Селекция кадров управленцев всех уровней приобретает ключевое значение с точки зрения эффективности функционирования демократии и развития экономики. Лозунг «кадры решают все» справедлив и сегодня. Тем более что ныне назначения на руководящие посты нередко определяются в очень узком кругу. В таких случаях личные симпатии, соображения лояльности, знакомство по прежней совместной работе могут исключать оптимальный выбор. Во власть попадают случайные деятели, не имеющие за плечами долголетнего опыта руководящей работы, завоеванного авторитета в обществе или среди коллег, не доказавшие делами своей компетенции и организаторских способностей, не говоря уже о честности и неподкупности. Противоядие такой практике хорошо известно отлаженные механизмы выращивания и назначения управленцев, свобода слова, гласность, процедуры отбора руководящих кадров, включающие проверку их знаний, культурных и нравственных качеств.
Социологические исследования, проводимые в разных странах мира, не оставляют сомнения в том, что демократия, реализующая шаг за шагом свои основополагающие принципы, создает благодатную почву для процветания экономики. Поэтому ее совершенствование должно стать стержнем модернизации российского общества и его экономического базиса.
Социологические исследования, проводимые в разных странах мира, не оставляют сомнения в том, что демократия, реализующая шаг за шагом свои основополагающие принципы, создает благодатную почву для процветания экономики. Поэтому ее совершенствование должно стать стержнем модернизации российского общества и его экономического базиса.
Разочаровавшись в социалистической системе, многие граждане и политики в России и странах Центрально-Восточной Европы не сомневались в том, что ей на смену должно прийти общественное устройство подобное американскому или западноевропейскому. Такое устройство оправдало себя на протяжении многих десятилетий и даже веков, потому что основывалось на демократии и рыночных отношениях. Оно служило бесспорным примером и ориентиром для того, чтобы пойти тем же путем. Мало кто задумывался во время «бархатных» революций в Восточной и Центральной Европе над тем, что в мире существуют различные формы демократии и рынка, что это объясняется историческими особенностями и традициями отдельных стран, менталитетом и уровнем культуры их народов. Поэтому нынешние модели общественного устройства в США и Европе, складывавшиеся в ходе длительного исторического процесса, могут оказаться малопригодными для переноса на другую почву. Тем более результат длительного исторического процесса недостижим в короткие сроки с помощью искусственных приемов. Методы социальной инженерии и шоковой терапии, использовавшиеся некоторыми новыми политическими режимами, неспособны за несколько дней и даже месяцев и лет переделать психологию и поведение людей, заставить их принять новые духовные и нравственные ценности. Отсюда проистекают многие неудачи предпринятых преобразований и разочарование в них значительных масс населения. Поэтому не является праздным вопрос о том, через какие этапы должны проходить преобразования и какая модель экономического и социального устройства была бы наиболее удачным итогом постсоциалистической трансформации. Воодушевляющие цели, удваивающие людскую энергию, остаются востребованными.
К сожалению, опыт и продуманная стратегия трансформации в России и большинстве других постсоциалистических стран отсутствовали. Упускались из вида сложности и возможные последствия кардинальных преобразований, нечетко виделись их конечные цели. Оказывалась не на высоте политическая, хозяйственная и творческая элита. Ее нравственные качества и гражданская ответственность, стратегическое видение не отвечали вызову нового времени. В результате рождались извращенные формы демократии и рыночных отношений, приводящие к поляризации общества и социальной напряженности. Вместо подлинного гражданского общества устанавливались псевдодемократические порядки, волеизъявление избирателей становилось объектом манипуляций. Власть утрачивала связь с народом. Отсутствовали механизмы обратной связи, позволяющие вовремя корректировать политику. Вместо зрелых форм капитализма складывались дикие, примитивные рыночные и нерыночные отношения, которые западноевропейские страны давно изжили, потому что они были чреваты революционными потрясениями и братоубийственными конфликтами. Неприемлемый размах приобрели преступность и коррупция, моральная деградация общества.
В современную эпоху общественное устройство большинства развитых стран Запада покоится на двух главных устоях государственных и гражданских институтах и рыночной экономике. Но различия между странами обусловливает то, как складываются отношения между государством и экономикой, между государственными структурами и гражданским обществом, каков сам характер власти. В одних случаях может быть больше государственного вмешательства и меньше рыночных свобод, в других наблюдается обратное соотношение. То же самое относится к роли и влиянию институтов гражданского общества и их взаимоотношениям с государственной властью. Заверяя о своей приверженности идеалам демократии, власть может выступать выразителем и защитником интересов наиболее богатой и влиятельной части общества, пренебрегать интересами других слоев населения, использовать авторитарные методы управления, утрачивая всеобщее доверие.
Существуют и немалые расхождения в идеологии и политике формирования общественных отношений. В зависимости от того, как складываются упомянутые взаимосвязи, меняется характер общественного устройства, различаются его модели. Нелишне поэтому задуматься над тем, какая из моделей наиболее подходит в качестве цели постсоциалистической трансформации.
Существуют и немалые расхождения в идеологии и политике формирования общественных отношений. В зависимости от того, как складываются упомянутые взаимосвязи, меняется характер общественного устройства, различаются его модели. Нелишне поэтому задуматься над тем, какая из моделей наиболее подходит в качестве цели постсоциалистической трансформации.
Выбор стратегии развития для стран, переходящих к иному общественному устройству, сводится либо к воспроизведению с теми или иными поправками уже апробированного опыта стран Запада, либо попытке найти свой путь, учитывая особенности своего исторического опыта и принимая во внимание то, что вызревает из кризисного состояния современного капитализма, но еще не стало там определяющим. Второй путь не лишен риска, но зато обещает в случае успеха стратегический прорыв в социально-экономическом развитии. К сожалению, политики часто предпочитают проторенные дороги.
В этой связи уместен вопрос: все ли из прошлого постсоциалистических стран подлежит разрушению? Все ли нуждается в замене на западные либеральные модели? Это не надуманные вопросы. Они злободневны, ибо многие люди в постсоциалистических странах приходят к пониманию того, что не следует пренебрегать рядом преимуществ прошлого строя. Кстати, еще 50 лет тому назад один из известных американских историков и дипломатов Дж.Ф. Кеннан пророчески писал: «Некоторые черты советской системы заслуживают того, чтобы они пережили ее». Добавим к этому, что и в Европе возникла социальная модель капитализма «государства благосостояния», которая сильно отличается от неолиберальной англосаксонской, положенной в основу рыночных реформ в большинстве постсоциалистических стран. Современный капитализм извлек уроки из истории и вынужден во имя социального мира и консолидации общества придавать экономическому развитию все большую социальную ориентацию, включать государство в перераспределение ВВП. Этому способствовало и влияние Советского Союза и его достижений в социальной сфере. Кроме того, сегодня этого требует накопление человеческого и социального капитала, что выражается в повышении уровня знаний, культуры, здоровья населения, а также доверия людей к социально-экономическому строю, к власти, наконец, в духовном и моральном состоянии общества.
Словом, есть основания утверждать, что социальная ориентация развития, возрастающая роль государства в перераспределении валового внутреннего продукта, предоставление населению социальных гарантий во имя консолидации общества и социальной справедливости все это остается факторами успешного подъема экономики и ее конкурентоспособности.
Такие «государства благосостояния», как Дания, Норвегия, Швеция, Финляндия, продемонстрировали на протяжении ряда последних десятилетий динамичный рост экономики и народного благосостояния. По многим важным социально-экономическим параметрам они превосходили другие европейские государства и США. Английский журнал «Экономист», посвятивший в своем сентябрьском номере 2006 г. специальную статью шведской модели общественного устройства, отмечает ее достоинства, но не считает единственной, заслуживающей подражания. И тем не менее социальная ориентация экономического развития становится для многих стран актуальной задачей.
Содержание понятия «социальное государство» не разъяснено ни в Конституции Российской Федерации, ни в других официальных документах или речах. Это позволяет трактовать его различным образом соответственно пониманию того или иного автора. Либо вообще не вспоминать о нем. Можно лишь догадываться о том, что имели в виду составители Конституции, включив в текст эту расплывчатую формулу. Присутствовало ли у них желание сохранить преемственность с социалистическим прошлым, или они руководствовались намерением подсластить предстоящую реставрацию капитализма?
Опыт европейских «государств благосостояния» позволяет выделить ряд характерных для них общих черт:
наличие крупного среднего класса с относительно высоким уровнем жизни;
отсутствие крайней дифференциации доходов различных слоев населения;
государственные социальные гарантии населению (бесплатные медицинская помощь, образование, предоставление нуждающимся социального жилья, достойные пенсии и др.);
значительная роль государства в перераспределении доходов, практика государственно-частного партнерства, участие социал-демократов в политике;
Опыт европейских «государств благосостояния» позволяет выделить ряд характерных для них общих черт:
наличие крупного среднего класса с относительно высоким уровнем жизни;
отсутствие крайней дифференциации доходов различных слоев населения;
государственные социальные гарантии населению (бесплатные медицинская помощь, образование, предоставление нуждающимся социального жилья, достойные пенсии и др.);