Токарев заулыбался еще шире:
Наверное, лучше Его манера «добрее». А Сева Он, прежде чем перейти в обмен ударами, говорит себе: боли нет, боли нет
Подожди, Аня непонимающе затрясла головой. Так говори не говори, боль-то есть? Или это типа самогипноза?
Артем погладил девушку по волосам, прижал к себе:
Если я себе сейчас скажу, что боли нет, а ты мне дашь сковородой по голове, то боль будет А если мы на ринге, то адреналин решает эту проблему. Временно. Поняла?
Аня неуверенно кивнула и тут же задала новый вопрос:
А Леша добрее, потому что умнее?
Токарев ответить не успел кто-то выше и левее, как оказалось, прислушивался к их разговору:
Добрее он, потому что слабее. Слабак он. Его и не боксер урыть на улице сможет.
Голос прозвучал резко, почти агрессивно. Не поняв, кто говорил, Артем закрутил головой, ощупывая взглядом лица зрителей. Никто на его взгляд не откликнулся.
Аня по-женски мудро успокаивающе стиснула руку Токарева, но сама не удержалась от язвительного замечания:
Уж не вы ли уроете-то?
А не в этом дело
И снова голос прозвучал словно ниоткуда. Токарев начал привставать, чтобы обернуться и найти глазами говорившего, но Аня силой усадила его на место:
Да не обращай ты внимания Даже я понимаю, что с Лешей на улице никто не справится кроме такого же боксера Правда?
Токареву показалось, что сверху прошелестел смешок Артем нахмурился и ничего не ответил, потому что вспомнил историю, приключившуюся с ним пару недель назад
Его тогда занесло по делу в район улицы Шкапина. К нужному адресу он пробирался «огородами» проныривая через дворики, потому что опасался стычки. Точнее, не опасался, а не хотел ее зачем? Ответить-то он сможет, но на хрена попу гармонь? А «шкапинских» в те времена втайне боялись все. Хуже их были только «чубаровцы» в двадцатых годах, которые подарили русскому языку слово «гопник» (ГОП городское общежитие пролетариата).
Впрочем, сейчас уже мало кто помнит о чубаровцах, о садике Сан-Галли
А в семидесятые годы улица Шкапина и район Нарвских ворот пользовались самой дурной славой. Это был тот еще райончик паутинные бараки, нищая закусь дешевого пойла, безразличие к надежде и шакалья удаль подростков из неблагополучных семей Все в этом районе было по-горькому, по-заводскому И бились там люто кость в кость. И менты там лютовали не меньше, чем ватажники, если били, то в мясо, в синь и с перекурами. А если кто-то скулить начинал, ему в лицо тыкали: «А чего ты хотел? Мы давно так живем, Обводному каналу молимся»
Несмотря на все предосторожности, Артем, подходя к Балтийскому вокзалу, разумеется на шкапинских все-таки наткнулся. Их было пятеро, и вся компания заслуженно причисляла себя к сливкам шкапинского «общества» Гера Быстрый Олень, Валера Подножка, Саша Эймер, по прозвищу «КВН», Петя Юнкер да Вадик Мокша. Артем их, конечно, не знал по именам и кликухам, но этого и не требовалось. Лица и повадки говорили сами за себя.
Увидев чужого, шпана рассыпалась, как гиены, нашедшие раненого волка. Заводила Гера шагнул вперед, маскируя прищуром огонь в глазах.
Тренер учил Артема нападать первым, отец отвлекать чем-нибудь неожиданным.
Скажите, пожалуйста, сколько времени?
Токарев спрятал часы в карман заранее, еще до встречи с ватагой, поэтому и смог опередить своим вопросом подобную же «заводку» со стороны «шкапинских».
Гера чуть удивился, но тут же нашелся:
Тебе точно или можно приблизительно?
Можно приблизительно, кивнул Артем, дружелюбно улыбаясь и показывая всем своим видом, что не боится. Шакалы они ведь чуют запах страха и реагируют на него мгновенно.
Гера чуть удивился, но тут же нашелся:
Тебе точно или можно приблизительно?
Можно приблизительно, кивнул Артем, дружелюбно улыбаясь и показывая всем своим видом, что не боится. Шакалы они ведь чуют запах страха и реагируют на него мгновенно.
Так только что ведь, засуетился Гера и продолжил, переходя на пение-вой: «Прогудели три гудочка»
«И зати-ихли вдали, подхватил Подножка. А чекисты этой ночкой на обла-аву пошли».
Артем вздохнул ясно было, что эти не уймутся, но он все еще надеялся избежать драки грамотным поведением:
Спасибо. Большое спасибо.
Слышь, а мы тут руль просыпали, вместо «пожалуйста» пожаловался Мокша.
Ага, кивнул Гера, ыщем, ыщем, а все без толку. Не находил?
Токарев понимающе кивнул и спросил вежливо:
А без мордобоя никак?
А ты что, крови пугаешься? Обмороки бывают? осклабился Подножка.
По ночам не ссышься? заломил бровь Мокша.
Может, у тебя завтра контрольная по арифметике? тыкнул Гера, показав наполовину сломанный в драке клык.
А к логопеду в детстве ходил? вступил в хор Саша-КВН.
Друг друга они подхватывали легко и непринужденно, словно с душой играли спектакль, выдержавший уже сотни представлений.
Ходил молился не помогли! Артем шагнул вперед. Он думал, что шпана оценит его смелость и спокойствие он играл по «обратной» логике не убегал, а сокращал дистанцию. Но со «шкапинскими» психологизмы не срабатывали. Улица Шкапина не позволяла себе благородства его отрицали тощий карман, подобранные окурки и почти поголовная судимость отцов если таковые имелись.
Гера «просчитал» Токарева мгновенно, на инстинкте:
Извини, милок, проверочка он якобы расслабился и даже по-человечески улыбнулся. Сам откуда?
С Гавани. Артем еще сторожился, но плечи уже опустил, сдержав вздох облегчения. Подвоха в слове «милок» он не почуял.
И куда? продолжал Гера. Мы не в помощь? Продолжая улыбаться, он протянул Токареву руку для пожатия.
Да я начал было Артем, но пожать протянутую руку не успел Гера воткнул большой палец ему в гортань.
Токарев задохнулся, даже захрипеть у него не получалось сразу же кто-то ударил по глазам, еще один вроде бы Мокша (за секунду до этого демонстративно отвернувшийся) локтем, как бревном, пробил живот. Артем упал, попытался совладать с дыханием, подтянул ноги к животу, закрыл руками голову Били недолго, терпимо. Гера сел Артему на спину, сплюнул в сторону и непонимающе пожал плечами:
С Гавани, а неученый?!
Его размышления привлек радостный всхлип Мокши, виртуозно ловко обшаривавшего карманы Токарева:
Котлы! Припрятал, падаль!
Слушай, какие они все в Гавани жадные жуть
Для служебного пользования.
Убийство. Кировское РУВД
1 сентября 1986 года в 18 часов 05 минут в своей квартире 134 дома 132 по Обводному каналу со слепым огнестрельным ранением головы обнаружен труп Эймера А.Ф., 1963 года рождения, не работающего, ранее судимого, и с ножевым ранением груди труп Лауренайтиса Я.П., 1965 года рождения, уроженца Литовской ССР, проп. город Каунас.
Выезжали: и.о. зам. нач. УУР ГУВД Егоршин, нач. 2 отдела УУР Жаголко с личным составом, отв. от рук-ва ЭКУ нач. 1 отдела Чурин, прокурор криминалист Новиков, зам. нач. РУВД Голобенко, нач-к ОУР Устименко с личным составом, зам. нач-ка 29 о/м Привезенцев с личным составом, следователь прокуратуры Сорокина, ЭКУ Ткачева, ЭКО Ульянов. КП 687 по 29 о/м.
Возбуждено уголовное дело по статье 102 УК РСФСР.
Сообщено в МВД СССР.
С места проишествия изъяты отпечатки следов пальцев рук, отпечатки следов обуви, следы материи, гильза калибром 6,35 мм.
В ГУВД по телефону «02» сообщила служба «03» в 1810.
В ГУВД сообщил зам. нач. РУВД Голобенко в 2053 01.09.1986 г., оконч. в 2-20 02.09.1986 г.
Под общий хохот шпана перешагнула через Артема. Юнкер нарочно наступил старой красно-синей кединой Токареву на щеку:
На столе лежит покойник тускло свечи горят. А ето был убит налетчик за него отомстят!
Зря ты, Юнкер, неожиданно остановил кореша Гера. Не плюй в колодец.
Хавэлло у него ментовское
«Не прошло и недели Слухи-то-олки пошли трех легавых провертели во помин его души»
Хавэлло у него ментовское
«Не прошло и недели Слухи-то-олки пошли трех легавых провертели во помин его души»
«Красная Газета» от воскресенья,
12 сентября 1926 года, писала:
НАГЛОСТЬ ХУЛИГАНОВ ПЕРЕШЛА ГРАНИЦЫ.
УСИЛИМ ВОСПИТАТЕЛЬНУЮ РАБОТУ!
ВЫРВЕМ МОЛОДЕЖЬ ИЗ ЦЕПКИХ ЛАП ПЬЯНСТВА И РАЗВРАТА!
Ближе к «Красному Треугольнику», за Балтийским вокзалом, на ул. Шкапина, Розенштейна, собирается порочный и преступный элемент: хулиганье налетчики, проститутки, их кавалеры, торговцы кокаином. Здесь главным образом идет пьянка, за ней спор, драка, грабежи
Беспримерный случай наглости и насилия, совершенный в Чубаровом переулке, всколыхнул рабочие массы. Рабочие и работницы «Красного путиловца» и «Красного треугольника» в один голос заявляют о том, что этот гнусный факт, насилия переходит всякие границы.
Хулиганы бросили вызов, наглый вызов нашей революционной законности, всей нашей рабочей общественности, всему Ленинграду.
То, что среди хулиганов нашлись и рабочие, еще усугубляет их вину. Мало того, что они не ценят своего пролетарского происхождения. Своими выходками они бросают тень на всех рабочих.
Наш ответ к бандитам беспощадно применять наивысшие меры наказания.
Правосудием и расширением культурно-просветительских учреждений мы вырвем из рядов хулиганства нашу пролетарскую молодежь
Шпана с чувством выполненного долга удалилась, песня утонула в мутной воде Обводного канала.
Артем отдышался. Обиды он не чувствовал, наоборот, радовался, что, в общем, легко отделался. Могло быть и хуже. Радовало то, что все кончилось и обошлось малой кровью.
Эмоции нахлынули позже когда Токарев приводил себя в порядок в туалете на Балтийском вокзале. Кадык болел, глотать получалось с трудом. Но душа болела сильнее она не соглашалась с тем, что мир устроен не так, как хотелось бы
Вечером, рассказывая о своем приключении отцу, Артем по-взрослому признал:
Я ошибся
Токарев-старший вроде как даже обрадовался (хотя перед этим с беспокойством ощупывал сыну кадык):
Молодцы! Красиво! Запомни: тебя не били, тебя делали!
Артем, ожидавший большего сочувствия, катнул желваками на скулах:
И в чем мораль и вывод? Как быть впредь?
Токарев, старший пожал плечами:
Впредь не быть, а бить! Подошел нахамил, сразу бежать резкий разворот, сбиваешь первого, бьешь ногами, не глядя по-уличному, прорываешься сквозь них, хватаешь кирпич, бьешь в колено второму, все кулаки в бровь и челюсть третьему отскакиваешь, дышишь Либо успокоятся, либо ты увидишь финку тогда беги по-настоящему, дыхалки у тебя хватит.
А если я с девчонкой?
Отец вздохнул: