В съемочном павильоне начинается привычная суета. Кто-то устраняет последствия вчерашних творческих поисков. В то время как другие передвигают фонари и декорации, создавая нужную картинку для грядущего съемочного дня. Режиссеры и продюсеры, конечно, пьют кофе и немножечко шутят. А Наташа рассказывает мужу о том, с какими словами сегодня их малышка пошла в сад. Так случилось, что совместная работа стала для них привычным делом. Это была уже четвертая компания, которая объединяла их в рабочее время. И познакомились они тоже на съемочной площадке. Наташа была в кадре, муж выставлял на неё свет. Пигмалеон и Галатея наших дней.
Друзья, мне совершенно необходимо 6 метром бирюзовой органзы.
Коль, это для сегодняшней съемки?
Конечно!
Так почему только сейчас мы об этом узнаем? Реквизиторы не волшебники.
Наташа, просто эта идея пришла ко мне сегодня глубокой ночью.
Да, жаль только что органза не пришла вместе с ней.
Так как быть? Бирюза это потрясающий акцент для моей композиции. Вот представь
Стоп, стоп, стоп. Значит, прямо сейчас отправляй одного реквизитора в магазин тканей. В час мотор с моделями, успеем. Но больше, ни одного каприза. Общение с музами строго в рабочее время. Все пожелания высказываем в разумной временной плоскости. Understand?
Наташенька ты прелесть!
Зазвонил мобильный. Наташа судорожно перекладывала бумаги на столе, искала трубку.
Нашла. Алло.
О, Наташ, привет!
Звонил отец.
Как мало нужно детям для счастья. И как сложно взрослым ежедневно, ежеминутно давать это своим малышам. Безоговорочная любовь. О ней грезит каждый ребёнок. Он не должен сомневаться в этой любви ни секунды. Знать, что папа с мамой любят его больше всего в мире. Дети падают на пол магазина, устраивают дикие истерики, капризничают по пустякам и всем этим они лишь хотят как можно громче крикнуть своему взрослому: «Скажи, что безоговорочно любишь меня. Скажи, что я самое главное для тебя. Можешь шепотом, но только скажи».
Многие из нас воспринимают собственных детей, как очередной проект. Который, конечно, обязан стать успешным. Чтобы потом рассказать подружкам и, разумеется, предъявить миру по средствам социальных сетей. Роскошные юбочки, штанишки, ультрамодные и супердорогие игрушки, сладости ведрами всё это мишура. Дети ждут безоговорочной любви. Нет смысла запихивать полный рот конфет или забивать ящики игрушками в надежде, что больше ничего не попросят. Они гораздо проще и умнее нас. Это мы проходим километры по собственному сознанию, чтобы докопаться до главного. Им хватает секунды, чтобы ощутить дискомфорт и выдать реакцию. Жаль, что они не умеют подсказывать родителям готовые решения. Так было бы гораздо проще всем.
Наташа не слишком часто получала подтверждение безоговорочной любви от своего отца. Чаще она получала опровержения. Но однажды всё в те же семь лет отец, будучи лишенным свободы, передал ей подарок.
Первый раз провожать её в школу приехала любимая бабушка. Она привезла большой носовой платок. А на нём цветными ручками были нарисованы волк и заяц из «Ну, погоди!». Они шли в школу. Ещё на платке было несколько поздравительных слов. Это было очень трогательно. В этом была настоящая безоговорочная отцовская любовь. Наташа хранила подарок. Пока мать со словами «зачем собирать всякую ерунду?» не постирала платок.
****
Ладно, пап, побегу работать. Сегодня, как всегда сумасшедшая карусель.
Да, беги, мужу и Лизоньке привет.
Хорошо.
Помощник продюсера окликнула Наташу, та обернулась.
Только что звонили девочки с reseption. К вам кто-то пришёл.
К тебе, машинально исправила Наташа.
Что?
К тебе, а не к вам.
Наташа страшно не любила, когда ей говорили «Вы», «женщина» и «Тетя Наташа». Поэтому категорически запрещала кому-либо делать это.
Да, к тебе.
Помощник продюсера посмотрела в блокнот.
Анна Шабанова. К вам, к тебе, простите, пришла Анна Шабанова.
Черт! Я про неё совсем забыла.
Наташа всегда всё записывала. В ежедневник, в блокноты, в телефон. Так ей удавалось упорядочить все данные и получить некоторые гарантии, что всё будет сделано в срок. Но иногда информация предательски ускользала от неё или от её ручки.
Анна Шабанова давняя знакомая Наташи. Кажется, 10 лет назад они работали на одном канале. Наташа редактором, Анна корреспондентом. Потом их пути разошлись. Наташа ушла в декретный отпуск, Анна в свободное плавание.
Интересно, что ей от меня понадобилось? В рабочее время, посреди недели, рассуждала Наташа, спускаясь с 20 этажа на лифте.
Анечка, привет!
Привет, дорогая!
Ты меня пугаешь!
Чем это?
Тем, что, во-первых, про меня вспомнила. А, во-вторых, приехала на работу. Что-то стряслось?
Ну, разумеется! Не соскучилась же я по тебе. В наше время, сама знаешь, всем ото всех что-то нужно.
И? Чем я могу быть полезна тебе?
Наташка, ты должна мне дать интервью.
Чего?
Того.
О том, как не убить народонаселение в первые минуты после пробуждения?
Типа того.
Ну, правда, Ань.
Так, ты мне сначала скажи, сколько у нас времени?
Ни сколько.
Понятно. Тогда где у вас здесь пьют?
Вообще-то у нас не пьют. В рабочее время. Хотя нет, пьют, но не все, что радует.
Нет, я про приличные напитки. Чай, кофе.
Ах, это! Этого у нас полно. Идем в кафе. Сейчас только сделаю тебе пропуск.
Наташа на минуту отошла в бюро пропусков. Аня воспользовалась паузой и заглянула в свой ежедневник. По дороге в Наташин офис она сформулировала и нацарапала в кожаном блокноте несколько аргументов, против которых приятельница, конечно, не должна была устоять.
Ань, только давай договоримся, строго по существу и очень быстро. Ответ обещаю дать молниеносно. Ок?
Поняла. Все будет быстро и по сути.
Девушки двинулись по коридору делового центра в сторону лифтов.
Как дела то?
Всё хорошо.
Ты, кстати, где сейчас работаешь?
В журнале «сложные люди».
Ого. Это для него я должна тебе дать интервью?
Именно.
Тогда меня строго на обложку, как самую сложную людю.
Слово смешное.
Это так мой ребенок говорит. Я у нее спрашиваю: «Ты что из конфет, такая сладкая?». А она мне: «я из людев».
Чудо. Сколько вам уже?
Седьмой год. Скоро в школу.
Не продолжай Я как представлю.
Да ладно, интересно же. У меня, например, есть зыбкая надежда, что со второго раза химия с физикой ко мне проникнутся.
Ключевое слово зыбкая?
Ага. Это такой второй шанс, получить среднее образование. Просто я не заслуженно пренебрегла некоторыми участками школьных учений. О чем, как ты понимаешь, теперича жалею.
Ты знаешь, поговаривают, что образование нынче не то.
Дело в том, Анна Александровна, что нынче по любому поводу что-нибудь да поговаривают. Тренд сезона. Ты что будешь?
А чем здесь не отравят?
Муж мой драгоценный, называет это кафе «Тараканьи бега». Должна признать, что не заслуженно. Черный юмор.
Спасибо, что сказала мне об этом до обеда.
Дело в том, Анна Александровна, что нынче по любому поводу что-нибудь да поговаривают. Тренд сезона. Ты что будешь?
А чем здесь не отравят?
Муж мой драгоценный, называет это кафе «Тараканьи бега». Должна признать, что не заслуженно. Черный юмор.
Спасибо, что сказала мне об этом до обеда.
Пожалуйста. Кофе?
Латте?
Ок. Иди, присаживайся.
Через пару минут Наташа подошла к столику с двумя чашками кофе.
Ну, так что, дашь мне интервью?
Так ты расскажи, чего, как, зачем, почему?
Во-первых, я тебе скажу пару слов про издание. Оно появилось, как альтернатива сегодняшнему глянцу. Мы тоже рассказываем интересные истории о людях, но принципиально о малоизвестных людях. То есть люди эти тоже выдающиеся, и у них есть чему учиться, они умные, талантливые, и сложные, конечно. Но известные строго узкому кругу людей.
А что такое? Наши «звезды» вам чем-то не угодили?
Не они лично, а то, сколько теперь о них говорят. Ну, скажем, случилось с кем-то развестись или родить пятерых детей, или в кино хорошем сняться, или получить от мужа по морде, так эту историю по всем каналам и изданиям на сто раз выстирают и прополощут. Нет их понять, конечно, можно, мало кто смотрит или читает про «никому не известных». К тому же сегодня один информационный повод для всех историй.
И какой?
Реклама чего-либо. Выходит фильм по ТВ или в кинотеатре и его актеро-режиссеров тащут во все программы и издания.
А вы, значит, пошли по сложному пути?
Мы хотим писать и говорить о людях не потому, что их фейс сегодня самый кассовый, а потому, что они удивительны, а их истории действительно заслуживают внимания.
И всё же я то тебе зачем?
Затем что ты интересная, классная, талантливая и теперь ещё и очень стройная.
Чего? Ты собралась рассказывать о моём волшебном похудении? Ань, не смеши. Я похудела всего на 7 килограммов и то три года перед этим страшно ленилась и уговаривала себя тем, что мне и так не плохо. Тоже мне героиня.
Помнишь, когда то мы сидели на нашей студийной кухне, пили чай и рассказывали о том, кто как когда и на сколько худел?
Смутно.
Ты тогда была юна, стройна и умна не по годам.
Спорно.
И ты долго рассказывала о разных диетах, каких-то правилах питания. Что нужно есть, сколько и в какое время. Так вот я тебе тогда не поверила и даже вслух усомнилась.
Это помню.
И ты повела нас к своему компьютеру и показала фотографии, что называется «до». Помнишь?
Ага. Помню ваши лица.
Именно. Свое изумление и восхищение тобой я помню до сих пор. У меня и сейчас мурашки бегут. Смотри
Аня задрала рукав и протянула Наташе свою руку.
Ну, растрогала. И теперь ты хочешь, чтобы все покрылись мурашками?
А почему нет? Но я хочу рассказать не ту историю, а то, как ты худела сейчас. После родов.
Если честно, мне иногда кажется, что вся моя жизнь война с булками и боками. Когда-то мне думалось, что надо только раз похудеть, а потом просто держать себя в форме. Но нет.
Сколько раз ты глобально худела?
Если с самого детства, то первый раз где-то в 1112 лет. Потом 1920, потом в 23 после родов, но это было самое легкое мое похудение. А потом в 27, почти через три года после того, как перестала кормить ребенка. И это было одно из самых сложных «похудений». Хотя, конечно, мой «лишний» вес был очень относительный. Двухцентнеровые дамы смеялись бы мне в лицо.
Так это и сложнее худеть, когда мало лишнего. Во-первых, физиологически, я тоже кое-что знаю об этом. Во-вторых, психологически, Двухцентнеровые дамы, как ты говоришь, не сомневаются, вероятно, в том, что им пора расстаться с булками. А как в весе 55 килограмм прийти к этому?