Высылаю помощь! Известно, сколько нападавших?
Было восемь-десять, сейчас меньше!
Отбросив микрофон в сторону и заменив магазин, Ризван возбужденно крикнул водителю:
Езжай на них!
Люди, находившиеся в засаде, вероятно, не ожидая такого поворота событий, прекратили стрельбу и, не подбирая своих раненых и тела убитых товарищей, стали пятиться к блокпосту: «УАЗ» с виду обыкновенный, но пули его отчегото не берут.
По мере приближения бронированной машины, пользуясь затишьем, к людям в масках также подбежали и милиционеры с поста. Им удалось прекратить боестолкновение. Начались попытки сторон разобраться в инциденте и уладить ситуацию.
Группа ингушских милиционеров перемешалась с гражданскими лицами, все подошли вплотную к остановившемуся омоновскому «уазику»:
Отпустите Эжиева!
Вам лучше уйти, вы пролили кровь, крикнул в ответ Ризван в автоматный лючок в толстом бронированном стекле. Сейчас наши приедут, давайте не будем убивать друг друга! Из отверстия выглянул ствол автомата. К машине командира подошли и оставшиеся в живых трое чеченцев.
Разгоряченные перестрелкой милиционеры, уже кровные враги, не замечая своих ран, все же продолжают производить попытки загладить конфликт:
С вашим человеком ничего не будет
Это уже не в первый раз!
Следователь разберется
Пусть передадут дело нам, наши разберутся!
Эжиев совершил преступление в Грозном, значит, по закону там и должны с ним разбираться
Мы знаем наш закон!
Почти одновременно, с противоположных сторон, к посту подъехали еще две милицейские машины. Со стороны Чечни «УАЗ», из Ингушетии «Нива».
На пару секунд опередив людей из «Нивы», стремительно выскочили люди из «УАЗа»: один из них молча прикладом автомата нанес удар в лицо ингушскому милиционеру; сразу же поднялась беспорядочная стрельба в воздух и на поражение. Все участники конфликта чтото кричали, но за оглушительными автоматными выстрелами никто никого не слышал мертвые с обеих сторон тем более.
Не сдержавший своих эмоций, как и все, распалившись от вида крови и тел умерших, гордый Ризван, забыв про осторожность, распахнул бронированную дверь, не целясь выстрелил в сторону ингушей, и тут же его тело, сраженное ответной автоматной очередью, безвольно вывалилось из кабины.
Глаза невозмутимого Салауди продолжали безучастно рассматривать текст документа «Постановление о приводе подозреваемого по ст. 158 ч. 2 УК РФ»[8]
Да-а, произнес Влад, дивные дела в имагате Галгайче[9] твогятся.
Ингуши промолчали. Владислав выудил из нагрудного кармана насквозь промокшую пачку сигарет, состроил огорченную мину:
Ну-у, все пгомокло! Его тут же угостили сухой сигаретой, дали прикурить. А у меня одноклассник чеченец был, Хизигом звали, лучший дгуг Аккуратно, чтобы не помять, сунул мокрую пачку обратно в карман, авось еще ктонибудь проедет.
Это где?
У нас, дома. Мать с отцом умегли, и он в Ггозный уехал с семьей. Хогоший мужик был.
Когда уехал?
А пегед самой войной. Кто ж знал, что так будет, и где он сейчас?.. Джават Исмаилов тоже вообщето он дагестанец.
Да-а
В это время к бэтээру подъехал «уазик» с Топорковым и группой сопровождающих его бойцов. Водитель машет рукой, подзывает:
Вла-ад!
Ну, ладно, мужики, бывайте, наш козел с пговегкой пгиехал. Стгеляли бы не пгиехал бы. Уже собираясь выходить из машины, вспомнил: Ах, да, кстати, Гоме сегная мазь нужна, в следующий газ пгивезите, пожалуйста.
А зачем тебе серная мазь?
Темнота! От вшей, конечно. И не мне вовсе, а Гоме.
А что это гома?
Как что? удивился Владик. Дилань Гома.
А-а, Рома, нет проблем!
Бывай, Вахид!
Роме привет передавай! Ахмет протянул пачку: Тебе курево оставить?
Давай, бгат, спасибо.
Обменявшись рукопожатиями, ингуши убыли.
Из прибывшей машины никто под серый дождь выходить не желает, просто открыли дверь.
Ну, как тут у вас? прозвучал ничего не значащий вопрос.
Тихо, прояснил ситуацию Владислав. Дайтека хоть посижу чуток.
На заднем сиденье потеснились.
Понятно, многозначительно произнес Топорков, кивнул в сторону отъехавшей машины. А это кто такие были?
Ингуши из ГОВД.
И ты что, поразился Топорков, в ихней машине сидел?!
Интегесовался опегативной обстановкой.
Да вы охренели тут все? Топорков был, видно, крайне озадачен. Ни прикрытия, ничего У них же никаких законов! Голову отрежут, оружие заберут
Да пшел ты!
Ты как разговариваешь
Да пшел ты! обиделся мокрый Владик. Ногмально газговагиваю, епти.
Та-ак, придется доложить командиру, сделал вывод начштаба, прищурил глаз, сузил губы, высокомерно процедил сквозь стиснутые зубы: Обнаглели, смотрю, тут все!
Водитель, улыбаясь мол, ну что с этого козлины взять, протянул стопку газет:
Держи, Владик, из дома прислали. Андрюха Брэм новые рассказы пропечатал.
Спасибо, бгатан, погадовал!
Влад, прочитаешь, потом дашь мне, вставил Топорков. Солдатам не давай, а то потом ищи-свищи!
Забито уже: Гома читает! Хоть так досадить, и то ладно.
Влад, а ты давно этого Ахмета так хорошо знаешь? спросил один из бойцов.
Владислав, с таким видом, мол, и говоритьто об этом, собственно, не стоит, ответил:
Да так, было дело
На лицах присутствующих появилось выражение заинтересованности:
А че былото?
В Осетии ему однажды помог. Владик отрешенно похлопал себя по карманам. Мелочь.
А че былото?
В Осетии ему однажды помог. Владик отрешенно похлопал себя по карманам. Мелочь.
Ответ показался многозначительным, все уже смотрели на Влада как на героя.
Расскажи!
Кугить есть у кого?
Ему протянули сразу три пачки. Выбрав полную и помоднее, вытянул из нее сигарету, прикурил от услужливо протянутой зажигалки, пачку уверенно положил в свой карман.
Значьтак Он проследил взглядом за зажигалкой, пока та не исчезла из виду.
Дело было зимой в Северной Осетии, ближе к ингушской границе. Хмурые тучи плотной завесой сковали небосклон, выпал густой снег. Непривычные к зимним дорогам южане то скользили на своих машинах по гололеду, то вязли в глубоком снегу. На дорогах Владикавказа аварии.
На утреннем разводе сообщили новость о том, что ночью на восточной окраине Владикавказа был обстрелян один из блокпостов с калининградскими милиционерами, были потери, по этой причине наряды на всех постах срочно усиливали.
Владислав развозил отряд по блокпостам на автобусе «КАВЗ»: в то время он являлся заместителем командира и единственным из отряда, имеющим категорию на управление автобусом.
Выехав из столицы, он, лихо объезжая колонны увязших в снегу автомашин, приближался к блокпосту «Кавдаламит». Дальше уже Ингушетия. Примерно посередине между поворотом на поселок Редант-II и Кавдаламитом затор. В кучу собрались примерно машин двадцать. Посреди этой колонны выделялся милицейский «уазик» с ингушскими номерами.
Ну, что, мужики, пгиехали, сообщил Владик ребятам, дальше уж какнибудь пешочком. Вы уж извините, если бы не эти машины
Ну, пешочком, так пешочком.
Парни высадились, собрав бутор, пошли. А иначе никак нельзя: справа высокая скала, слева обрывчик, по обочинам машины стоят вкривь и вкось. Между ними автобусу не протиснуться. Смена по обочинам и потопала.
Владислав уже сдавал назад, чтобы развернуться, но тут заметил, что к автобусу бежит черноглазый бровастый милиционер и радостно машет руками:
Стой, стой!
Влад открыл дверь:
Что случилось?
Выяснилось, что сержант, водитель ингушского «уазика», заметил, как Владислав с автобусом по снегу лихо управляется, будто его и нет вовсе:
Помоги, друг! Вытащи машину, спешу! А то пока сюда бульдозер подгонят!
Так я же к тебе не подъеду. Владик показал на колонну. Как я между ними?
А как это ты так ездишь? Ингуш показал на автобус. Другие бы застряли уже давно! Садись на мою, как брата прошу, помоги выехать! Сержант незаметно кивнул в сторону «доброжелательно» настроенных к ингушу водителей-осетин. Я же один, помоги, прошу, больше некого просить.
После таких слов трудно отказать.
Ладно
Поставив автобус на обочину, Владик прошелся до «уазика», завел, ловко лавируя промеж легковушек, выехал. Даже до накатанной колеи проехался.
Спасибо, брат! Век не забуду! Сержант протянул руку: Ахмет.
Владислав.
Сколько с меня?
Да ты что, оху очумел?
Ты откуда? Не ногаец?
Север, якут.
Пузырь хоть возьмешь?
Давай.
Выручил, брат! Ахмет выудил изпод сиденья бутылку, протянул Владу. Будешь у нас в Назрани
Наши люди за ответом на такси не ездят:
Да нет, уж лучше вы к нам!
Оба засмеялись.
А что у тебя автобус прострелянный?
До меня калмыки ездили, стреляли в них. И нас недавно подорвать пытались
Вот и вся «героическая» байка, но ребяткам понравилась:
Ездить не умеют, понимаешь
Чайники!
Ну, ладно, Владик, мы поехали, бывай! Тебе курево оставить?
Ага спасибо, бгатцы!
Машина, хрустнув коробкой передач и брызгаясь ошметками грязи, пошлепала на ПВД.
Возможно, с Топорковым в чемто и можно согласиться мутно все это. Никакой определенности с союзниками нет. Если они между собой враждуют непонятно изза чего, так и в отношении нас: что они за пазухой держат?
Однажды пришла скупая весть про того ингушского участкового Хасана. Он приехал по какимто делам в Назрань, где его буквально в центре города поджидала бандитская засада в количестве шести человек, вооруженных автоматами и пулеметом. Из-за угла, шесть на одного романтика.
Из какого оружия в его сторону выпустили очередь мне неизвестно, но ингушскому милиционеру Хасану в ответ хватило шесть пистолетных патронов и нескольких секунд для того, чтобы прикончить всех шестерых ингушских боевиков. Воины джихада умерли как настоящие мужчины: с оружием в руках.
В том, что все они погибли, виноват не случай, как могут со злорадным чувством подумать неверные, и не заслуга противника так было угодно Аллаху: все, что ни творится в этом мире, происходит по воле Всевышнего! Тем более что, выходя на тропу войны, на джихад, воин уже внутренне готов к тому, что он, вероятнее всего, не вернется домой живым: но это его мало беспокоит, ибо награда Аллаха неизмеримо выше. Смерть молодых героев это также и не трагедия, не горе это означает только одно: Аллах выбрал самых достойных и сделал их шахидами[10], то есть людьми, погибшими за свою веру; их испытания закончились, и врата рая для них открыты.
Война не прекращается ни на день: прогремел взрыв на Старопромысловском шоссе в сотне метрах от въезда на территорию комплекса правительственных зданий. Были ранены три милиционера, один из которых скончался по дороге в больницу. Террорист-смертник взорвал себя у входа в Государственный театрально-концертный зал, где начинался спектакль. Погибли шесть человек. Террорист-смертник на велосипеде подорвал сам себя в самом центре города, у здания МВД Чечни, убив двух милиционеров и ранив не менее пяти человек. Обстрелы, подрывы ежедневно, ликвидация сотрудников силовых структур ежедневно