Волшебно, вздохнула Кейт. Это было волшебно.
Ну что же, давай будем заниматься этим еще реже.
Она засмеялась.
Ты думаешь, все зависит от выдержки?
Мм зевнул я.
Знаешь, я водила Криса к зубному и, ожидая в приемной, прочитала в журнале письмо одной женщины; у нее толстый и лысый муж гораздо старше ее, и ее давно от него тошнит. Она спрашивает, как ей сделать привлекательной их сексуальную жизнь. И знаешь, что ей ответили?
По голосу я понял, что она улыбается. Представьте себе, что вы спите с Эдвардом Линкольном.
Ерунда, я зевнул еще раз. Думай о толстом и лысом мужике средних лет, который тебе надоел.
Лет через двадцать, возможно, засмеялась она.
Покорнейше благодарю.
Не стоит.
Мы уснули, обнимая друг друга.
* * *
У меня была отличная лошадь, которую тренировали в восьми километрах от нашего дома. Ее готовили для скачек с препятствиями. Когда я был дома, я ежедневно ездил на утреннюю выездку. Хозяин конюшни, Билл Треккер, человек чрезвычайно энергичный, не любил, когда хозяева совались в процесс, но ко мне отношение было особое. Вопервых, потому что еще пацанами мой отец и Билл подрабатывали на конюшне в Лэмбурне, а вовторых, когдато я сам принимал участие в скачках.
Состязаний в августе не было, поэтому через пару дней после возвращения я выбрался на тренировку. Билл позволил мне сесть на одну из хорошо выезженных лошадей. Это всегда возвращало мне уверенность, позволяя освежить навыки, полученные чуть ли не с колыбели.
Верховой езде меня научили раньше, чем я стал ходить. Я хотел быть жокеем, но мне не повезло: в семнадцать лет у меня был рост метр восемьдесят, а кроме того, мне явно не хватало того главного, что заставляет человека выбирать дело на всю жизнь. Я был разочарован. Тогдато я и решил попробовать себя в кино, правда, без особой надежды.
Смешно, правда?
Мы выехали на пастбище, где гулял свежий прохладный ветер; девственный пейзаж портила электростанция на горизонте и шум машин на отдаленном шоссе. Мы ехали шагом, потом рысью, перешли в галоп и вернулись к шагу, чтобы дать лошадям остыть. Это была чудесная прогулка.
Потом Треккер угостил меня завтраком, потом я еще проехал на своей лошадке по ближайшим дорогам, при этом мы с конюхом на все лады склоняли автомобили, которые не считали нужным сбросить газ, проезжая мимо. Я крепко сидел в седле и вспоминал, как отец, натаскивая меня в этом, кричал: «Сиди прямо, остолоп! И прижми локти!»
Эван Пентлоу и Мадроледо были невероятно далеко, гдето в другом мире.
* * *
Когда я вернулся домой, жена готовила пудинг, а мальчишки спорили, кому первому кататься на роликовых коньках.
Привет! улыбнулась мне Кейт. Как съездил?
Отлично.
Вот и хорошо Тут Нерисса А ну, тише, мальчишки, а то я сама себя не слышу
Сейчас моя очередь! доказывал Пит.
Если не замолчите, пообрываю уши, объявил я.
Крис схватил ролики и выскочил из кухни, Пит ринулся в погоню.
Мальчики! ахнула Кейт.
Я ковырнул пудинг пальцем и получил по руке.
Так что Нерисса?
Она пригласила нас на ленч Кейт помолчала, помешивая глазурь. Она была чемто обеспокоена во всяком случае И очень просила, чтобы мы пришли
Сегодня? Я посмотрел на часы.
Я сказала, что сегодня не получится, ты вряд ли вернешься раньше двенадцати. Тогда она сказала, чтобы мы пришли завтра.
Я ковырнул пудинг пальцем и получил по руке.
Так что Нерисса?
Она пригласила нас на ленч Кейт помолчала, помешивая глазурь. Она была чемто обеспокоена во всяком случае И очень просила, чтобы мы пришли
Сегодня? Я посмотрел на часы.
Я сказала, что сегодня не получится, ты вряд ли вернешься раньше двенадцати. Тогда она сказала, чтобы мы пришли завтра.
У нее что, пожар?
Я не знаю, но она хочет увидеться с нами как можно быстрее, до того, как ты начнешь сниматься в новом фильме. Так она сказала.
До ноября еще далеко.
Ты не представляешь, как она настаивала. В конце концов я поклялась, что завтра мы будем, ну, а если ты всетаки не сможешь, я должна позвонить до двенадцати.
Что же всетаки стряслось? недоумевал я. Хотя мы не виделись Бог знает сколько времени. Как ни крути, придется поехать.
Надо, так надо
Мы выбрались к Нериссе.
Нам не дано предугадать
* * *
Нерисса была мне теткой, крестной матерью и опекуншей в одном лице. Она была мне тем, чего, к сожалению, у меня никогда не было. А была у меня мачеха, которая любила только двух своих детей от предыдущего мужа, и еще отец, замороченный до смерти ею да вечной работой.
Нерисса держала своих лошадей в конюшне моего отца. Когда я был мальчишкой, она давала мне конфеты, потом фунтовые бумажки, потом хорошие советы и, наконец, одарила дружбой. Мы не были особенно близки, но понастоящему любили друг друга.
Она ждала в летней гостиной своей великолепной резиденции, сидя в кресле у столика, на котором стоял серебряный поднос с графинчиком шерри и несколькими рюмками. Услышав голос лакея, приветствовавшего нас в холле, она поднялась, чтобы обнять нас.
Здравствуйте, мои дорогие! Как я рада видеть вас! Кейт, тебе очень к лицу этот желтый цвет А ты здорово похудел, Эдвард
Из окна за ее спиной открывался лучший вид в графстве Глочестер, и только когда мы уже обнялись и расцеловались, я рассмотрел, как сильно она сдала со времени нашей последней встречи.
Тогда она была чрезвычайно симпатичной леди, далеко за пятьдесят, но сохранившей молодой взгляд голубых глаз и неукротимую жизненную энергию. Походка была упругой, а в голосе звучали веселые нотки. Она была настоящей аристократкой, из тех, о ком мой отец говорил «класс».
Но за эти три месяца она поразительно изменилась. Взгляд ее стал тусклым, в нем не было прежней энергии, голос звучал глухо, руки дрожали.
Нерисса! вырвалось у Кейт, которая, как и я, относилась к этой необыкновенной женщине с чувством большим, чем просто симпатия.
Да, дорогая, я знаю, остановила ее Нерисса.
Садитесь, мои милые. Эдвард, налей нам шерри.
Я налил, но Нерисса даже не пригубила бледножелтую жидкость. Она сидела в кресле из парчи, пряча руки в рукава глубокого полотняного платья, спиной к свету.
Как поживают ваши сорванцы? спросила она.
Как Либби? Эдвард, дорогой мой, ты слишком похудел. И, честно говоря, это тебе не к лицу.
Довольно долго она задавала подобные вопросы и внимательно выслушивала наши ответы, пресекая какиелибо попытки выяснить, почему же она так выглядит.
В столовую она шла, опираясь на палку и на мое плечо. Нам подали очень легкий ленч, который наверняка не возвратил мне ни одного из потерянных килограммов. Перекусив, мы так же не спеша вернулись в салон, куда был подан кофе.
Эдвард, прошу тебя, закури. Сигары лежат в коробке. Ты ведь знаешь, как я люблю этот запах Теперь мало кто курит.
Я подумал, что мало кто решится курить при ней, но раз уж она сама просит Сам я курил довольно редко, обычно после ужина. В коробке лежала отличная «Корона», немного, правда, пересушенная. Закурив, я заметил, что Нерисса с удовольствием вдыхает дым сигары.
Здорово, улыбнулась она.
Кейт разлила кофе, но хозяйка лишь пригубила его.
Так вот, дорогие мои, спокойно сказала она. К Рождеству меня уже не будет.
Этим словам можно было верить.
Вы, как всегда, молодцы, усмехнулась Нерисса. Никаких возражений, пустых сантиментов. Врачи говорят, что моя болезнь неизлечима. Но чтото делать все же надо, и потомуто я так плохо чувствую себя и так плохо выгляжу. Без них я чувствовала себя гораздо лучше А теперь меня уговаривают облучаться и пичкают разными мерзкими антибиотиками, и от всего этого мне становится все хуже. Она состроила еще одну гримасу. Я просила, чтобы меня оставили в покое, но они это их долг, и ничего тут не поделаешь идиотская ситуация. Но, как бы то ни было, мои дорогие, не принимайте это близко к сердцу. Прошу вас.
Я поняла, что вы пригласили нас, потому что вам чтото нужно? спросила Кейт.
Нерисса смотрела, дивясь.
Как ты догадалась?
Вы позвали вдруг, внезапно, а болеете вы, как я поняла, уже несколько недель.
Эдвард, твоя жена действительно очень умная женщина, сказала Нерисса. Все так, мои дорогие Я хотела просить Эдварда об услуге, если он, конечно, согласится.
Ну, разумеется, ответил я.
В голосе ее звучали прежние, те, веселые нотки.
Не соглашайся раньше времени.
Ладно.
Дело касается моих лошадей. Она помолчала и добавила: Видишь ли, в последнее время они бегают очень неудачно.
Как же так, заметил я. Сезонто еще не начался.
Я знал, что Нерисса держит двух лошадей для стипльчеза, и припомнил, хотя и с трудом, что в прошлом сезоне они дважды выигрывали.
Нет, Эдвард, речь идет не о них. У меня есть еще одиннадцать двухлеток.
Я об этом не знал.
Потому что они не здесь, а в Южной Африке.
Вот как? я посмотрел на нее с изумлением. Но я совершенно не ориентируюсь в южноафриканских бегах, Нерисса. Очень жаль. Я действительно хотел бы чемнибудь помочь но тут я не могу сказать, почему ваши лошади не выигрывают.
Я вижу, ты в самом деле разочарован, Эдвард, но поверь мне, ты можешь мне помочь конечно, если ты захочешь.
Вы только объясните ему, в чем дело! Эдвард сделает для вас все, что в его силах, Нерисса, заверила ее Кейт.
Кейт, разумеется, была права. Особенно, если учесть положение Нериссы. Ведь когда я был осиротевшим пареньком, она ни разу не отмахнулась от моих проблем.
Нерисса вздохнула.
Я писала тамошнему тренеру, но он не знает, в чем дело. Другие лошади из его конюшни показывают неплохие результаты, только мои проигрывают. Письма идут невероятно долго. В последнее время и наша, и их почта работают из рук вон плохо. Так вот, Эдвард, я и подумала, что ты, может быть, захочешь Я понимаю, что это не такая уж простая вещь Но, может быть, ты сможешь выбраться в Иоганнесбург, посмотреть, что там, собственно, происходит?
Воцарилось недолгое молчание. На этот раз даже Кейт не торопилась сказать, что, конечно же, я немедленно еду, и все же все мы понимали, что речь не о «да» и «нет», а о «когда» и «как».
Нерисса продолжила:
Эдвард, ты хорошо разбираешься в состязаниях, лошадях, конюшнях, тренинге. Ты наверняка разберешься, не допускает ли тренер ошибки. Ну и, кроме всего прочего, у тебя отличные способности детектива.
Детектива? удивился я. Но я не раскрыл ни одного преступления.
Ты отлично разберешься в обстоятельствах и не позволишь сбить себя с толку.
Нерисса, с подозрением спросил я, вы смотрите мои фильмы?
Я смотрела почти все.