Действительно, над нами, выходцами из других миров, местные божки не властны, потому что мы все и «имперцы» и «федералы» подведомственны другому, куда более могущественному божеству, а местный персонал в свою очередь подотчетен нашей Птице, которая с каждым днем все больше осваивает новую для себя профессию богини. Так что если эта Венера затеет бузу, то результат будет для нее плачевным.
И точно, стоило Птице щелкнуть пальцами, как молнии, плясавшие в глазах подвыпившей богини любви и красоты, пропали, и та превратилась в обыкновенную пьяную женщину с размазанным макияжем и растрепанной прической.
Ну вот, удовлетворенно сказала Птица, так-то лучше. А теперь, если будет на то соизволение командира, давайте пригласим наших гостей за стол, чтобы они вместе с нами воздали должное искусству наших поварих.
Конечно же, я соизволил, и разом подобревшая Клавдия, вместо того чтобы огреть пьяненькую богинюшку своим черпаком по голове, тут же навалила ей в миску огроменную порцию своей гороховой каши и добавила при этом: «Кушайте на здоровье».
Гермес тоже получил свою порцию и уселся на бревно рядом со мной, бесцеремонно уплотнив мадмуазель Волконскую, которую он едва удостоил беглым взглядом, а место для несчастной Венеры-Афродиты расчистила Птица, заставив потесниться своих соседей. Мир в нашем лагере был восстановлен и все снова дружно застучали ложками. Судя по тому, с каким аппетитом бог с богиней уминали гороховую кашу на той посиделке, где они перед этим набрались, было много выпивки и почти отсутствовала закуска. Теперь понятно, почему бабу так развезло.
Угу, друг мой Серегин, подтвердил мою догадку от души наворачивающий кашу Гермесий, этот мерзавец Дионисий, хренов вегетарианец, из закуски предпочитает ставить только виноград. Это же уму непостижимо закусывать вино виноградом!
Конечно, подтвердил я, виноград в качестве закуски это чистое извращение. Каша с овощами и бараниной при этом куда лучше. Не желаешь, ли друг Гермесий, порцию противопохмельного эликсира?
Тот даже в лице переменился и воскликнул, нечаянно толкнув при этом локтем в бок мадмуазель Волконскую:
Ни за что, друг мой, ни за что! Боги, к твоему, вообще не испытывают никакого похмелья, ибо таково наше природное свойство. Твой же эликсир ужасно коварен, и как вы, смертные, можете только пить такой жидкий огонь? Стоило мне немного протрезветь и захотеть пить, как несколько глотков чистейшей родниковой воды снова отправили меня в алкогольный нокаут. И так было несколько раз, пока выпитая мною порция окончательно не рассосалась. А вот мерзавцу Гефестию все как с гуся вода. Всю ночь он стучал молотом в своей кузнице, проклятый трудоголик, а наутро был свеж и чист, как будто вовсе и не пил вашей отравы. Так что уж извини, я пока воздержусь принимать твое предложение. Вот как только мне надоест моя вечная жизнь, тогда я сразу прихожу к тебе и напиваюсь до зеленых чертей.
Хорошо, договорились, друг Гермесий, ответил я, как только возникнет такое желание заходи, не стесняйся. Кстати, каким ветром вместе с тобой к нам занесло столь очаровательную даму? Что ей надо в обществе грубых мужчин, не расстающихся с оружием даже ночью, и неотесанных деревенских женщин, готовых в споре за мужика повыдергать сопернице патлы и выцарапать глаза?
Какой ты недогадливый, друг Серегин, укоризненно покачал головой Гермесий, богиня любви к красоты могла явиться к вам только с одной целью снять себе на ночь мужчину из вашего мира как ты сказал, грубого и не расстающегося на ночь с оружием, то есть настоящего героя. Местные бессмертные ей уже приелись, ибо с каждым она делала это не раз и не два, а местные смертные все какие-то будто вареные, и не могут удовлетворить ее все возрастающих аппетитов.
Знаешь, друг Гермесий, ответил я, все настоящие герои уже разобраны женщинами, и как ты уже, наверное, понял, без драки их не отдадут. Но я задумался, вспомнив про Антона, у нас есть еще один мужчинка, правда, не такого высокого сорта, как мои парни, но совершенно одинокий, и, стало быть, совсем ничей.
Как оказалось, Венера-Афродита тоже прекрасно слышала наш разговор.
Мужчинка, и при этом совсем ничей! воскликнула он глубоким грудным контральто, которому позавидовала бы любая оперная дива. Разумеется, беру! Заверните скорее и выпишите счет, мне надо идти
Нет! сказал я, на вынос не даем, будьте добры употребить его или здесь, или никак. Кстати, его еще надо уговорить, он ужасно скромный и застенчивый.
Ах, какая прелесть, всплеснула руками Венера-Афродита, давайте же его скорее сюда, я его уже заранее люблю.
В такие минуты она их всех любит, пробурчал Гермесий, зато потом главное вовремя сбежать, чтобы тебя не задушили в объятьях или не прибил ревнивый муж.
Это ты по своему опыту рассказываешь? поинтересовался я.
Ага! кивком подтвердил тот, молодой был, беспутный, польстился как-то раз на симпотную внешность пару тысяч лет назад, и потом очень долго жалел. Кукла она и есть кукла.
Ну хорошо, в ответ кивнул я, только мне хотелось бы знать, многих ли любовников своей любвеобильной женушки сумел пришибить ревнивец Арес?
Немногих, немного подумав, ответил Гермесий, почитай что и никого. Такого тормоза как он, еще надо бы поискать, поэтому, пока тот разогревался угрозами, большинство успевало сбежать, а меньшинство надеть броню и вооружиться, после чего навалять самому Аресу по первое число. Ты думаешь, Одиссей ранил его при Осаде Трои в общем бою? Как бы не так! Гомер был слепой, он и не того бы мог еще сочинить. Драчка между Одиссеем и Аресом состоялась как раз над ложем распростертой в неге Афродиты, так что ему не впервой быть битым любовником своей жены. Знал ведь, старый дурак, на ком женился!
Попрошу без инсинуаций, воскликнула Афродита, дарить мужчинам любовь это моя основная обязанность, чего бы там ни думал про себя мой муж. Когда мы поженились, о любви речь совсем не шла, а были лишь взаимные обязательства. Кстати, в нашем брачном контракте не указано, что я должна вести себя как монашка, да и мой муженек тоже не стесняется валять по сеновалам разных пейзанок. А они, между прочим, потом от него рожают и приносят домой это нарожденное в своем подоле. Вы думаете, из-за чего вы, смертные, такие воинственные? Вот то-то! Виновато Аресово семя. И кстати, где мой милый? Почему он не подойдет ко мне и не обнимет свою ненаглядную?
Забившийся подальше в тень от света костра Антон при этих словах покраснел и неуверенно встал, комкая в руках свою знаменитую кепку. Трудно было понять, доволен он или нет возможно, решил, что над ним, как всегда, подшучивают.
Если этого красавца вам будет мало, из чистого озорства сказал я Венере-Афродите, то у нас есть еще один такой же, и тоже из внешнего мира. Целый техник-прапорщик Андрей Пихоцкий. Андрюша, а ну-ка тоже встань и покажись даме!
Прапорщик Пихоцкий тоже смущенно встал и галантно поклонился богине (чем привел в ступор свою начальницу), после чего Венера-Афродита, засияв, захлопала в ладоши.
И его мы тоже на вынос не даем, добавил я, пользоваться телом можно только здесь, так как он ценный технический специалист, а не абы кто.
Ой, как замечательно! воскликнула богиня любви, вы говорили, что тут для меня не найдется и одного мужчинки, а их оказалось сразу двое. Идите ко мне, мои милые, не бойтесь. Я целую ночь буду жарко любить вас обоих. Двое мужчин сразу это же настоящий вечный двигатель, чего бы там ни говорил этот зануда Гефестий.
Птица после этих слов богинюшки чуть было не поперхнулась кашей. Не дай-то Бог, эта венерическая оторва устроит здесь эро-шоу прямо на глазах у детей и почтеннейшей публики. Вот, точно уже готовится раздеваться, чтобы немедленно приступить к процессу. Да и раздеваться по местной моде там всего ничего развязать пояс и расстегнуть фибулу на левом плече, и все готов разврат. Мы так не договаривались нам надо только убрать со сцены всех посторонних, чтобы без помех потолковать с Гермесием насчет той причины, согласно которой он таскает нам на смотрины различных богов и богинь. Не может же быть такого, чтобы он делал это из любви к искусству? И почему они все время являются к нам в положении риз, после попойки у Дионисия?
Стоп, мадам, сказал я, вставая, не торопитесь! У нас не принято делать это на всеобщем обозрении. Змей, кажется, я приказывал поставить для этого дела отдельную палатку?
Да, командир, ответил Змей, мы ее поставили. Но я думал, что
Змей, с нажимом сказал я, так нужно для дела! Но на телегах со своими кралями миловаться запрещаю, как и уходить ради этого дела из лагеря. А сейчас проводи Венеру и ее партнеров к месту отдохновения и возвращайся обратно для серьезного разговора. Тебе все понятно?
Понятно, командир, угрюмо ответил Змей, разрешите выполнять?
Выполняй, сказал я и повернулся к отцу Александру, сказав, ну что, Отче, поговорим по-мужски с другом Гермесием?
Поговорим, отчего же нет, гулко ответил тот, и я понял, КТО именно будет разговаривать с несчастным покровителем плутов и прохиндеев.
А я что, я ничего, с тоской ответил тот, глядя, как виляя бедрами удаляется прочь Венера-Афродита, легкими движениями рук подталкивая впереди себя обоих своих полудобровольных, слегка обалдевших кавалеров. Их ждала бурная ночь, а нас серьезный разговор с главным прохиндеем этого мира.
Поговорим, отчего же нет, гулко ответил тот, и я понял, КТО именно будет разговаривать с несчастным покровителем плутов и прохиндеев.
А я что, я ничего, с тоской ответил тот, глядя, как виляя бедрами удаляется прочь Венера-Афродита, легкими движениями рук подталкивая впереди себя обоих своих полудобровольных, слегка обалдевших кавалеров. Их ждала бурная ночь, а нас серьезный разговор с главным прохиндеем этого мира.
Первым делом я позаботился о том, чтобы от костровой площадки были убраны дети, за исключением Колдуна, которому участвовать в таких совещаниях было положено по должности, а также все посторонние лица, не входящие в командный актив. У огня остались только Гермесий, я, отец Александр, Птица, Колдун и мадмуазель Волконская. Змей присутствовал как мой заместитель с правом совещательного голоса.
Командный состав и особые специалисты в сборе, сказал я, так что приступим. Я собрал вас всех в качестве свидетелей и участников разговора с нашим, можно сказать, старым другом Гермесием, во избежание искажений и двояких толкований, неизбежных при пересказах. Начнем наш разговор. Слово предоставляется отцу Александру.