Песенка про метателя молота Физкультура и спорт, 1987, 12.
В первоначальном варианте между третьей и четвертой строфами было:
Я был кузнец, ковал по наковальне я
Сжимал свой молот и всегда мечтал:
Закинуть бы его куда подалее,
Чтобы никто его не разыскал.
А между четвертой и пятой:
А вот сейчас, как все и ожидали, я
Опять его метнул себе во вред
Ужасно далеко, куда подалее,
Так в чем успеха моего секрет?
Оловянные солдатики Смена, 1987, 13.
В первоначальном варианте между восьмой и девятой строфами было:
Сколько б ни предпринимали армии
Контратак, прорывов и бросков,
Все равно на каждом полушарии
Поровну игрушечных бойцов.
Шестилетний мой Наполеон сын Высоцкого Аркадий (р. 1963).
Поездка в город Избранное. Вариант названия «Про валютный магазин».
В первоначальном варианте песни имелись две заключительные строфы:
Нет, мне не понять я от злости дрожу,
Такое приснится по пьянке,
Ну что я семье своей завтра скажу
Другой раз давайте мне франки!
И вам будет по дохе,
кофе молотый снохе,
Куму, зятю и братьям что попадется,
Брату с бабой пуд икры,
мужу сестрину ковры,
Ну а тесть и с чери-бренди обойдется!
Последняя строка десятой строфы при этом имела такой вид:
Сестрин муж: «Давай бери что попадется!»
Комментарий Высоцкого: «Я хочу рассказать вам маленькую историю, связанную с этой песней. К Валерию Золотухину, когда он уже закончил учиться и стал работать в театре, приехал его отец. В первый раз приехал в Москву. Надо вам сказать, что отец его человек, который все прошел: огонь, воду, медные трубы И прошел достойно выжил!
Комментарий Высоцкого: «Я хочу рассказать вам маленькую историю, связанную с этой песней. К Валерию Золотухину, когда он уже закончил учиться и стал работать в театре, приехал его отец. В первый раз приехал в Москву. Надо вам сказать, что отец его человек, который все прошел: огонь, воду, медные трубы И прошел достойно выжил!
Отец говорит: Валера! Я тебя прошу, надо по магазинам пройти. Ты посмотри, что мне тут написали сестры!
Валере неудобно сказать, что просто так ничего не купишь. Он говорит: Отец, в магазинах много людей. Ты не успеешь за один день. Давай, дадим кому-нибудь задание. Ну, жены походят!
А отец думал, что приехал в столицу, сказал: Мне это, это и это! и ушел. Поэтому заупрямился и говорит: Нет, пойдем! Видишь, как ты одет! Мне надо, чтобы
В общем, они пошли. Пошли и пришли в ГУМ. Людей полно. А отец Валеры был одет тепло. Уже весна была. Он еле-еле из ГУМа вырвался и спрашивает: Что так много людей? Валерий стал его успокаивать: Ну ты же понимаешь, отец, не только ты приезжаешь, много людей!
Вышли они из ГУМа, идут, разговаривают. И вдруг отец увидел магазин для иностранцев, который называется Березка.
Вот он! Идем!
Естественно, в этот магазин никто не ходит. Ничего не написано. Это сейчас стали писать, а тогда не было написано. Просто на входе сидел человек, который спросил у отца Валерия: Гражданин! Какая у вас валюта? Именно это натолкнуло меня на мысль написать песню Поездка в город. Я не знаю, кем надо быть, чтобы спросить, какая валюта у Валеркиного отца. У него отродясь ничего не было, кроме рублей, да и то мелочью» (Владимир Высоцкий. Монологи со сцены, с. 187188).
На вопрос слушателей, что такое «желтое в тарелке», Высоцкий ответил: «Хотите, я вам скажу, что это такое? Не знаю! Просто помню, что были какие-то банки консервные. Сейчас они исчезли. На них была нарисована тарелка, а на ней что-то желтое.
Может быть, это было манго. Я не знаю, что-то желтое. Вот моему герою понравилось, и он говорит: Дай мне!
Вообще, о некоторых словах в этой песне.
Зять подохнет без икры ну, то есть так нужна зятю икра, что он без нее подохнет просто. Тут понимать нечего.
Тестю водки ереванского разливу. Почему водки, а не коньяку? А потому, что ему все равно какая разница!
Человек, который поехал, он же все перепутал. В этой песне весь смысл в этом. Он помнит, что зять просил выпить, а что не помнит. А в конце он вообще поет: Я ему самогону привезу!
Наверное, вам непонятно, почему даешь духи для опохмелки. Вот это я вам могу сказать, почему. Мы с моим товарищем однажды встали утром это было лет десять тому назад и искали, искали а дома ничего нет! Вдруг он кричит: Нашел! Я бегу, смотрю, он чего-то несет. Почти полный стакан. Я схватил и спрашиваю: А что это такое? Он отвечает: Да неважно! Так, вроде лучше стало Короче говоря, оказалось, что это французские духи, которые привезла мать его. Она ездила за границу и истратила на них все, что заработала. От сына она отказалась сразу, моментально. Ну, а после нас можно было заходить в туалет только недели через три» (Владимир Высоцкий: монологи со сцены, с. 187).
Ноль семь Избранное.
На самой поздней из известных авторских фонограмм, записанной на Всесоюзной студии грамзаписи в 1974 году, отсутствуют восьмая и девятая строфы.
По свидетельству Марины Влади, реальной основой этого песенного сюжета стали международные телефонные разговоры между ней и Высоцким. Московские телефонистки проявляли самоотверженное участие, помогая Высоцкому и Влади находить друг друга и не ограничивая время разговоров: «Десять лет у нас был ангел-хранитель Люся Песня 07 это песня о Люсе» (Влади М. Владимир, или Прерванный полет, с. 4446).
Песенка о переселении душ Нерв. Варианты названия «Про индуизм», «Песенка о буддизме», «Переселение душ».
В первоначальном варианте между четвертой и пятой строфами было:
Какие ситуации! Простор воображенью:
Был гордым и почтенным а родился дураком,
А если мало радует такое положенье
Скажи еще спасибо, что не сделался скотом!
Уж лучше сразу в дело, чем
Копить свои обиды,
Ведь если будешь мелочен
Докатишься до гниды.
Комментарий Высоцкого: «Ну вы знаете, что после смерти мы с вами не не умираем сразу, а душа наша переселяется в животных, в растения, в предметы. Это, конечно, в Индии. Вот. Но Достоевский писал, что у нас тоже мы еще полгода живем, там, и беседуем. Называется рассказ, для интересующихся, называется Бобок. Рассказ такой, странный рассказ раннего Достоевского. Ну так вот, в общем, значит, душа, она переселяется в животных, в растения, в предметы. В общем, кто куда угадает, тот туда переселяется. Ну и в связи с этим вот написана такая шуточная песня, которая так и называется Песенка о переселении душ».
Кто был никем, тот станет всем измененная цитата из партийного гимна «Интернационал»: «Кто был ничем, тот станет всем» (слова Эжена Потье, русский перевод А. Коца).
«И душа, и голова, кажись, болит» Поэзия и проза.
«Не писать мне повестей, романов» Поэзия и проза.
Первоначальный вариант имел другое продолжение после шестой строфы:
Требуются срочно перемены!
Самый наш веселый тоже сник.
Пятый день кому-то ищут вены
Не найдут, он сам от них отвык.
Кто-то даже нюхнул кокаина,
Говорят, что мгновенный приход;
Кто-то съел килограмм кодеина
И пустил себя за день в расход.
Я люблю загульных, но не пьяных,
Я люблю отчаянных парней.
Я лежу в палате наркоманов,
Сколько я наслушался здесь, в ней!
Кто-то гонит кубы себе в руку,
Кто-то ест даже крепкий вольфрам
Добровольно принявшие муку,
Эта песня написана вам!
Шировые (жарг.) наркоманы, вводящие наркотики внутривенно. Морфуша (жарг.) морфий.
Я не люблю Нерв.
Исполнялась в спектакле «Свой остров» Московского театра «Современник».
В первоначальном варианте в песне были строки: «Но если надо выстрелю в упор» (заменена на: «Я также против выстрелов в упор») и «И мне не жаль распятого Христа» (заменена на: «Вот только жаль распятого Христа».
Комментарий Высоцкого: «Я хочу вам показать песню, которая ответит на половину из тех вопросов, которые мне задают в письмах. Вопросы, которые относятся лично ко мне, к личности моей о том, что я лично люблю в этой жизни, чего нет, что приемлю, чего нет».
«Ну вот, исчезла дрожь в руках» Нерв. Варианты названия «Горная лирическая», «Какой был день», «Ах да, среда», «В среду», «К вершине».
Написана для кинофильма «Белый взрыв» (1970, режиссер С. Говорухин), но не была использована. Исполнялась в спектакле «Там, вдали» московского Литературно-драматического театра ВТО (1976). В переработанном (морском) варианте исполнялась в кинофильме «Ветер надежды» (1978, режиссер С. Говорухин).
К вершине Литературная газета, 1980, 8 октября.
Написана для кинофильма «Белый взрыв», но не была использована.
Хергиани Михаил Виссарионович (19351969) альпинист, заслуженный мастер спорта (1963). В 19521968 неоднократный чемпион СССР по альпинизму и скалолазанию. В неофициальной классификации альпинистов СССР признан «альпинистом 1». Погиб при восхождении на пик Суальто (Доломитовые Альпы, Италия).
Песенка о слухах Стихи и песни. Варианты названия «О слухах и сплетнях», «Слухи».
В окончательный вариант не вошли исполнявшиеся иногда следующие строфы с повторением рефрена (вторая строфа). Между седьмой и восьмой строфами:
Это что еще! Теперь все отменяют:
Отменили даже воинский парад!
Говорят, что скоро все позапрещают в бога душу,
Скоро всех к чертям собачьим запретят!
После десятой строфы:
И поют друг другу шепотом ли, в крик ли,
Слух дурной всегда звучит в устах кликуш,
А к хорошим слухам люди не привыкли
Говорят, что это выдумки и чушь!
«Рядовой Борисов!..» Не вышел из боя.
По наблюдению А. Е. Крылова, сюжет песни перекликается с сюжетом рассказа Александра Грина «История одного убийства» (1910) «Рядовой Борисов и рядовой Банник» (А. Грин и В. Высоцкий) // Творчество Владимира Высоцкого в контексте художественной культуры XX века. Самара, 2001, с. 6065.
«Подумаешь с женой не очень ладно» День поэзии 1986. М., 1986. Вариант названия по авторской рукописи «Скажи еще спасибо, что живой».
Старательская Соч., т. 1.
Друг имеется в виду И. Кохановский, оставивший в то время журналистскую работу и ушедший в старатели.
Посещение Музы, или Песенка плагиатора Театр, 1987, 5. Иногда название сопровождалось подзаголовком «История Остапа Бендера».
Из чернового автографа:
Пусть я еще пока не член Союза,
За мной идет неважная молва,
Но я благодарю тебя, о Муза,
За эти незабвенные слова!
Замысел песни связан со следующим монологом Остапа Бендера из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок»: «Слушайте, что я накропал вчера ночью при колеблющемся свете электрической лампы: Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты. Правда, хорошо? Талантливо? И только на рассвете, когда дописаны были последние строки, я вспомнил, что этот стих уже написал А. Пушкин. Такой удар со стороны классика!»