Среди вопросов, которые были вынесены на Поместный Собор, важное место занимал вопрос о реформе церковного суда. Эту реформу обсуждали еще с 70-х гг. XIX в. Не было церковной газеты или журнала, в которых бы не писали о несовершенстве существовавшего консисторского суда. Отсутствие единого свода законов для церковного суда давало широкое место судебному произволу. Представление о церковном суде как органе, который может защитить достоинство священнослужителей, отсутствовало в обществе. Приведение церковного суда в соответствие с системой светских судов задача, которая многократно высказывалась как в церковной, так и в светской публицистике. В ходе подготовки Поместного Собора были выработаны проекты устройства церковного суда и разработан Устав о церковных наказаниях.
Возможно, если бы проект о церковном суде был окончательно принят Собором и введен в действие, это помогло бы преодолеть церковные расколы 20-х 30-х гг. XX в., умело спровоцированные действиями власти, стремившейся уничтожить Церковь.
Церковный суд и тесно связанная с ним тема брака и развода это проблемы, которые и сейчас остаются актуальными для Русской Православной Церкви. Церковь не может быть тем пространством, где не действует ни гражданское, ни церковное право.
Происходящее в современном мире разрушение семьи вызывает тревогу у всех христиан и, в первую очередь, у пастырей. Значительный рост венчаний в нашей стране не повлек за собой сокращения числа разводов. В выступлениях русских иерархов тема сохранения семьи звучит постоянно. Нам было важно показать, что эта проблема встала перед русским обществом уже в начале XX в. в связи с происходившими в стране изменениями, и что решение Поместного Собора 19171918 гг. о расширении поводов к расторжению брака было вызвано, хотя это и кажется на первый взгляд парадоксальным, стремлением сохранить христианскую семью.
В книге рассмотрены те вопросы, которые обсуждались в Отделе церковной дисциплины Поместного Собора 19171918 гг., начавшего свою работу под председательством священномученика митрополита Владимира (Богоявленского). Постановка этих вопросов в Отделе и на Соборе была вызвана необходимостью найти новые формы церковной жизни, адекватные изменившейся общественной ситуации.
В книге рассмотрены те вопросы, которые обсуждались в Отделе церковной дисциплины Поместного Собора 19171918 гг., начавшего свою работу под председательством священномученика митрополита Владимира (Богоявленского). Постановка этих вопросов в Отделе и на Соборе была вызвана необходимостью найти новые формы церковной жизни, адекватные изменившейся общественной ситуации.
В условиях затянувшейся войны, в преддверии гонений, уже разворачивающихся на глазах членов Собора, остро встал вопрос об участии женщин в церковной жизни, о воссоздании чина диаконисс.
Новая, грозная для духовенства ситуация поставила на повестку дня вопрос о целибате священников. Рассмотрел Отдел и вопрос о второбрачии духовенства один из старых, болезненных для всех славянских Церквей вопросов. Неудовлетворенность многих членов церковного общества тем, как был решен этот вопрос на Соборе, была впоследствии использована обновленцами.
Был поставлен в предсоборных дискуссиях и вопрос о монашестве епископов.
С разрушением патриархального крестьянского быта связана также новая постановка вопроса о постах. Те традиционные формы религиозности, которые еще сохранялись в деревне, в городских условиях неотвратимо разрушались. Необходимость новых церковных форм ощущалась в обществе: отсюда и попытки создания общин диаконисс, предпринимавшиеся в разных местах, и поиск новых форм общественного богослужения (например, введение общей исповеди святым праведным Иоанном Кронштадтским), создание братств и сестричеств с широкой социальной деятельностью, введение женского духовного образования, проведение съездов духовенства и мирян.
Новые формы вызывали резкую критику; они нуждались в осмыслении с канонической точки зрения и в церковном обсуждении. Только часть этих вопросов сумел рассмотреть Отдел о церковной дисциплине и вынести по ним доклады на Поместный Собор.
Перед Отделом церковной дисциплины встал и другой серьезный вопрос, не получивший окончательного разрешения на Поместном Соборе: укрепление церковной дисциплины, предотвращение «большевизма» в Церкви, выразившегося впоследствии в том числе и в деятельности «обновленцев».
Новая государственная власть начала решительную борьбу с последними остатками церковной независимости: ввела гражданский брак и запретила деятельность церковных судов. Рассмотрение церковной властью дел о разводах стало преследоваться.
Хотя церковный брак и не был запрещен законом, но количество церковных венчаний резко сократилось[3] и власти вплоть до 80-х гг. XX века тщательно следили за совершением венчаний, используя различные формы давления на тех, кто решался вступить в церковный брак.
Институт церковного брака, столь охраняемый законодателями XIX в., оказался почти совершенно разрушен, а вместе с ним была уничтожена и традиционная семья. Не является ли это одной из основных причин сегодняшнего демографического кризиса в стране?
Предлагаемую читателям работу нужно считать не завершением, а началом исследования.
Автор стремился не к тому, чтобы высказать свое суждение по сложным и противоречивым вопросам, а к тому, чтобы донести до читателя мнения и позицию людей, участвовавших в дискуссиях начала XX века. Многие из них прошли впоследствии через лагеря и были расстреляны. Их яркие выступления остались в архивных фондах и неизвестны читателям. Целиком в архивах остались и проекты реформы церковного суда, над которыми так много трудился будущий патриарх Сергий (Страгородский), председатель Отдела о церковном суде. Сделать эти документы доступными, ознакомить с их содержанием задача данной книги.
Хочется высказать надежду, что поставленная в книге проблема роли церковных канонов станет предметом серьезного и всестороннего церковного обсуждения.
Ведь каноны определяют не только формы церковной организации, но и жизнь каждого христианина. По определению епископа Никодима (Милаша),
правилами (κανόνες), называются те письменные определения, которые законодательная власть церковная издала в течение нескольких веков и которые доселе имеют силу в Православной Церкви, как положительные и вообще обязательные законы для всех и каждого, кто есть член этой Церкви[4].
Все ли каноны, собранные в Кормчей и Книге правил, имеют такое значение?[5] Каким образом сегодня руководствоваться святыми канонами? Этот вопрос возникает неизбежно у всякого человека, сознательно относящегося к церковному преданию.
Все ли каноны, собранные в Кормчей и Книге правил, имеют такое значение?[5] Каким образом сегодня руководствоваться святыми канонами? Этот вопрос возникает неизбежно у всякого человека, сознательно относящегося к церковному преданию.
Церковные каноны и церковная дисциплина призваны служить той оградой, которая позволяет Церкви не терять своей свободы. Но для этого каноны должны стать частью церковной жизни, а не храниться на архивной полке.
Выражаю благодарность моей дочери Н. А. Беляковой, аспирантке исторического факультета МГУ, за помощь в сборе архивного материала.
Она является также соавтором следующих глав: «Проблема брака и развода», «Проблема монашества епископов», «Женщины в Церкви» и в разделах главы о церковном суде: «Церковный суд в синодальный период», «Вопрос о церковном суде в русском обществе в Эпоху Реформ», «Печать начала XX века о церковном суде», «Предсоборное Совещание», «Предсоборный Совет».
Глава 1
Каноническое право в России
Сборники церковных канонов и развитие канонической науки
Всею силою и всею мощью должны суть архиепископи и епископи имети стражбу о священных правилех Божественном бо правилом не сохраняемом, различная преступленья бывают: от того Божии гнев на нас и многи казни и последнии суд. Тому же всему повинни суть святители не бдяще, не стрегуще винограда, еже есть Церкви.
Русское поучение к епископам XIII в.[6]Особенности создания церковной организации на Руси
Принятие Русью христианства означало создание церковной организации в соответствии с нормами Православной Церкви и усвоение норм христианской жизни. Усвоение христианского закона шло несколькими путями:
через представителей церковной иерархии, являвшихся носителями церковного уклада Нового Рима;
через непосредственное обращение к тем источникам, которые составляли основу христианской веры, то есть церковным книгам;
через усвоение церковной канонической традиции, то есть канонов Церкви, которые появились в течение тысячелетия существования Церкви, и законодательства императоров Нового Рима, которое регулировало жизнь христианского общества.
Важно отметить и то, что на Руси уже существовало обычное право, диктовавшее свои нормы поведения и суда за отступление от этих норм. Принятие христианства не отменило обычного права, закон «отний и дедний» продолжал существовать. Более того, он оказал влияние и на русское церковное право. Этот факт отразился в церковных княжеских уставах[7]. Устав князя Ярослава устанавливал денежные штрафы в пользу Церкви. При этом размер денежных штрафов зависел от социального положения потерпевших[8]. Древнерусские княжеские уставы в церковной области имели значение вплоть до петровского законодательства. Их активное переписывание в XVI веке и позднее было связано с борьбой Церкви за свой судебный иммунитет, а также против секуляризации церковных земель.
Церковные уставы определяли и объемы юрисдикции церковного суда (см. ниже, гл. 2). Исследователи различают три первоначальных области церковного суда:
над всеми христианами по брачным делам и делам религиозным (ереси, язычество);
над определенными группами населения («церковными людьми», огражденными ведомственным иммунитетом) по всем делам;
над населением земель, принадлежавших Церкви («феодальный иммунитет»).
Создавая новые по сути нормы церковного права, русские церковные законодатели ссылались на древний, или «греческий номоканон»[9]. Что же он представлял собой?
Церковно-каноническая традиция Византии сложилась в основном в эпоху Вселенских Соборов[10]. Ее первичную основу составили правила, связываемые с именами апостолов[11]. Целью этих правил было зафиксировать церковное устройство, определить нормы поведения членов Церкви и в первую очередь ее предстоятелей. Вопросы дисциплины занимали не меньшее место на Вселенских Соборах, чем догматические споры. Требования к епископу как к главе церкви были наиболее строгими.