Подержи, а я схожу договорюсь с хозяином. Торин сунул в руку хоббита поводья. Устал как собака, эх, и завалимся же мы сейчас!
Спустя некоторое время Торин вернулся.
Ну как, всё в порядке? Заводи пони во двор. Я договорился с Барлиманом, он запрёт карлика в самый глубокий и надёжный погреб, какой только сможет найти. Ты есть хочешь?
Только сейчас, оказавшись в безопасности, Фолко понял, насколько он выбился из сил и хочет одновременно и спать, и есть, но сначала, пожалуй, всё-таки есть!
Конечно, хочу!
Фолко спешился и повёл в поводу обеих лошадок в глубь тёмного двора, к коновязи. Гном тем временем снял со своего пони мешок с пленником и вновь скрылся в какой-то боковой двери. Фолко привязал пони, задал им овса из седёльных сумок и замялся в нерешительности куда идти дальше?
А господина моего хоббита покорнейше прошу сюда, произнёс над самым ухом чей-то почтительный голос.
Фолко обернулся. Перед ним стоял человек, низенький, коренастый, но не толстый; шириной плеч он лишь немногим уступал Торину.
Хозяин я здешний. Барлиман меня кличут. И трактир наш ещё во время Великой Войны принимал у себя самого короля Элессара. Он заговорщически подмигнул Фолко. Тогда все знали его в лучшем случае, как Арагорна, а обычно называли просто Бродяжником! Ох, заговорился я, простите меня великодушно! Торин вам ужин заказал в отдельную комнату. Ноб уже готовит. Что пожелаете на ночь мясного или чего-нибудь полегче, овощей каких?
И того, и другого, решительно заявил Фолко. И пива не забудьте, пожалуйста! И сыра головку можно. Хорошо бы и пирога яблочного, варенья клубничного, мёду И поскорее, а не то мы с Торином сами кого-нибудь съедим? Так куда идти?
Всё понял, всё мигом будет! заверил хозяин. А идти вам, сударь мой Как величать-то вас прикажете?
Зовите просто Фолко.
Хоббит толкнул тяжёлую, окованную железом дверь. Хозяин, неимоверным способом извернувшись, ухитрился оказаться впереди и повёл хоббита в глубь дома, время от времени подхватывая его под руку и бормоча что-нибудь вроде: «Осторожно, ступеньки здесь А тут погреб раскрыт. Ноб, ротозей этакий Вы уж извините меня, я-то привык к темноте, сударь мой, а гном-то велел вас боковым ходом вести»
Фолко послушно следовал за хозяином по тёмному, полному вкусных запахов коридору. Время от времени где-то за стеной раздавались чьи-то голоса, слышался смех, стук кружек и весёлое пение. Старый дом был полон народу и не вспоминал о своём возрасте.
Барлиман остановился возле неприметной двери в дальнем конце коридора и вежливо постучал. Из-за прочных створок откликнулся низкий голос Торина:
Войдите!
Дверь распахнулась, и Фолко очутился на пороге небольшой, очень уютной комнаты с низким потолком и округлым окном, закрытым тяжёлыми ставнями. По бревенчатым стенам бегали алые отблески пылавшего в камине огня, в кованых шандалах горели свечи. В дальнем углу помещалось широкое ложе, у камина стояли два деревянных стула и небольшой стол, покрытый тёмным сукном. В углу подле камина были сложены их вещи, а на стуле перед огнем сидел гном, сбросивший плащ. По комнате уже плавал знакомый аромат его крепкого табака.
Привёл, господин мой Торин, наклонил голову трактирщик. Всё устроено в лучшем виде. Вот ключ от погреба. Он выложил из кармана тяжёлый ключ с затейливой бородкой. Ужин будет с минуты на минуту. Всё ли в порядке? Может, ещё чего-нибудь подать?
Нет, благодарю, господин Маслютик, ответил Торин. Всё замечательно. Мы вот сейчас закусим да на боковую.
А, ну хорошо, хорошо, закивал трактирщик. А ежели пожелаете, то выходите в общую залу, там народу много, шумно, весело А не захотите, то отдыхайте, спите спокойно, нужно что будет звоните. Он указал на привешенный возле двери шнурок, уходящий в отверстие над косяком. Ну, приятного отдыха. Барлиман поклонился и повернулся, столкнувшись в дверях с молодым хоббитом, принёсшим поднос, уставленный горшками и плошками. А вот и ужин ваш! Ну, спокойной вам ночи!
Тем временем вошедший юный хоббит-слуга ловко расставлял на столе кушанья. Из-под крышек потянуло разнообразными, но в равной мере соблазнительными запахами; Фолко непроизвольно облизнулся.
Как дорога, легка ли? осведомился слуга, окончив свой труд и подойдя к двери. Меня зовут Ноб, сын Брега, но называйте меня просто Ноб. Если что понадобится звоните, я мигом появлюсь.
Дорога ничего, рассеянно ответил Торин, поднося ко рту первую ложку тушёных грибов со сложной приправой. А как у вас дела? Всё ли спокойно?
Да как вам сказать, задумался вдруг Ноб, осторожно присаживаясь на высокий порог. В трактире-то дела лучше не придумаешь, и поля пригорянские хорошо родят Да вот только на дорогах неспокойно стало
Видно было, что Ноб весьма расположен поговорить. Фолко приглашающе помахал рукой.
Друг, что ты на пороге-то сидишь? Заходи, дверь прикрой и давай побеседуем! Мы-то редко куда выбираемся, ничего почти и не знаем.
Он налил пива в свою кружку и протянул её Нобу.
Благодарствую, степенно поклонился тот и, сделав изрядный глоток, продолжал, утерев губы: Слухи разные ползут, нехорошие Будто завелись у нас такие люди, что одним разбоем живут, грабят, жгут и убивают Не знаю, а вот деревеньку Аддорн в сорока милях к северу дотла сожгли! Месяц назад На рассвете, я слышал, напали, стали дома поджигать, тех, кто выскакивал, кого зарубили, кого из арбалетов постреляли, а кого в плен увели а куда, кто знает? Он глубоко вздохнул. Только трое оттуда и уцелели. Отсиделись в кустах, чудом их не нашли.
Он налил пива в свою кружку и протянул её Нобу.
Благодарствую, степенно поклонился тот и, сделав изрядный глоток, продолжал, утерев губы: Слухи разные ползут, нехорошие Будто завелись у нас такие люди, что одним разбоем живут, грабят, жгут и убивают Не знаю, а вот деревеньку Аддорн в сорока милях к северу дотла сожгли! Месяц назад На рассвете, я слышал, напали, стали дома поджигать, тех, кто выскакивал, кого зарубили, кого из арбалетов постреляли, а кого в плен увели а куда, кто знает? Он глубоко вздохнул. Только трое оттуда и уцелели. Отсиделись в кустах, чудом их не нашли.
Ложка так и застыла в руке Торина, он слушал Ноба, раскрыв рот от удивления. Фолко тотчас же вспомнил мёртвого хоббита у дороги и, когда Ноб приумолк, негромко сказал:
Знаешь, а ведь я тоже кое-что по дороге видел. Хоббита кто-то убил и в канаве придорожной бросил
Ноб ойкнул, непроизвольно схватившись за голову, Фолко продолжал:
Это милях в семи к западу по Тракту. Может, соберёшь наших, кто здесь живёт?.. Я там на обочине треугольник сложил
Да, да, торопливо закивал Ноб. Ах ты, горе-то какое Да когда ж это кончится?! И что мы им сделали?..
Он горестно покачал головой. Фолко отвернулся. Ноб шмыгнул носом, провёл по глазам ладонью и продолжал заметно дрогнувшим голосом:
Конечно, сударь мой, соберу поутру кого смогу. Похороним по-честному, поминки справим И вы, конечно же, поедете?
Не знаю, кинув быстрый взгляд на незаметно покачавшего головой Торина, ответил хоббит. Видишь ли, мы очень спешим в Аннуминас, у нас там крайне важное дело. Но завтра мы пойдём к вашему шерифу и расскажем ему всё пусть он тоже подумает! И часто у вас здесь такое случается?
Да нет, не очень, слабым голосом ответил Ноб. Не часто, но бывает. Года три назад на Тракте кто-то шуровал, мы тогда вместе с хоббитами Белых Холмов в Аннуминас отписали. Оттуда пришла дружина, ловили кого-то, били Спокойней стало
А ваши, что ж, не ходили?
Не Куда нам! Люди здесь мирные, рассудительные, кто тут воевать-то умеет да и зачем на то дружина есть.
А как же с деревней этой, как её, Аддорн? встрял гном. Тех-то разбойников поймали?
Слышал, гнали их до самой границы, до Ангмарских Гор, ответил Ноб. Кого-то поймали, судили Я слышал, даже повесили.
Кто гнал-то? И что за люди напали? не унимался Торин.
Гнали кто? Из столицы отряд пришёл, перехватил их. Глемлесская дружина сразу за ними пошла. А что за люди были толком не знаю. Говорили, с Ангмара. Там народу немало поселилось, живут вольно, власть ничью не признают.
Ну хорошо, а вы-то как же? У вас под боком деревню сожгли, а вам хоть бы что? недоумевал Торин. Да случись такое у нас, у гномов, так все Лунные Горы бы поднялись! Знаешь, на столичную дружину надейся
А что мы? чуть обиженно сказал Ноб. Наше дело сторона. Люди пусть уж сами разбираются Деревня та, кстати, на отшибе, она ведь даже огорожи не имела! И народу там сотни полторы А до нас так просто не доберёшься всюду живут. Частокол вокруг Пригорья крепкий, народу много попробуй возьми нас! И дружина у нас теперь стоит две сотни конных! Не, у нас-то всё спокойно
Ладно, чего так голову ломать, сказал Торин. Он уже успел набить себе рот тушёными грибами, и слова звучали невнятно. Интересно ты говорил, спасибо тебе. Но если мы так же продолжать будем, то до зари просидим. Так что спасибо, любезный, ты уж иди, а мы тут спать укладываться станем.
И гном протянул Нобу серебряную монетку.
Спасибо, спасибо, доброй вам ночи, почтительно поклонился Ноб, пряча монетку в карман широких и коротких до колен штанов. Извиняйте, если заговорил я вас. Доброй ночи, доброй ночи!
И он исчез за дверью.
Хоббит и гном молча ели. Еда оказалась необычайно вкусной, пиво превосходным, так что некоторое время слышалось только сосредоточенное сопение ни в чём не уступавших друг другу едоков. Наконец горшки и тарелки опустели, и друзья разожгли трубочки.
Нда-а, дела, неопределённо протянул Торин. Только не вздумай сейчас что-нибудь обсуждать! Спать надо, я себе на этом пони весь зад отбил Ночь пройдёт, утро присоветует так ведь говорилось в старину? Давай-ка последуем этому мудрому правилу! А завтра ты прежде всего расскажешь мне, как тебе удалось вырваться самому и вырвать себя из вашей замечательно уютной и сонной страны. Все прочие новости обсудим после. У меня глаза слипаются.
Гном широко зевнул.
Они застелили постели свежайшим льняным бельём, лежавшим в головах аккуратной стопкой. Фолко почувствовал, что ему словно кто-то насыпал песка под веки так вдруг сильно захотелось спать.
А всё же здорово, что ты таки со мной, друг хоббит! пробормотал Торин, укладываясь. Одному мне было бы очень тоскливо.
Только тоскливо? усмехнулся Фолко. Я могу оказаться полезным и ещё кое в чём. Он направился к сложенным в углу мешкам, порылся в своём и извлёк укрытый на самом дне толстый, обмотанный мешковиной свёрток. Мне помнится, ты обещал не пожалеть золота за некую услугу? Он протянул сверток гному. Когда я уезжал, скажем так, я подумал, что неплохо будет захватить с собой Красную Книгу.
О, благороднейший из когда-либо живших хоббитов! Хвала Дьюрину, не иначе как он сам вложил в тебя эту прекраснейшую мысль! завопил Торин, подскакивая на постели и отбрасывая одеяло. Скорее давай её сюда! Сон отменяется! То есть ты, конечно, спи, а я лучше почитаю!