Я поняла вас.
Они миновали еще две двери; коридор теперь освещался лампами дневного света. Общие палаты остались позади: пациенты этого отделения не могли находиться вместе, здесь не было окон, лампы в потолке забраны толстой сеткой, словно в машинном отделении корабля. Доктор Чилтон задержался под одной из них. Когда смолк звук шагов, до слуха Старлинг донесся натужный хрип чей-то голос сорвался на крике.
Лектера никогда не выпускают из камеры без смирительной рубашки и намордника, сказал Чилтон. Я хочу показать вам, почему это необходимо. Он вел себя совершенно безупречно в первый год заключения, готов был всячески сотрудничать с нами. Меры безопасности по отношению к нему были несколько ослаблены; как вы понимаете, это было еще при прежнем директоре. Восьмого июля тысяча девятьсот семьдесят шестого года, во второй половине дня, он пожаловался на боль в груди, и его отвели в диспансер. Смирительную рубашку немного распустили чтобы легче было снять кардиограмму. Когда сестра наклонилась над ним, он сделал с ней вот это Чилтон протянул Клэрис потрепанную фотографию. Врачам удалось спасти ей зрение только один глаз. Все это время датчики не были отсоединены кардиограмма снималась. Он сломал ей челюсть, добираясь до языка. И пульс его оставался нормальным, не выше восьмидесяти пяти, даже когда он ее язык проглотил.
Старлинг не знала, что страшнее: эта фотография или быстрый взгляд похотливых глазок Чилтона, суетливо метавшихся по ее лицу. Ей показалось давно не поенный, жадный кочет торопливо склевывает слезы с ее щек.
Я держу его здесь, произнес Чилтон и нажал кнопку у массивных двойных дверей из бронированного стекла. Огромный дежурный впустил их в спецблок.
Старлинг приняла трудное решение и задержалась в дверях.
Доктор Чилтон, сказала она, нам совершенно необходимо получить результаты этого теста. Если доктор Лектер считает вас своим врагом, если у него такая навязчивая идея как вы сами только что сказали, может быть, нам больше повезет, если я подойду к нему одна, как вы думаете?
Старлинг приняла трудное решение и задержалась в дверях.
Доктор Чилтон, сказала она, нам совершенно необходимо получить результаты этого теста. Если доктор Лектер считает вас своим врагом, если у него такая навязчивая идея как вы сами только что сказали, может быть, нам больше повезет, если я подойду к нему одна, как вы думаете?
У Чилтона дернулась щека.
Ну что ж, прекрасно. Могли бы предложить это еще в моем кабинете, я не стал бы тратить зря время и отправил бы с вами дежурного.
Я могла бы предложить вам это в кабинете, если бы вы проинструктировали меня именно там.
Не думаю, что мы с вами еще увидимся, мисс Старлинг Барни, когда она закончит с Лектером, позвоните, пусть кто-нибудь проводит ее обратно.
Чилтон ушел, так больше и не взглянув на нее. И она осталась наедине с огромным бесстрастным дежурным, бесшумными часами за его спиной и закрытым сетчатой дверью шкафом с газовыми баллончиками, смирительными рубашками, намордниками и пистолетом-транквилизатором. На крюке, вбитом в стену, висело что-то вроде длинной трубы с рогаткой в виде буквы «U» на конце прижимать к стене буйных.
Дежурный смотрел на нее.
Доктор Чилтон предупредил вас, чтоб не прикасались к решетке?
Голос у него был высокий и хриплый.
Да, предупредил.
Тогда ладно. Пройдете все камеры, его последняя справа. Будете идти по коридору, держитесь середки и ни на что не обращайте внимания. Вот, отнесите ему почту, чтоб было с чего начать. А может, у вас рука легкая Казалось, дежурный находит все это весьма забавным. Просто положите письма и газеты на поднос, он сам откатится в камеру. А назад из камеры просто потяните его за шнур, или Лектер сам толкнет его обратно. Вы не бойтесь, до вас он дотянуться не сможет: снаружи поднос останавливается далеко от решетки.
Дежурный дал ей два пухлых журнала их ничем не скрепленные страницы вываливались из обложек, три газеты и несколько вскрытых писем.
Коридор тянулся вперед метров на двадцать пять тридцать, камеры шли по обеим его сторонам. Стены некоторых были обиты войлоком, в дверях смотровые окна, узкие и длинные, словно бойницы. Были и обычные тюремные камеры, отделенные от коридора прочной решеткой, заменяющей переднюю стену. Клэрис Старлинг краем глаза замечала темные фигуры заключенных в камеры людей, но старалась не смотреть в их сторону. Она прошла почти половину пути, когда мужской голос просипел ей вслед:
Ты чего тут развонялась? От тебя пдой несет!
Она и виду не подала, что слышит, шла вперед не оборачиваясь.
В последней камере горел свет. Клэрис пошла ближе к левой стороне коридора, чтобы иметь возможность заглянуть в камеру издали, понимая, что стук каблуков заранее возвещает о ее приближении.
3
Камера доктора Лектера расположена на значительном расстоянии от остальных; напротив нее один только шкаф, да и в других отношениях она совершенно уникальна. Передняя стена, как и в других камерах, решетка из мощных прутьев, но внутри, за этой решеткой, на таком расстоянии, чтобы человек не мог дотянуться, еще одна преграда толстая нейлоновая сеть, от стены до стены и от пола до потолка. За этой сетью Старлинг разглядела привинченный к полу стол, заваленный бумагами и книгами в мягких обложках, и стул с прямой спинкой, тоже прочно закрепленный на месте.
Сам доктор Ганнибал Лектер полулежал на койке, с головой уйдя в изучение итальянского издания журнала «Вог». Он держал нескрепленные страницы журнала в правой руке, а левой откладывал прочитанные в сторону. У доктора Лектера на левой руке было шесть пальцев.
Клэрис Старлинг остановилась на некотором расстоянии от решетки, точно посередине небольшого холла.
Доктор Лектер.
Голос вроде бы звучит нормально.
Он поднял голову, оторвавшись от журнала. На какое-то головокружительное мгновение ей показалось: от его пристального взгляда исходит странное жужжание. Но это от волнения шумело у нее в ушах.
Я Клэрис Старлинг. Могу ли я поговорить с вами?
Ее тон, поза, расстояние, на котором она остановилась, все было воплощенная учтивость.
Доктор Лектер размышлял, прижав палец к плотно сжатым губам. Затем не торопясь поднялся на ноги и легко прошел вперед по клетке, встав у самой сети, но не замечая ее, будто это он сам, по своей воле, выбрал расстояние, на котором следовало остановиться.
Он был невысок ростом, пластичен; в его руках, в движении плеч чувствовалась гибкая сила.
Он был невысок ростом, пластичен; в его руках, в движении плеч чувствовалась гибкая сила.
«Как у меня самой».
Доброе утро, произнес он, словно только что отворил ей дверь собственных апартаментов.
В хорошо поставленном голосе чуть слышный скрежет, будто скрежет ржавого металла, возможно, результат долгого молчания. Глаза доктора Лектера карие, с красноватым оттенком, почти вишневого цвета, и, когда отражают свет, в них загораются красные огоньки. Создается впечатление, что эти огоньки искрами слетаются к зрачкам.
Казалось, эти глаза вбирают в себя Старлинг целиком.
Она подошла чуть ближе к решетке и почувствовала, как по коже побежали мурашки.
Доктор, у нас возникли проблемы с психологическим профилированием. Я пришла просить у вас помощи.
«Мы» это отдел психологии поведения в Квонтико. Значит, вы из команды Джека Крофорда.
Да.
Могу я посмотреть ваши документы?
Клэрис этого совершенно не ожидала.
Я уже показывала свое удостоверение В кабинете
Вы имеете в виду Фредерика Чилтона, доктора наук?
Да.
А вы попросили его предъявить вам документы? Уверяю вас, в его документах об образовании вы вряд ли найдете обширный материал для чтения. А с Эланом вы познакомились? Очаровательное существо. Не правда ли? С кем из них вы предпочли бы побеседовать?
Пожалуй, с Эланом.
Вы вполне можете оказаться репортером, подосланным ко мне Чилтоном. Я просто обязан посмотреть ваши документы.
Хорошо.
Она подняла запаянное в пластик служебное удостоверение.
Мне отсюда не видно. Перешлите его через кормушку, будьте добры.
Не могу.
Потому что он твердый.
Да.
Позовите Барни.
Дежурный подошел, постоял, подумал.
Доктор Лектер, я разрешу передать вам удостоверение. Но если вы его не вернете, как только я попрошу вас это сделать, если придется всех вокруг беспокоить, чтобы получить его обратно, я буду ужасно огорчен. А если вы меня огорчите, вас свяжут и вы будете лежать так до тех пор, пока у меня не улучшится настроение. Кормление через трубку, подгузники и резиновые штаны их меняют два раза в день, в общем, обычная процедура. И почту вашу задержу на целую неделю. Ясно?
Разумеется, Барни.
Пропуск поехал внутрь камеры, и Лектер поднес его к свету.
Курсант? Здесь сказано курсант. Джек Крофорд посылает курсанта интервьюировать меня?
Он постучал пластиковым краем удостоверения по мелким белоснежным зубам, потом медленно вдохнул его запах.
Доктор Лектер, напомнил Барни.
Разумеется, Барни. Он положил удостоверение на поднос, и Барни вытащил карточку наружу.
Да, я сейчас прохожу курс обучения в Академии ФБР, сказала Старлинг. Но мы ведь обсуждаем не ФБР, мы говорим о психологии. Разве вы сами не сможете судить, разбираюсь я в предмете или нет, во время нашей беседы?
Ммм, произнес доктор Лектер. В самом деле Вы удачно вывернулись Барни, вам не кажется, что следовало бы предложить стул офицеру Старлинг?
Доктор Чилтон ничего не говорил про стул.
Где же ваши хорошие манеры, Барни?
Принести вам стул? спросил ее Барни. Только ведь он никогда ну, обычно тут никто надолго не задерживается.
Спасибо. Если можно.
Барни достал складной стул из запертого шкафа, того, что прямо напротив камеры, поставил его перед ней и ушел.
Ну-с, произнес Лектер, усаживаясь у стола боком, чтобы быть лицом к ней, так что же вам сказал Миггз?
Кто?
Многократник Миггз, в камере немного дальше по коридору. Он ведь вас обругал. Что он сказал?
Он сказал: «От тебя пдой несет».
Понятно. Но этого запаха я не чувствую. Вы пользуетесь кремом для лица «Эвиан» и иногда духами «LAir du Temps»[7]. Но сегодня вы специально не надушились. Ну и как вы относитесь к тому, что сказал Миггз?
Он настроен враждебно, но причины его враждебности мне неизвестны. Это ужасно. Он враждебен к людям, люди враждебны к нему. Замкнутый круг. Петля.
А вы враждебны к нему?
Мне жаль, что он ненормален. А помимо этого, он мало что значит. Как вы узнали про духи?
Пахнуло из вашей сумочки, когда вы доставали пропуск. Прелестная сумочка.
Спасибо.
Вы взяли сюда самую лучшую, верно?