Про высоковольтную линию автор както услышал подтверждение от командиров группировки, что одной из задач многочисленного армейского подразделения и есть охрана этой самой электролинии.
Кроме других задач, у отряда была еще одна осуществлять помощь Российской армии в охране этой самой вершины и проходящей по ущелью высоковольтной линии от покушений вредных сепаратистов и бандформирований.
Про высоковольтную линию автор както услышал подтверждение от командиров группировки, что одной из задач многочисленного армейского подразделения и есть охрана этой самой электролинии.
Позволю себе немного поразмышлять на эту тему.
Линия, само собой, по генеральному плану под названием «плюс электрификация всей страны» проходит из России через несколько кавказских республик. На сколько километров она тянется о том неведомо. Напряжение в проводах тысячи вольт. Правительство решает: именно на этом участке электропередачи необходимо поставить надежную и мощную войсковую группировку с целью недопущения кражи электроэнергии как местным населением, так и бандформированиями. Министерство обороны спущенную сверху указку одобряет и действует согласно щедро профинансированного за счет налогоплательщиков плана. Финансы, как это обычно бывает, тут же будто растворяются в мутной среде; четкий план при этом уверенно удерживается на поверхности, что называется плавает.
Местному населению воровать электричество ни к чему, и так халява: Россия за все заплатит, не обеднеет. А вот бандам это удар ниже пояса! Как же: все сознательные родичи, как и все передовое человечество, от бандитов отвернулись, к себе домой не пускают, а кушатьто хочется! Костры разжигать нельзя, армия ночью увидит огонь; днем дым, и все пиши пропало, конец святой освободительной борьбе, джихад захлебнется, газават задохнется! А ведь джихад это вершина ислама!
Выход один цепляться к линии электропередачи. Подтаскиваешь на трофейном бронетранспортере или, на худой конец, соседском тракторе понижающий трансформатор к опоре, подключаешься и кипятишь себе чаек или варишь супчик. А то и новости по телевизору посмотреть можно, посмеяться над очередным бодреньким репортажем о «заключительной стадии контртеррористической операции». А не тутто было линиято охраняется! И причем охраняется как раз в том самом нужном для подключения месте, где войска стоят вот ведь невезуха!
Думаю, бандгруппы вряд ли планируют подрыв электролинии или нефтеперерабатывающих заводов на территории Чеченской Республики это ведь равносильно тому, что рубить сук, на котором сидишь, они же с этого немалые деньги имеют.
Другой, более правдоподобный вариант родичи от бандитов, несмотря на энергичные призывы всего передового человечества, всетаки не отвернулись. Отчаянные члены бандформирования, рискуя жизнью и здоровьем, миновав несколько труднопроходимых и опасных горных перевалов, после удачно проведенной операции по ликвидации пары-тройки опор с целью замести следы проходят еще несколько перевалов и прибывают отдохнуть и набраться сил к дальним родственникам в глухой аул.
Уассалям уалейкюме, уважаемые! вытирая обильный пот со лба, приветствует хозяев дома командир и, вытерев руку о штанину, при этом не забывая изобразить усталые героические интонации в голосе, ставит их перед фактом: Мы у вас тут отдохнем малость, а завтра, с утра пораньше, если на то будет воля Аллаха, отправимся дальше: нам еще предстоит перейти несколько опасных и трудных горных перевалов с целью замести следы от преследующего нас по пятам противника.
Шутки шутками, но полевые командиры на самом деле часто не дают возможности своим усталым, изголодавшимся, обмороженным муджахидам наесться, погреться и подремать в пути это жизненно важный момент для отряда. Они заставляют их продолжать движение, чтобы не дать возможности спецслужбам обнаружить, окружить и ликвидировать их.
Все семейство согласно закону гор и вековым традициям начинает слаженно проявлять знаки гостеприимства.
Уалейкюме уассалям! Это папа.
Давненько мы вас не видели! Это сыновья, мирные жители, все как на подбор бородатые и, по последней моде, с заправленными в носки штанинами[3]. Может, водички испить желаете?
Чтото вы уставшие нынче какието, мешки под глазами, это уже все хором сокрушаются: все-таки разглядели лица гостей при свете робко пробивающегося в оконце зарождающегося месяца, сами, панимаещь, на себя не похожи; заходите, сейчас постелим, отдохнете Но сами про себя при этом вспоминают пословицу: «Гость воды не просит значит, не голоден»
Чтото вы уставшие нынче какието, мешки под глазами, это уже все хором сокрушаются: все-таки разглядели лица гостей при свете робко пробивающегося в оконце зарождающегося месяца, сами, панимаещь, на себя не похожи; заходите, сейчас постелим, отдохнете Но сами про себя при этом вспоминают пословицу: «Гость воды не просит значит, не голоден»
Уставшие гости впадают в ступор, сил только и хватает на то, чтобы вымолвить:
А кющять, панимаещь? Мы такую ответственную операцию провели, устали.
А свэта нэту, дарагой, ничего не видно, где мука, где баращек непонятно! Свэт совсем ушел, панимаещь. Это древний полуслепой узловатый дедушка в зеленой тюбетейке на седой голове и с клюкой в морщинистых руках с лавочки слово вставил. Вот только с утра про вас вспоминали, мамой клянусь!
Из женской половины раздается:
Да-да, правильно сынок говорит, утром как встали, так первым делом вспоминать начали! Бабушкой Бэллой клянусь
Кто там, внучка? с астматическим придыханием скрипит всеми уважаемая бабушка Бэлла. Никак сам Печорин приехал?
Сокрушенно всплеснув руками, гостеприимные домочадцы дружно подымают гомон:
В город за свечками-спичками съездить не можем!
Аккумулятор-мулятор зарядить нечем, панимаещь!
На телевизор только смотрим, совсем не включаем: не показывает!
А хоть бы и показывал, что там смотретьто? Что ни фильм, так чуть ли не каждый эпизод цензурой закрывается, а шариатские казни смотреть уже неинтересно, приелось.
Даже не знаем, к чему там передовое человечество призывает, панимаещь
Погода совсем непонятная какаято
А как там у вас?..
Как здоровье тетушки Фатимы?..
А правду говорят, что в соседнем ауле дождя не было?
Всетаки хозяева обращают внимание на то, что гости не то что ответить, от усталости даже на ногах толком стоять не могут:
Нет-нет, мы вас просто так не отпустим, укладывайтеська спать
Количественный состав сводного отряда милиции и на этот раз стандартный: двадцать пять крепких лбов. Из них человека четыре-пять командир с замами. Все ребятки свойские, знающие свое дело, притертые. В том числе и командиры. Но вот Топорков
Костя Топорков был вполне нормальным парнем в том понимании, которое вкладывают в это определение простые менты. До тех пор, пока его не назначили начальником штаба сводного отряда. Этот высокий титул сломил неокрепшую, толком еще не повзрослевшую душу маленького человечка, но зато укрепил, и довольно твердо, мысль о своей исключительности в этом огромном мире.
Следует отметить, что в воинских коллективах, а тем более в периоды боевых действий враждебные чувства в коллективе проявляются не реже, чем дружеские, это не секрет. Малейшие человеческие недостатки в характере, слабости выпячиваются здесь самым невероятным образом: все же на виду, и никуда от этого не деться. Как бы это ни скрывалось, но главную роль в проявлении и негативного, и позитивного в характере человека играет страх смерти. Именно это затаенное и глубинное чувство тревоги делает человека таковым. Индивид начинает жить подлинной жизнью, становится самим собой. Маска, которую он носил в мирное время, в зоне боевых действий размывается полностью: коллективу сразу становятся видны как недостатки, так и достоинства каждого. В человеке, которого хорошо знал до первой командировки на войну, можно открыть много нового, ранее неизвестного, причем открыть в нем можно кучу как положительных качеств, так и негативных, нередко и пародийных, уродливых. При всем желании свое внутренне «я» некуда спрятать: все как на ладони. Если в мирное время человек был неприметным трусишкой, на войне он становится откровенным трусом; если был смелым, то становится героем. Если был сволочным, то и будет сволочью, разве что масштабом покрупнее.
В свое время к Топоркову приклеилось прозвище «перидромофилист» это не ругательство, так называют людей, коллекционирующих железнодорожные билеты. Ну, к примеру, как филателист собиратель марок. Билетов у него накопилось аж девять штук, ибо передвигаться на оленях и летать на самолетах часто приходится, а вот на поездах экзотика: железка до некоторых мест на севере толком еще не дошла. Причем один билет был с его фамилией, чем он очень гордился; другие ему отдавали знакомые ребята, в разное время вернувшиеся из отпусков.
Коллекционерство это болезнь. Ее Костя подхватил, будучи в отпуске, двигаясь на поезде из Москвы в Орел и обратно. Понравилось невероятно: перестук колес, покачивание вагона, быстро меняющиеся пейзажи в окне, натюрморты на откидном столе, дивными вечерами приятное общение со славными попутчиками романтика Правда, один билет у него сперли вместе с деньгами на обратном пути, поэтому и сохранился только один.
Билеты выезжающим в отпуск парням Топорков имел привычку заказывать заранее и сильно обижался, если ктонибудь забывал о «заказе» и гденибудь в аэропорту за ненадобностью попросту выбрасывал свои железнодорожные билеты.
Представьте: ждет заядлый «перидромофилист» эти самые бумажки три месяца, а то и больше, от нетерпения места себе не находит; человек возвращается, а проездных билетов нет! Костя начинает грязно ругаться: вот ты, мол, такой-сякой, «нехороший человек»!.. Кому ж приятно такое выслушивать? Так Топорков и стал «перидромофилистом». Возможно, по этой же причине и всех друзей растерял.
Реактивное состояние от назначения на должность начштаба отряда не заставило себя долго ждать. Наверняка многие знают таких людей вроде бы ничего собой не представляют, не особо и значимые; но как только к их имени с фамилией пристегивается слово «зам» или, не дай бог, «нач», так сразу же меняется не только характер, но, кажется, даже и внешность. Сам того не замечая, Топорков превратился в важный мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть от ощущения своей значимости в деле спасения мира, сформированного на основе его потрясающе дремучего невежества. Причем свое невежество он искусно прикрывал нездоровым всезнайством, при любом удобном случае готовым его продемонстрировать, и даже иной раз называл сам себя не иначе как «очень влиятельной фигурой в определенных кругах». Внимательно следил за успехами своих коллег, с тем чтобы чужие заслуги моментально приписать себе, о чем незамедлительно докладывал начальству.