверь, кто-то вышел и как будто пошёл по другой дороге от хатки. Пришлось поспешить.
Я долго стучал. Песня кончилась, тишина, дикий фон Я опять стал долбить то в дверь, то в окно и долбил всю следующую песню Ace Of Base. В паузе Яха тихо подал голос:
Зам, ты?
Это я, открой.
Яха был оголён по пояс и лихорадочно прибирался.
А я спал!
Будешь пить? Я бражечку притащил.
Ды я мне завтра рано вставать
Я сел на кровать и неожиданно вытащил из-под себя женские трусики, чёрные.
Ладно, рассмеялся Яха, буду пить, потом и барахтаться будем как ты говоришь. Я тут это днём обожрался, приехал, лёг, минут через двадцать Маринка пришла, а я ещё пьяный, я быстрей выскочил домой зубной пасты в рот набил, да слишком много щёткой, что ль, в глотку пропихнул, подавился, весь облевался, как котёнок!.. Раз и как будто и не пил вообще! А сам в дуплет, привязался к ней. Она мне говорит постоянно «после армии» или «перед свадьбой», а я её как скрутил и стал целовать в губы, над этим «в губы» я закашлялся в припадке смеха. А потом три часа с ней, без перерыва, я аж запотел и замутился, только вот ушла, сама ко мне приставала Женюсь в октябре.
Тут пришёл Змей, и мы как раз обратили внимание на 4,5 литра браги.
Давай, Витёк, из чего пить, прогундосил Змей Яхе («Витёк» было его обращение ко всем нам, как «Рая» ко всем девахам).
Не из чего. У меня в хрущаке мыш подох, я его запулил на дорогу
Возникла пауза, мы смотрели на Яху и улыбались.
Ну их запулил вместе, блядь!!! вдруг взорвался Яха, мгновенно вскипевший до красного цвета лица и вздувшихся вен на своём кудрявом маленьком лбу.
Так выпьем, всё же торжественно сказал я и запросто присовокупил: Я вот хотел Кобазя иссодить
Не нравится он мне сказал Яха сквозь зубы.
Лёш, у тебя арбузик был, под кроватью, совсем жалобно, без тени иронии напомнил Змей.
Зам, он молодец: о, как раз закусим сначала, а из кожуры будем пить!
Яха сказал это остроумное и улез своей голой половиной под кровать. Это оказался не арбуз, а недозревшая дыня, а потом оказалось, что это недозревшая тыква. Яха выгреб из неё мякоть, налил полную браги и, едва сказав «чашечка», первый присосался. Не успев допить, он стал блевать в «чашечку».
Так выпьем, всё же торжественно сказал я и запросто присовокупил: Я вот хотел Кобазя иссодить
Не нравится он мне сказал Яха сквозь зубы.
Лёш, у тебя арбузик был, под кроватью, совсем жалобно, без тени иронии напомнил Змей.
Зам, он молодец: о, как раз закусим сначала, а из кожуры будем пить!
Яха сказал это остроумное и улез своей голой половиной под кровать. Это оказался не арбуз, а недозревшая дыня, а потом оказалось, что это недозревшая тыква. Яха выгреб из неё мякоть, налил полную браги и, едва сказав «чашечка», первый присосался. Не успев допить, он стал блевать в «чашечку».
Блядь, падло! Из неё пить западло какой-то падлой5 отдаёт!
Мы стали смеяться.
На, Зьмей! нежданно-негаданно Яха сунул «чашечку» в руки Заму, да ещё тут же подтолкнул её, чтоб разлилась.
Кхя-ха-ха! Пакостить! Яха был крайне доволен, проявив свою истинную суть. (А я-то как был доволен: весь этот Яха начиная от просторечного смягчения «Зьмей» и до последней кудряшки на вертлявой его минибашке был мне очаровательно приятен; а ведь в школе он мучил меня; но потом я как-то сумел направить его энергию, уходившую в жестокость, в так называемый дебилизм, а сам он уж от себя изобрёл это «пакостить!» и стал, как говорит моя бабушка, «атитектор», т. е. прохиндей.)
Пострадавший пошёл в колонку, а мы уже заливали из горла.
Когда мы поглотили половину, заедая червивыми мелкими яблочками (брага тоже была из точно таких яблок), сетка от мух на открытой дверце резко откинулась, и явственно возникла Яхина «матря».