- В нашем мире есть много чудовищ, рас, как мы себя называем. Есть те, что слабее и те, что сильнее. И сильные охотятся на слабых. Но слабые часто погибают. Есть колонии смертных, на которые также совершают набеги. Охота на Земле иногда проще, а иногда безопасней для жертвы. Индиго, например. От них некоторые питаются годами, другие одноразово. Но почти никогда не убивают. Альтернатива гибели жертвы. Возможность не уничтожать жизнь.
Губы Еслены презрительно скривились. Мой образ питания, само мое существование так взбесило индиго, раздосадовало. Я омерзителен той, что вызывает лишь самые светлые чувства, превращает чудовище почти в сверхчеловека. Если бы она знала - кто я, ни за что бы не коснулась, никогда не позволила себя обнять. Я сглотнул, запил горечь во рту чашкой чая. Горячий напиток обжег глотку, притупляя отвратительное ощущение. Я налил еще и под пронзительным взглядом Макса продолжил почти исповедь параллельского чудища.
- Я расскажу вам сейчас то, о чем не знают индиго, не подозревают в своих манускриптах, - с удовольствием, неспешно произнес я. Еслена кивнула, подалась навстречу, опять сбивая мне весь настрой. Эта женщина дурманила почище любого алкоголя, сильнее гормонов и любых развлечений. Она смотрела - и я млел, она улыбалась - и я таял, она требовала - и я подчинялся. Я, которому не перечил никто.
- В нашем мире жесткая иерархия. И высшие сословия намного мощнее низших. У них иная аура, другая внешность и сила, которая недоступна многим.
Еслена откинулась на спинку кресла. Макс хмуро улыбнулся, осушив чашку, и немедленно налил себе новую. Он не понял, зато она догадалась. Еслена прищурилась, полоснула взглядом, затеребила ладонями чашку. Тонкие, изящные пальцы ее побелели от натуги. Я взволновал Еслену, почти расстроил.
- Ты из аристократов-чудовищ, - припечатала Еслена, не сводя глаз. Макс выпрямился в кресле, нога его перестала болтаться, как дурацкий маятник. Огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие прописалось на лице танцовщика. Я застыл, остолбенел, опешил. Проницательная, умная, прекрасная в своей бледности, она припечатала как никто другой. Я плотно сомкнул губы и расцарапал ладони когтями - на эмоциях слишком сильно сжал кулаки.
За окном все ярче светило солнце, очерчивая красивую фигурку индиго. Худощавые плечи, тонкие, почти гуттаперчевые руки, лицо с выпуклыми, острыми скулами. В таком ракурсе, в игре свето-тени Еслена казалась более утонченной и более отчужденной тоже. Почти невесомый Ангел-каратель, что занес свой меч над адским чудовищем. Я потряс головой, избавляясь от наваждения. Еслена натянуто улыбнулась. Макс уставился как на витрину.
- Почему ты молчишь? - спросила Еслена каким-то упавшим, не своим голосом. Она, что, все-таки переживает? От этой мысли внутри разлилось тепло. Захотелось обнять целый мир. Людей, охотников, что пытались убить. Даже Макса крепко прижать к груди. Я улыбнулся не без облегчения.
- Ты угадала, - сказал спокойно. - Но я не убиваю, как и говорил.
- Как ты питаешься? - поднажала Еслена.
- Пил энергию индиго, чтобы не разложиться, - отчеканил я.
Макс сверкнул серыми глазами, Еслена нервно выпила чай. Угадала. Поняла. Вычислила. Я застыл, ощущая себя хуже некуда. Что она сейчас сделает? Выгонит к чертям взашей? Откажется от малейшей помощи? Потребует больше не приближаться? Каждое предположение резало по живому. Секунда молчания - маленькая смерть, минутная пауза - жестокая пытка. Я ощутил металлический привкус во рту - на нервах порвал губы зубами. В груди разливалась ужасная боль, резала и рвала на части. Еслена молчала, подливая масла в огонь.
- Ты пил ауру индиго? - наконец спросила она.
Я кивнул, ожидая худшего, прикрыл глаза, думая о страшном. Сейчас она меня выгонит. Я лягу под дверью и тихо умру. Я. Не. Смогу. Жить. Без нее.
Эта спокойная, незатейливая истина пришла в голову сама собой. Разрешила сомнения, убрала страхи. Я замер, в ожидании приговора. Финита ля комедия, принц Мейзамир.
Теплая ладонь накрыла мою руку, нервно дернулся в своем кресле Макс, а сердце снова забилось ровнее.
Я осторожно уронил взгляд. Еслена провела рукой по ладони. Я хотел бы замедлить ее ненавязчивый жест, затормозить, сжать ладошку индиго. Приложить тонкие пальцы к губам и целовать их один за другим.
Но Еслена быстро убрала руку и произнесла твердо, но почти без осуждения.
- Понятно. Я рада, что карты раскрыты. Считай, ты теперь в нашей группе. Значит, убивать смертных не должен. Мы будем подкармливать тебя энергией индиго. А ты поможешь расправляться с параллельцами.
Макс едва не подскочил в кресле от возмущения, я чуть не выпрыгнул из своего от счастья. Радость заполнила все существо. Я бы обнял даже танцовщица. Да что там танцовщика - не побрезговал бы вооргом. Но Еслена негромко стукнула по столу и обратилась вначале к Максу - танцовщик шипел и надувался, как глупая глубоководная рыба.
- Успокойся. Признай, он нам нужен. Он может провести нас на ту сторону. Способен понять - с чем имеем дело. Научит убивать параллельских чудищ. Он спас жизнь Магнолии и Зандру подлатал тоже. А будешь спорить уйду я.
Макс замолчал, сжал кулаки до синевы в костяшках, стиснул зубы, так что они скрипнули и даже не сел - скорее рухнул на место. Налил третью чашку кофе и почти хладнокровно изрек:
- Мейзамир. Решение Еслены поспешное и незрелое. Но в нынешних обстоятельствах вполне оправданное. Если начнешь чудить - убью.
Я рассмеялся бы от души. Он? Меня? Убьет? Да этот индиго недавно трепыхался в моей хватке, подыхал от сатанинской злобы и бессилия. Но под взглядом Еслены я посерьезнел и кивнул.
- И ты никогда не будешь защищать сородичей, если они убийцы, за которыми мы охотимся, - серьезно потребовала она.
Да ради бога! Сам укокошу! Чтобы уж наверняка. Эта ячейка охотников не слишком-то хорошо знала наших. Подозреваю, что остальные тоже. Казнить и миловать - право принца. Отец поймет и не осудит. Рирры разбойничают здесь без разрешения. Короли не осуждают, но и не поддерживают. Хочешь - охоться, на свой страх и риск. Но твои проблемы - твои решения. В нашем мире добычи хватает. Да, иногда она царапается, кусается, да, нет у нас сверхлюдей, индиго, чтобы, как я, веками не убивать. Но это только наш выбор и наша ответственность. В этом мире, на Земле, мы все вне закона. Зато индиго в своем праве. А я я За Еслену я уничтожу любого.
- Ты не ответил! - повторила она.
- Убью всех, кого только потребуется, - сказал я спокойно и от чистого сердца. Макс удивился - посмотрел с непониманием. Ну да, человек, куда ж тебе?
Вы помешались на гуманизме - фальшивом и лживом с самого начала. Ненавидишь - убей, любишь - заботься. Все просто в жестоком мире рирров. Негуманно, зато честно и справедливо.
- Хорошо, допустим, мы тебе верим. Тогда расскажи нам - кто они такие? Воорг? И те, кого ты так опасаешься? - со скрипом, с заметным усилием воли возвращал себе танцовщик наносной лоск элегантных манер. Принял весьма грациозную позу - если вам нравится женственная грация, небрежно-заученным жестом закинул ногу на ногу. Ловко скрыл изуродованный ноготь, отточенным жестом схватившись за чашку. Он умел пустить пыль в глаза. Вряд ли человек или даже индиго, заметил бы легкий, ненавязчивый диссонанс. Разницу между Максом настоящим и тем, кем он предпочитал представляться. Танцором балета - изысканным творцом, что рисует своим телом настоящие поэмы, рассказывает оды и зачитывает стихи. Индиго наверняка давно не танцевал, но держал марку, сохранял маску. На самом же деле он был мужчиной - резким в отношениях, яростным в схватке и ревнивым до помутнения в глазах. Я все это отчетливо видел. Понимал, чем все это может закончиться.
- Хорошо, допустим, мы тебе верим. Тогда расскажи нам - кто они такие? Воорг? И те, кого ты так опасаешься? - со скрипом, с заметным усилием воли возвращал себе танцовщик наносной лоск элегантных манер. Принял весьма грациозную позу - если вам нравится женственная грация, небрежно-заученным жестом закинул ногу на ногу. Ловко скрыл изуродованный ноготь, отточенным жестом схватившись за чашку. Он умел пустить пыль в глаза. Вряд ли человек или даже индиго, заметил бы легкий, ненавязчивый диссонанс. Разницу между Максом настоящим и тем, кем он предпочитал представляться. Танцором балета - изысканным творцом, что рисует своим телом настоящие поэмы, рассказывает оды и зачитывает стихи. Индиго наверняка давно не танцевал, но держал марку, сохранял маску. На самом же деле он был мужчиной - резким в отношениях, яростным в схватке и ревнивым до помутнения в глазах. Я все это отчетливо видел. Понимал, чем все это может закончиться.
Мы встретимся однажды, лицом к лицу и поделим Еслену как самец с самцом. Макс без сожалений вцепится мне в глотку, а я без пощады сломаю его надвое.
Еслена уперлась немигающим взглядом, требовательным и внимательным, как у нее водилось. А я только таял, наслаждался, любовался. Не мог я отвечать ей под таким взглядом. Хотелось, чтобы он длился вечно. Собраться, привести мысли в порядок, сформулировать внятный ответ не получалось совершенно. Слишком желал я ее тепла, ее внимания и ее симпатии. Сейчас ей от меня что-то надо. Разве не повод для нашего сближения? Я дам все, что потребуется, в тысячекратном размере расстараюсь Разве не способ расположить хоть немного
Я почти растекся глупым мечтательным желе, когда Еслена вдруг припечатала. Так в бою поражают противника, уничтожают обманным маневром. Кружат, прицеливаются, присматриваются к голове, к груди, к животу, а затем делают резкий выпад. Шея перерезана, враг повержен.
- Мейзамир. Не пойми неправильно. Я не хочу подробностей о вашей жизни. Но мне нужно знать лишь одно. Тебе хватит ауры индиго? Не потребуется что-то еще? Кровь? Гормоны? Жир человека?
Широко распахнутые глаза Еслены - янтарь и золото в оправе ресниц, чуть поджатые маленькие губы - коралл и яшма, смешанные воедино. И в голове опять все плывет, мелькают образы, которых бы не хотелось. Слишком перевозбуждался я в последнее время, слишком хотел эту маленькую женщину. Гормоны совершенно замутили рассудок. Но я выплыл, как лодочник в штормовом океане. Пришлось опять тряхнуть головой и сказать желанную охотницей полуправду: