Дороги Ершбика находились в идеальном состоянии засеянные ровной невысокой травой, без малейших признаков кустарника или древесной поросли, они тянулись на сотни километров практически без виражей. Перед каждой из многочисленных рек и протоков имелся крутой трамплин, позволяющий перелететь препятствие на высоте пятидесяти-шестидесяти метров, а не скользить над водой, с риском врезаться в какой-нибудь катер или пароход. Глиссер постоянно шел в наиболее экономичном режиме в полуметре над землей, а потому мог легко разгоняться до максимально возможной скорости. Тысячекилометровый путь до Алагмы троим мужчинам удалось преодолеть меньше чем за три часа, и вскоре после полудня машина опустилась на пыльной улице провинциального городка.
Прямо впереди, замыкая путь, высилось трехэтажное, прилежно оштукатуренное здание с небольшой башенкой, украшенной круглыми часами под старину, со стрелками. Остальные дома были двухэтажными, деревянными, с широкими балконами и застекленными верандами. Сверкающее желтизной стекло играло яркими бликами только вдоль центральной улицы позади, уже в полусотне метров, поднималась алая стена леса, и никаких построек явно не имелось,
Скромный городок, огляделся Атлантида. Одни магазины.
Сюда туземцы со всей округи только за покупками приезжают, сэр, продемонстрировал неожиданную осведомленность Вайт. А живут на хуторах. Так что в будни здесь от силы пятьсот человек живет, а в Парные дни и десять тысяч собраться может. Нестабильный бизнес.
Вы меня убьете? сиплым голосом поинтересовался мужчина.
Скромный городок, огляделся Атлантида. Одни магазины.
Сюда туземцы со всей округи только за покупками приезжают, сэр, продемонстрировал неожиданную осведомленность Вайт. А живут на хуторах. Так что в будни здесь от силы пятьсот человек живет, а в Парные дни и десять тысяч собраться может. Нестабильный бизнес.
Вы меня убьете? сиплым голосом поинтересовался мужчина.
Ну что ты, брат! Дружелюбно похлопал его и, плечу Рассольников. Ты же поддерживаешь орден Защиты Животных! Ты наш, ты свой. Тут у нас неподалеку хорошо укрепленная боевая база. Хочешь, поедем с нами? Мы дадим тебе оружие, и ты будешь разить врагов направо и налево, смеясь над их попытками нас уничтожить! Да здравствует флора и фауна! Смерть врагам экосистемы!
Да у меня у меня дела в городе не очень уверенно отказался соратник поневоле.
Ну, дела так дела, утешающе проговорил археолог. Да и время, пожалуй, еще не настало. Возвращайся, брат, и жди сигнала к восстанию. А мы пойдем прогуляемся
Путники вышли из прохлады салона под жаркие лучи полуденного Карлика.
О шелковистой дорожной траве, выведенной специально для скоростных трасс, здесь, похоже, никто и слыхом не слыхивал. Входя в городскую черту, шоссе из зеленого превращалось в багровое, ибо таков был цвет здешнего плотно утрамбованного грунта. При каждом шаге по этому «естественному» покрытию из-под ног взлетали облачка розоватой пыли. Пыль лезла в рот, в нос, в глаза, от нее текли слезы и хотелось чихать. Вдобавок она гнусно пахла липкой, приторно-сладкой карамелью, а в жару подобный запах у любого нормального человека вызывал страстное желание выпить.
Я думаю, сладко потянулся миллионер, перед расставанием всем нам не мешало бы перекусить и опрокинуть по стаканчику. Ты не угостишь нас, брат?
«Брат» уныло кивнул и поплелся к одному из домов.
Слава богу, кондиционеры на Ершбике были известны. Внутри облицованного жженой рейкой, тускло освещенного зала разливалась приятная прохлада. Заведение, способное вобрать в себя не меньше трехсот посетителей, казалось совершенно пустым; из множества деревянных столов занято было всего три, а у глинной, сверкающей полировкой стойки на высоких банкетках не сидело ни единого посетителя. Скучающий бармен в синей накрахмаленной сорочке с черный галстуком-бабочкой занимался тем, чем обычно и занимаются люди его профессии в подобной ситуации, полировал полотенцем и без того чистые стаканы.
Нас здесь покормят? Компания взгромоздилась на банкетки у стойки.
Чего желаете?
Малое жаркое и тоник, тусклым голосом попросил «брат».
Одну секунду. Бармен тут же набулькал в стакан шипящей жидкости, одновременно поворачиваясь к Рассольникову: Вам?
Жаркое и текилу, потребовал археолог и тут же спохватился: Нет, лучше сперва текилу, а потом жаркое.
Простите, у нас нет текилы, развел руками бармен.
Какнет? изумился Атлантида. А что же вы тогда пьете?
Водка травяная, водка «полыжун», водка очищенная, виски белый, синий, «магро», «можжевельник»
А-а, рассеянно махнул рукой Платон, давая понять, что при отсутствии текилы прочие напитки выглядят для него одинаково.
Бармен выставил бокал с тоником перед первым посетителем, быстро наполнил стопку для археолога, повернулся к Вайту:
Вам?
Этого. Вайт ткнул пальцем в голубой напиток, поданный Атлантиде. И мясо «Красная ласточка».
Мясо, простите, чье? переспросил бармен, выставляя перед толстяком стопку и наливая в нее голубую остро пахнущую жидкость.
Да ничье, обиделся Вайт, торопливо опрокинул виски в горло, крякнул и пояснил: Просто «Красная ласточка». А делается она обычно из молодой телятины. Добавь мне еще этой гадости.
Бармен долил ему виски, убежал в конец стойки! Спустя пару минут вернулся, поставил перед «братом» и Рассольниковым по тарелке с ломтями жареного мяса, щедро засыпанного крупными шариками зеленого горошка, наполнил археологу стакан и опять вернулся к толстяку:
Какого цвета, говорите, должна быть ласточка?
Да вы чего тут, придурковатые все, что ли? рассвирепел миллионер. «Красных ласточек» я хочу! Обычных «Красных ласточек»! Телятину ломтиками обжариваете в замоченных в молоке хлебных сухарях с зеленью петрушки, укропа, черного перца и тертого лука. Потом в каждом кусочке делаете углубление, туда кладете по половинке сваренного вкрутую яйца. Получившиеся «ласточки» кидаете на сковороду и заливаете, соусом из обжаренной в дистилляционном растительном масле муки с соком от вареных и протертых через сито помидоров, зеленью петрушки и черным перцем. горошком. Даже я знаю, как это делается! Дикари безмозглые! Хоть бы книгу поваренную купили!
А сушеного крысиного хвоста ты не хочешь? Оттолкнув плечом Рассольникова, между ним и миллионером протиснулся невысокий парень в пропахшей застарелым потом рубахе, взял со стойки Вайтов стакан, выпил виски, потом плюнул на донышко и поставил стакан обратно. Развелось умников.
Пожалуй, в другой ситуации Атлантида, как человек спокойный и доброжелательный, предпочел бы сделать вид, что ничего не заметил, однако за последние дни археолог стал излишне нервным. А потому он приподнял трость, отвел ее назад и со всей силы ткнул незваного собеседника в солнечное сплетение. Парень молча согнулся пополам, а Платон, откинувшись для лучшего замаха, крепко ударил его по основанию затылка. Искатель неприятностей нырнул куда-то под ноги Атлантиде и затих.
Что вы себе позволяете, сэр Платон?! возмутился толстяк. Вы полагаете, я не могу за себя постоять?
И, словно в подтверждение своих слов, могучим ударом уложил в нокаут подбежавшего от ближайшего столика мужчину.
Зачем вы так, сэр? Развел руками археолог. Возможно, он подходил с сугубо мирными целями.
Бей городских!!! истошно завопил кто-то, и на этот раз к стойке ринулись все посетители кабака. Человек восемь, не меньше.
Ага, мирные, кивнул миллионер, ловко выдернул из-за стойки бутылку с изумрудно-красным вином и с явным наслаждением разбил ее о голову первого из нападавших. В руке осталось ощетинившееся острыми краями горлышко. Трое туземцев испуганно шарахнулись назад. Вайт несколько секунд созерцал оказавшееся в руках оружие, словно раздумывал а не включить ли его в свою знаменитую коллекцию? Потом решительно отшвырнул. Туземцы восторженно взревели и ринулись вперед. Толстяк мгновенно получил несколько чувствительных зуботычин, после чего его гуманность улетучилась и он схватился за банкетку. Высокий табурет на стальной ножке оказался привинчен к полу судя по хрусту выдираемых «с мясом» шурупов, и пока Вайт его «добывал», местная молодежь споро мутузила миллионера по широкой спине. Но стоило толстяку выпрямиться с новым оружием в руках врагов как ветром сдуло.
Атлантида покамест держался уверенно. Двоим кинувшимся на него парням он чувствительно настучал по кулакам своей тростью, и они теперь кружили вокруг, не решаясь на новую атаку. На толстяка внимания не обращали, а зря лишившись своих врагов, он решил отвести душу на чужих и двумя ударами банкетки по головам уложил обоих на пол.
Хуже всех досталось «брату»: оказать достойное сопротивление он не смог и все время пытался лишь закрываться от ударов. В итоге двое ребят забили его до полубессознательного состояния, после чего, увидев направляющихся к ним Вайта и Атлантиду, предпочли обежать.
Ну, ты как, брат? похлопал Рассольников его по щекам.
Мужчина жалобно пискнул.
А в душе-то вы, оказывается, садист, сэр Платон, покачал головой Вайт.
А как еще мне его в чувство привести, сэр Теплер?
Миллионер взял со стойки недопитый стакан и плеснул тоником мужчине в лицо. Тот хватанул ртом воздух и открыл глаза.
Ну что же ты, брат, укоризненно покачал головой Вайт. Говоришь, ордену сочувствуешь, а сам пару хулиганов разогнать не можешь. Не возьмем мы тебя под знамя борцов за права угнетенной живности, езжай лучше домой и спрячься под женину юбку.
Что? Да, как скажете. Бедолага со стоном поднялся на ноги.
Атлантида помог ему взгромоздиться обратно на банкетку и вернулся к своему жаркому.
На чем мы остановились? поморщился толстяк. А, на «Красной ласточке». Дайте мне хотя бы колбасы! С улицы послышался звон разбитого стекла, прерывистое вяканье сирены, глухие стуки. Напарники переглянулись.
Глиссер! первым высказал предположение Атлантида.
Мой глиссер? испуганно вскинулся «брат». Что с ним?
За мной! Подхватил с пола банкетку и кинулся к дверям миллионер.
Эй, а платить кто будет?! заметался за стойкой бармен.
Обратись к моим адвокатам, тебе все компенсируют, привычно отмахнулся Вайт.
Табурет отдайте! поняв, что денег не будет, взмолился бармен.
Да забери! Мы ж борцы, а не мародеры! Толстяк обернулся и метнул банкетку. Скорее всего, так получилось случайно, но она вошла точно в середину зеркальной горки, уставленной бутылками и вычурными декоративными фужерами. Полки лопнули, и стекло с мелодичным звоном посыпалось вниз.