Дни шли за днями, недели за неделями, не принося абсолютно никаких изменений, прямо как в сказке «Спящая красавица» всё застыло, казалось, это будет длиться вечно. От всего этого можно было сойти с ума. Она не умела жить так медленно!!! Видимо, когда её создавали (там, наверху), то сначала запроектировали в виде сверхзвукового лайнера, но произошла какая-то ошибка, и его неукротимая душа попала в тело человека, а конкретно в женское тело.
Но вот, наконец, настал июнь, а вместе с ним пришла и долгожданная жара, температура как-то мигом, одним скачком, прыгнула сразу к 30 градусам. Но ничего не менялось. Отдыхающие не собирались осаждать эти хоромы, и она начала впадать в тихую панику. Она опять вляпалась в такое, из чего трудно будет найти какой-то подобающий выход. Больше пятидесяти лет она жила, думая только о внутренних проблемах, решая задачи, можно сказать, философского плана. Но вот уже почти десятилетие продолжалась борьба с внешними обстоятельствами. Периодически она попадала в какие-то правовые переплёты, наше законодательство имело столь несуразные законы, что она, при её крайнем легкомыслии и пренебрежительном отношении ко всяким условностям и документам, которые она вечно теряла, очень часто попадала в ситуации, попадать в которые не стоило, потому что трудно было из них выбраться. Например, несколько лет она жила без прописки, а в нашей стране это было чревато всякими неприятностями. Но надо сказать, что в тех же Штатах условностей было намного больше. Там, если ты являлся гражданином страны, то для тебя было предоставлено всё на свете, но если ты жил там нелегально, ты был никто
Правда, в России всё было немножко по-другому: ты мог быть никем, будучи полноправным гражданином своей страны И получилось так, что всю свою жизнь она прожила вне всякого общества удивительно, но, оказывается, такое бывает! Она не вращалась ни в каких кругах ни в элитных (по причине того, что она сбегала из всех вузов, в которые поступала с лёгкостью необыкновенной, но и так же быстро охладевала к тому, что там преподносилось в виде бесспорных истин), ни в простонародных с этими у неё просто не было ничего общего, она была безусловным и законченным интеллектуалом, и всё примитивное ей претило. Это был даже не снобизм Просто далека она была от народа, от его вечных хапужнических замашек, от его свинских потребностей порыться в чужом грязном белье, покопаться в жизни соседей. Её же не интересовали чужие жизни со своей бы как-нибудь разобраться Она чувствовала себя крайне неловко, когда ей начинали выворачивать свои интимные подробности. Ей было наплевать, мало того ей было противно слушать, когда люди сообщали ей о том, что они считали своей внутренней жизнью.
Но никогда в жизни она не была так одинока, как сейчас. Она была устроена так, что отдавать себя было её органической потребностью. И не сразу осознала это, по молодости бродил в ней крайний эгоизм, она не понимала тогда, что нет ничего приятнее, как жить для другого. Или люди ей попадались совсем не те, не отзывалась её душа на их грубые прикосновения к ней. Они хотели чего попроще: весело пообщаться, переспать Ей это было совсем неинтересно, хотя и часто приходилось уступать кобелиному напору. А надо было остаться целомудренной, она позже поняла, как сильно пачкала и унижала себя, общаясь с приматами. Но к сорока её душа взбунтовалась. Она стала отвергать многочисленных любителей «неплохо провести время». И тут ей попалось совершенно необычное существо она, по крайней мере, никогда с такими не сталкивалась. Долго, очень долго они не могли понять, что нужны друг другу. Несколько лет ушло на то, чтобы увидеть, как они нуждаются в любви, которой никогда ни от кого до сих пор не получали. И всяческие условности, существующие между людьми, тоже, между прочим, преодолевались не так просто. И в результате даже через двадцать лет так и не произошло полного сближения. Наверное, для этого не требуются десятилетия, это должно быть мгновенной вспышкой, когда человек выходит, как в открытый космос, в особое состояние, когда нет между любящими никаких преград и условностей. Здесь же этого не случилось. И в конце концов она и вовсе лишилась того, чем жила долгие годы. Это было очень больно, временами просто невыносимо. Хотелось уйти туда, за теми, кого любила Но не ушла, не могла она решиться на безобразное действо, ну не обладала она такой силой и решительностью, чтобы взять да и убить себя Наверное, таких людей вообще единицы, кто не может перенести смерть дорогих тебе существ настолько, что жизнь теряет всякий смысл. Нет, у неё оставалось много такого, ради чего стоило продолжать тянуть свою лямку, хоть иногда и, вот как сейчас, жизнь загоняла её в очень сложные обстоятельства.
Прежде всего, у неё был целый мир, в котором она существовала, сколько себя помнила. Ещё ребёнком она с лёгкостью запоминала любые мелодии, которые тогда часто, как это называлось, «передавали» по радио. И она как-то незаметно, естественно вошла в это царство звуков всё внутри у неё отзывалось, когда звучала классическая музыка. Но в музыкальную школу её отдали не поэтому. В детстве она читала книги, как запойный пьяница. И вот как-то ей попалась книжка про девочку-скрипачку (даже название не забылось «Школьный год Марины Петровой»). И она стала приставать к бабушке, чтобы ей купили скрипку и отвели её на экзамен в музыкальную школу. Когда это случилось, оказалось, что она обладает абсолютным слухом. Но музыкантом она всё-таки не стала: во-первых, ленилась (а человек, готовящийся стать хорошим музыкантом-исполнителем, должен заниматься по многу часов), во-вторых, было много других интересов И когда она закончила музыкальную школу, и педагоги предложили ей пойти в музыкальное училище, она отказалась. Может быть, ещё и потому, что понимала, что гениальным скрипачом ей не стать, а быть жалким ремесленником она не желала.
Да по натуре она была просто невозможнейшая максималистка. И это всегда ей очень мешало в жизни. Ведь можно было найти сколько угодно занятий, с которыми она бы справлялась совсем неплохо, не хуже других Могла стать хорошим педагогом, научным работником, наконец да мало ли кем. Нет она хотела быть только первой! Вот поэтому и не стала вообще никем. Её обвиняли в том, что она просто не хочет заниматься ничем конкретным, просто оправдывает своим максимализмом любовь к безделью. Нет, это было совершенно не так. Видимо, не попалось ей такое дело, которое по-настоящему увлекло бы её, заставив отдаться ему без остатка. Но всё, за что она бралась, она всегда делала очень тщательно и скрупулёзно, не умела она «тяп-ляп», это было у неё в крови!
Да по натуре она была просто невозможнейшая максималистка. И это всегда ей очень мешало в жизни. Ведь можно было найти сколько угодно занятий, с которыми она бы справлялась совсем неплохо, не хуже других Могла стать хорошим педагогом, научным работником, наконец да мало ли кем. Нет она хотела быть только первой! Вот поэтому и не стала вообще никем. Её обвиняли в том, что она просто не хочет заниматься ничем конкретным, просто оправдывает своим максимализмом любовь к безделью. Нет, это было совершенно не так. Видимо, не попалось ей такое дело, которое по-настоящему увлекло бы её, заставив отдаться ему без остатка. Но всё, за что она бралась, она всегда делала очень тщательно и скрупулёзно, не умела она «тяп-ляп», это было у неё в крови!
Она легко отличала настоящее от имитации. Жизнь на 99 процентов состояла из дешёвых подделок, она это видела на каждом шагу. Люди тоже зачастую были ненастоящие, хоть и мнили себя о нет такого человека, который считает себя маленьким и ничтожным, самомнение это такая штука, которая присуща всем от мала до велика, от академика до последнего алкоголика. Чем-чем, а уж этим природа наградила нас в избытке Но, тем не менее, итог её размышлений был печален: люди это просто функциональная биомасса, призванная, чтобы физически удобрять собой этот летящий в бесконечности шарик И лишь изредка в этой многомиллиардной пустой породе мелькал бриллиант, который совершенно никак на эту биомассу не воздейстовал. Она продолжала оставаться серой и инертной. Если бы не было этих бриллиантов, как она их условно называла, если бы существовала одна только биомасса тогда да, она не вынесла бы этой жизни, она нашла бы в себе силы покончить с собой, тогда бы уж точно не имело смысла находиться в этом дерьме.
Она была устроена так, что воспринимала все вонючие моральные флюиды, идущие от людей. Надо сказать, что их источало большинство, но бывали и исключения (и слава богу, довольно часто, что было приятно). Так что жизнь была вовсе не такой уж беспросветной, как могло показаться на первый взгляд. Но в целом и общем человечество всё-таки было безнадёжным, вот почему не было никакой надежды на то, что жизнь в этом мире станет хоть немного лучше, что прекратятся войны, что человек обратится к вечному и прекрасному. Нет, он навсегда останется тем же самым агрессивным хищником, целью которого будет только хапать, хапать и хапать! Не верила она в расу индиго, которая, якобы, идёт на смену этому несовершенному человечеству.
Да и если уж быть совсем точным и справедливым только ли человек один во всём виноват? Кто устроил, что мы едим животных? Кто придумал мучительные болезни? Все эти выдумки, что человек сам своим поведением вызывает ту или иную болезнь, она считала несерьёзными. Наконец, человек это просто орудие в чьих-то недобрых «руках» (ну, не в руках, конечно, а как это назвать? Как обозначить то, чего никто никогда не видел?), он подвластен чьей-то злой воле, он попадает в эту жизнь не по своему выбору, и так же покидает её, у него никто не спрашивает, хочет он этого или нет. И все чувства и инстинкты он тоже приобрёл не по собственному желанию, он с ними родился. Другое дело, что в его воле совсем немножко их корректировать, но это, всё-таки, почти несущественно.
Она была нравственной личностью и старалась поступать хорошо, но даже она за свою жизнь совершила так много плохих поступков! Она, как и все, была подвержена злобе, ненависти и прочим некрасивым проявлениям. Так что же спрашивать с обыкновенного, духовно совсем не развитого человека?!! Так что не могла она бросить камень в это, такое ужасное, несовершенное человечество. Да и где взять другое?!! Вот и приходилось скрипеть зубами, но терпеть
Она понимала, что дело идёт к финалу, но это не вызывало у неё особых эмоций. Жить, наверное, настолько страшно, что смерть и небытие покажутся просто подарком судьбы Конечно, не хотелось долгих мучений Но она почему-то точно знала, что в её случае это произойдёт очень быстро. Шёл, упал, очнулся ой, уже «тот свет» Неужели и тут надует её недобрый боженька, верить в которого так упорно отказывался её разум?..
Ей иногда снились странные сны. Огромные-огромные пространства, а в них дикая прорва народа. Среди них обязательно был один человек отец её дочери. Наверное, это и был «тот свет» Там было не страшно, просто она никогда не любила толпы. Этот человек был самой большой её любовью, ей тогда было чуть за двадцать молоденькая дурочка И когда он её предал, выгнав беременную практически на улицу, она больше уже не смогла никому верить. Мужчины в её жизни стали просто ходячей декорацией людей она в них больше не видела. Неужели он не понимал, что за такой мерзкий поступок придётся дорого заплатить? Ведь он не был простым неотёсанным мужиком, он был утончённым, рафинированным интеллигентом с лицом Иисуса Христа, с огромными чёрными глазами, в которых, как у каждого истинного еврея, светилась мировая скорбь. Буквально через три года после своего предательства он умер от рака, сгорел за полгода.