ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1.
Желание попасть на работу в Белорусскую экспедицию глубокого бурения в Западной Сибири неотвязно сопровождало Женю вот уже месяц. Узнал он о ней давно году, наверное, в семьдесят восьмом, когда еще учился в университете. В одной компании как-то познакомился с Игорем Сосновским, чей дядя, по его словам, работал в ней заместителем начальника. Но вот чтобы так заболеть желанием попасть в Сибирь, пришло, когда случайно в одной из телепередач «Клуба кинопутешественников», безмерно обожаемых отцом, увидел ее сверху из иллюминатора вертолета. И словно что-то перещелкнуло в душе. Будто затвор фотокамеры сработал. Великолепие «зеленого моря тайги», испещренного реками и речушками, бликующими отраженным солнечным светом, словно челнок, втащила в сознание образ Сосновского. «Точно, пришло озарение, надо попробовать Времени, конечно, прошло» Он подошел к письменному столу, и почти сразу же, как выдвинул ящик, наткнулся на свою старую, студенческой поры записную книжку: красный уголок обложки торчал из-под общей тетради каких-то почему-то сохранившихся конспектов. Достав ее, засомневался: «На «с» или на «и»?» Но пальцы уверенно сделали свое дело. «Игорь С.» Легкое волнение крови еще больше расшевелило память, и та невольно снова отшвырнула мысль в прошлое
Пошли! Гриша настойчиво толкнул его в плечо, Что ты все мямлишь? Ну, незнакомые познакомишься. Я тоже там не всех знаю.
Ты? Это что анекдот такой?
А ты не сомневайся Слу-ушай! Там парочка таких чувих есть, он даже цокнул языком, И обе в этом смысле не промах. Главное как подкатишься, Зарайский весело рассмеялся, видимо, намекая, что даже такому тюфяку, как Женя, там что-то может обломиться.
Ха-ха-ха, Зарайский, передразнил Женя, Сам себя насмешил. А спорим, его почему-то понесло, какую захочу из них, такую и сниму.
На что? опять засмеялся Гриша, но уже, видимо, предвкушая позор товарища.
На фофан.
Ну-у это не серьезно, Зарайский даже изобразил оскорбленный вид.
Соглашайся, отрезал Женя, Пока предлагают. Тебе какая разница? Все одно повеселишься.
Ладно, голытьба, заметано.
Они уже были у самой двери, за которой ритмично бухали низы, и уже собирались войти, когда Зарайский остановился и, обернувшись, съехидничал:
Ну что? Волнуемся?
Да пошел ты отмахнулся Женя.
А кто тебя за язык тянул? Слу-ушай он, будто что-то вспомнил. Хитро улыбнулся и непререкаемо заключил, У меня есть условие.
Какое еще условие? насторожился Женя, хорошо зная своего товарища.
Клеим только одну. И я, и ты, Зарайский еле сдерживался, чтобы не рассмеяться.
Так мы же уже хотел возмутиться Женя.
Кого выберет Так будет по чесноку, безапелляционно добавил он.
Ну, ты гад, Шалопута
Струхнуло дитятко?
Ладно, согласился Женя, Пошли.
Они попали в самый разгар веселья. Гремел «Распутин», и человек десять уже расслабленных парней и девчонок стояли по кругу, дергаясь в такт музыке. А в кругу две шикарные, с красивыми сексапильными телами подруги зажигали остальных экстатическим танцем. Они периодически касались одна другой бедрами, туго обтянутыми темно-синими джинсами. Нарочито выставляли в движении бюсты, заставляя их колыхаться. Обозначали в воздухе поглаживания руками, огибая рельеф завидных форм. Они словно боролись с непреодолимым желанием слиться воедино, то сближаясь и изображая непристойное желание, то чуть отстраняясь друг от друга. И тогда на их лицах можно было прочитать сожаление. У Жени даже дыхание перехватило, и душа устремилась в этот порочный круг, тревогой отзываясь внизу живота. «Вот это я понимаю», подумал он восторженно.
Это они, уточнил Гриша на ухо, толкнув его локтем в бок.
Да я уж и сам догадался Клевые.
«Распутин» быстро закончился, и хозяйка квартиры по крайней мере, так показалось Жене выключила магнитофон.
Ребята! обращая на себя внимание, почти выкрикнула она сквозь недовольные ее поступком голоса парней, жаждавших продолжения, У нас гости она повернулась в сторону Гриши, Зарайский, может, ты представишь своего друга?
Женю, оказавшегося в центре внимания и кожей ощутившего на себе взгляды, на секунду взяла оторопь.
Прошу любить и жаловать, начал паясничать Шалопута. Он сделал поклон, выставив вперед руку, Емельянов Евгений Иванович. Студент геологического факультета. Кстати, Ленчик обратился к хозяйке, ну, очень хороший парень, и добавил, Рекомендую.
Все засмеялись. Кроме обескуражено улыбнувшейся Лены и, конечно, Жени, который, почувствовав со стороны Зарайского очередной подвох, бросил на него исподлобья взгляд. «Специально, гад, делает чтоб отвлекала». Из-за досады он не сразу обратил внимание на протянувшего ему руку человека. И только после того, как тот произнес свое имя, включился во внешний мир.
Игорь, приветливо глядя в глаза, произнес парень.
А? Да. Извини, ответил Женя на крепкое рукопожатие, Евгений.
У меня дядя тоже геолог. В геологоразведочной экспедиции работает, видимо, для продолжения разговора заметил Игорь, Летает в Сибирь вахтовым методом.
Да? Здорово. Ты знаешь, я уже было собрался отойти в сторону Женя.
А ты Григория давно знаешь? спросил Игорь, улыбнувшись, будто извинялся за бестактность.
Гришку? Слишком давно. Достаточно, чтобы не воспринимать всерьез, усмехнулся Женя, вспомнив последний финт Зарайского. Получилось как-то недружелюбно.
А-а Ну тогда все в порядке, констатировал собеседник понимающе.
А что? пожалев о тоне, каким ответил, переспросил Женя, хотя уже наверняка понял, к чему клонил собеседник.
Да нет, это я так Чтобы ты не обижался на его выпады. Гриша парень хороший. Но своеобразный.
Что своеобразный, то своеобразный А ты хотел спросить Женя.
Мы с ним в одной группе, не дожидаясь конца вопроса, ответил Игорь.
А-а, ты тоже с биофака
Фраза прозвучала так, словно биофак не что иное, как сумасшедший дом. Ну, или что-то вроде того.
Да мы здесь почти все оттуда, улыбнулся Игорь, уловив двусмысленность и обыграв ее.
Оба рассмеялись и пожали друг другу руки.
Красная обложка записной книжки почему-то напомнила удостоверение или пропуск. «Пропуск в мое прошлое», пришла мысль. Появилось то ли сожаление, то ли грусть. «Позже, решил, Вечером позвоню».
2.
Приятный, даже обворожительный голос в трубке резонансом отозвался в груди.
Извините замялся Женя, поздоровавшись, Я учился с вашим он вдруг засомневался, что разговаривает с матерью Сосновского почувствовал несоответствие между восприятием и его ожиданием, Меня зовут Евгений Емельянов. Я в университете учился вместе с Игорем только на другом факультете
Телефонная трубка не подавала признаков жизни.
Але Вы меня слышите?
Да, я слушаю вас. А Игоря дома нет.
Да-да, я в курсе. Извините, а с кем я как ваше имя-отчество? он все еще сомневался а вдруг все же у матери такой юный голос.
Я Маша. Сестра Игоря, прозвучало с некоторым удивлением.
Очень приятно, Маша, заторопился Женя, осознав, что озадачил девушку последним вопросом, А скажите, пожалуйста я бы хотел узнать его телефон ну, где он теперь работает.
А там нет телефона, как-то по-детски проговорила Маша, Они там в полевых условиях. Игорь сам нам звонит, когда бывает в районе Или из деревни какой Откуда придется. Я ему скажу о вас, когда объявится вы телефон свой дайте.
Да. Конечно. Записывайте.
А, кстати! зазвучал обрадовано, и снова с каким-то детским наивом, голосок, Брат обещал приехать на эти выходные. Так что в субботу после обеда он уже должен быть дома.
Спасибо, спасибо, Маша, Женя почувствовал как наполняется ее радостью, Я вам очень признателен. И все же запишите мой номер. Вдруг Игорь позвонит раньше
Всю неделю он прождал безрезультатно. Наконец, наступила суббота. Как обычно по выходным дням, просыпание оказалось ранним. И даже очень. В половине шестого он открыл глаза с таким ощущением, будто только что их закрыл.
В промежуток между полупрозрачными шторами пробивался яркий свет. Вчера пришлось задернуть их луна светила в лицо. Из приоткрытой форточки в комнату вместе с запахами вливались голоса пернатых, наперебой поющих хвалебные песни новому дню.
Немного полежав расслабленно, наслаждаясь пониманием свободы от обязанностей, Женя вдруг поймал себя на глупой мысли, что выходной начинается с субботы. «К чему бы это? удивился, и почти сразу вспомнил, Сегодня же после обеда звонить Игорю в Речицу».
С этого момента и до обеда время до безобразия растянулось. Оно казалось каким-то густым и малоподвижным, как воздух, напитанный влагой от распаренной солнцем земли. Ночью прошел дождь, и теперь жаркие лучи последнего майского дня, подхватывая из почвы молекулы воды, уплотняли ими пространство, отчего появлялось ощущение тяжести. «В мае маются, прозвучал в сознании чей-то забытый голос. Но вспомнить его не получилось: взгляд зацепился за часы на руке. Стрелки изобразили на белом циферблате узкую, очень острую букву «V». «Час уже почти, подумал Женя, Пора».
С этого момента и до обеда время до безобразия растянулось. Оно казалось каким-то густым и малоподвижным, как воздух, напитанный влагой от распаренной солнцем земли. Ночью прошел дождь, и теперь жаркие лучи последнего майского дня, подхватывая из почвы молекулы воды, уплотняли ими пространство, отчего появлялось ощущение тяжести. «В мае маются, прозвучал в сознании чей-то забытый голос. Но вспомнить его не получилось: взгляд зацепился за часы на руке. Стрелки изобразили на белом циферблате узкую, очень острую букву «V». «Час уже почти, подумал Женя, Пора».
После нескольких гудков раздалось знакомое «але». Мгновенно заполнив собой сердце, оно заставило его быстрей сокращаться.
Добрый день, Маша. Это Евгений Емельянов. Я вам звонил в начале недели
Да-да, я помню, почему-то обрадовалась она, Игорек уже приехал. Я ему о вас буквально только что говорила. Он сейчас в ванной. Моется.
Радость передалась и Жене.
Спасибо, Маша, что не забыли.
Да за что? весело возмутилась она, Не за что меня благодарить.
Есть, есть за что, Маша, не спорьте, он вдруг почувствовал нежность к ней, Вы так по доброму отнеслись ко мне но тут же опомнился, А через сколько я могу перезвонить? Когда он там управиться?
Секундочку в трубке стало совсем тихо: видимо, ее прикрыли ладошкой, Але? Женя?
Да, я слушаю, сердце как-то неожиданно отреагировало на собственное имя.