Любая гражданская организация с таким подходом к работе давно бы вылетела в трубу. Но эта организация была военной. А кто когда у нас считал деньги, отпускаемые на военные нужды? Кто и когда у нас интересовался производительностью труда в военных организациях? У нас главное это чтобы не было хуже.
Когда в Чебаркульской танковой дивизии при загрузке в танк боезапаса произошел подрыв оного, и погибло десять человек, на нашу базу приехала соответствующая комиссия с вопросом «а как тут у вас?», никого не заинтересовал тот факт, что боеприпасов к танковым орудиям у нас на базе отродясь не бывало
Зато высокая комиссия попила водки и поела красной икры. Вот такая, короче, база
О чем это я? О прапорщике Зубкове.
Увидели мы своего нового боевого товарища только через несколько часов в курилке. С виду мужик как мужик. Подошел, поздоровался, представился. Предложил закурить. Никто не отказался. Даже некурящие взяли про запас для курящих.
Короче, пачку у него всю вытянули. Мы сидели в курилке на положенном по времени перекуре. Мы это и контрактники, и прапорщики, и офицеры все вперемешку. Все в танковых комбезах, не различишь, кто где. Часть у нас была в то время полностью переведена на контракт, мужики на должности контрактников пришли и молодые, и старые, и именно в связи с этим различий в работе было мало.
Командиры, конечно, командовали, но никто из них не гнушался грязной работы, к примеру, в двигателе танка, где полно мазута и обыкновенной грязи. Иные прапорщики и лючки на днище танка крутили. Это в частях, где есть много срочников, там такое не увидишь, но здесь, повторяю, служили уже умудренные жизнью мужики, которых, как срочника, не пошлешь
Ротный, Игорь Илющенков, спросил Леху Зубкова, почему тот не явился на утреннее построение, на что тот ответил:
Я еще не привык к вашему временному поясу. Проспал.
Это был реальный ответ. Ротный вроде проникся. Присмотревшись к Зубкову, я понял, что всех сидящих он воспринимает как офицеров. Так он держался. Ну и хрен с ним.
Завели разговор. Савостин спросил Зубкова:
А чего это ты к нам в такую даль? Что, в Твери плохо было?
Да нет. Было хорошо, важно ответил Зубков. Просто я, наверное, авантюрист и решил немного послужить на Дальнем Востоке. У вас тут РОМАНТИКА
Леха мечтательно посмотрел вдаль. Все посмотрели туда же. Кто-то скрыл улыбку.
Я подумал, что он что-то недоговаривает.
Какая еще романтика? спросил практичный Савостин, который после Афганистана напрочь был лишен и предрассудков, и романтики в любом ее проявлении.
Какая еще романтика? спросил практичный Савостин, который после Афганистана напрочь был лишен и предрассудков, и романтики в любом ее проявлении.
Ну, я думал, что тут все живут в палатках и землянках так же важно отозвался Зубков. Думал, что у вас тут нет никакой цивилизации. А у вас тут даже телефон в части есть
Народ недоуменно переглянулся. Или парень нас всех круто разыгрывает, или
А ты где служил? спросил я.
В артиллерии, гордо отозвался Зубков. Старшиной батареи.
А какие у вас были орудия? не отставал я.
Не знаю, прапорщик пожал плечами, и добавил: Я в парк никогда не ходил, а когда у нас начинались учения, меня всегда в части оставляли
Тогда никто не придал его словам большого значения, а зря.
Когда вышло время перекура, и народ стал расходиться по своим делам, командир второго взвода Саня Савостин сказал Зубкову:
Хорош балдеть. Пошли поработаем
Пошли, согласился тот.
В хранилище мы познакомились уже по именам. И только тут до Зубкова дошло, чтоя не офицер и даже не прапорщик, а всего лишь рядовой контрактник. Мгновенно его лицо изменилось. Таких резких изменений я еще никогда в жизни до этого не видел. Наверное, он пожалел, что я взял у него сигарету. Так как я не курю, сигарета висела у меня за ухом до следующего перекура, когда я отдам её кому-нибудь из своих мужиков.
Самое главное при постановке танка на длительное хранение это выбить из гусениц грязь. Это так и называется: выбить гуски. Из трака выбивается палец, гусеница разматывается, ставится на землю боком (с небольшим изгибом для устойчивости), и по внутренней части кувалдой наносятся удары. Ссохшаяся и смерзшаяся грязь вылетает из гусениц с огромной скоростью. После этого гусеницыможно снова сводить на место. Потом помыть водой и покрасить черной краской. После этого танк выглядит как новенький а это для любой проверяющей комиссии, пожалуй, поглавнее будет, чем, к примеру, правильно законсервированный двигатель В армии, как нигде, приемлем принцип: «если машина не работает, то пусть хоть блестит»
Короче, Савостин выгнал из хранилища танк, и мы стали колотить на нем гуски.
Работа достаточно тяжелая, и спина промокает очень быстро. Саня, прихватив сумку с документацией на танк, куда-то свалил. Это бывало, и все знали, что от работы он не отлынивает, просто у взводного дел всегда больше, чем у простого контрактника.
Леха Зубков сел на пожарный ящик с песком и, пока мы корячились с гусками, рассматривал свои ногти. Всем своим видом он показывал нам, что по роду занимаемого им положения ему совершенно не пристало махать кувалдой.
Мое сердце не выдержало и пяти минут такого издевательства. Я спросил его:
А что мы сидим?
Леха захлопал глазами:
В смысле?
Бери кувалду и махай. Все уже устали
Что?
Живее!
Товарищ боец, вы как со мной разговариваете? Я прапорщик!
А прапорщики у нас вдвойне кувалдой машут
Я не понял, Зубков поднялся.
Ростом он был выше меня, весом тяжелее. Черт его знает, что у него на уме. Я даже приготовился дать ему по рогам, если что
Гуску поколоти, снова предложил я.
Не буду, сказал Леха и снова добавил: Я ведь прапорщик.
Я был поражен его находчивостью. Званием прикрылся. На нашей базе
После чего он снова сел на пожарный ящик и надул губы. Человек шесть наблюдали эту сцену. Все очень четко поняли, что представляет собой Леха Зубков. Ну и хрен с тобой. У нас с тобой еще три года впереди
Через несколько дней ко мне подошел Петрович из третьей роты и спросил, не я ли хочу купить себе охотничье ружье. Я действительно хотел как-то взять дробовик, но потом жена нашла отложенным деньгам другое применение. Петрович сказал, что ему срочно нужны деньги, и он готов отдать ружье за полцены.
Петровичу я отказал, но в голове родилась одна идея.
На перекуре я угостил Леху Зубкова сигареткой и сладким голосом спросил:
А ты себе ружье купил уже?
И Зубков, и весь взвод посмотрели на меня в полных непонятках.
Нет, а зачем мне ружье? спросил Зубков.
Как зачем? я сделал удивленные глаза. А как ты будешь зимой в часть на работу ходить?
Нужно снова сделать небольшое отступление для полноты восприятия моего рассказа. Часть располагалась на окраине города в зеленой зоне. Фактически за забором части начиналась глухая дальневосточная тайга. Два дома офицерского состава находились в двухстах метрах от штаба базы, и на этом участке находилась небольшая роща. В тот год через город шла переходная белка. Говорят, что такое бывает раз в несколько десятков лет. Но факт остается фактом. Белки проникали вглубь города километра на два-три, а уж в лесу и на территории части их вообще было валом. Белки спокойно спускались с деревьев и охотно брали с рук еду.
Естественно нельзя было не воспользоваться этим обстоятельством, и все, как сговорившись, делали вид, что у нас так всегда Зубков смотрел на это и охотно верил, что это так и есть. Как-то он даже сказал, что когда ехал к нам, представлял, что у нас тут медведи по улицам ходят. Белки его в этом только уверили. Вот я и решил этим воспользоваться
А что? снова спросил Зубков.
Никто еще ничего не понимал, но я заметил, что Савостин уже готов поддержать меня при любом раскладе. Я чуть заметно подмигнул своему взводному
Как что? Как что? я сделал возмущенный вид. А чем ты по утрам будешь медведей и тигров отпугивать на пути в часть?
Возможно, он шестым чувством пытался понимать, что я его разыгрываю, и поэтому он повернулся к Савостину в поисках поддержки. Саня тоже возмутился:
Ты что? В натуре валыну еще себе не взял? Я с тебя валяюсь! Ты что, думаешь, чужой дядя за тебя медведей будет гонять? У нас это дело личное
Зубков непонимающим взглядом уставился на Савостина. Саня уже проникся смыслом происходящего и начал входить во вкус:
Нужна обязательно двустволка. Один ствол не пойдет. Смысл вот в чем: утром, когда уже собрался и попил кофе, через форточку стреляешь в воздух, и пока медведи прячутся, нужно быстро бежать в часть. Второй ствол на всякий случай. Вдруг, какой медведь глухой будет. Я в прошлом году попался к такому, Саня закатил рукав и показал шрам от раны, полученной им в результате падения с мотоцикла в пьяном виде. Вот, смотри, как меня подрал если бы не второй ствол, я бы сейчас тебе это не рассказывал.
А что медведи тут делают? спросил Зубков. Они же должны в спячку ложиться
Они тут на помойке пасутся, сказал я. В лесу сейчас им жрать нечего, на голодный желудок у них спячка не получается, вот они к людям и выходят. Шатуны называются. Злые
Это было похоже на правду, и он начал верить. Савостин подлил масла в огонь, спросив меня, есть ли у меня «несколько лишних патронов», а то у него они «закончились». Я сказал, что самому надо покупать. А кто-то из контрактников пообещал ему принести несколько патронов «завтра».
Леха недоверчиво послушал эти переговоры и, посмотрев на меня, спросил:
А где у вас тут можно ствол купить?
Момент настал. Я насупился, будто вспоминая:
Кто-то мне недавно предлагал, я посмотрел на мужиков, они еле сдерживали смех. А, вспомнил! Петрович из третьей роты
Точно, подтвердил Савостин. У него двенадцатый калибр, двустволка. Как раз на медведя
Я поднялся:
Сейчас я его найду
Петрович быстро схватил суть вопроса. Через два дня ружье было продано прапорщику Зубкову по двойной цене. От Петровича в благодарность я получил бутылку коньяка. Зубков стрелял из этого ружья всего два раза когда покупалего. Почему-то в эти зимы медведи и тигры к нам в часть не заходили
Через несколько дней службы Зубкова в нашем взводе Савостин уже хватался за голову. Леха Зубков определенно не хотел работать. Любое возложенное на него задание он с успехом проваливал, так как был слишком высокого о себе мнения и совершенно не подготовлен по техническим вопросам. Как-то, разогнув спину после ковыряния в трансмиссии, Саня Савостин посмотрел на Зубкова. Тот сидел на любимом пожарном ящике с песком. Взводному пришла в голову отличная мысль. Он сказал: