А пропагандист и краевед А. Логинов мечтал: «Когда над Москвой возникнут вечерние тени, алые отблески заката дольше всего задержатся на металлической статуи Ленина над Дворцом Советов.
И наутро горячие лучи еще невидимого с земли солнца окрасят пурпуром поднявшуюся в синюю высь скульптуру Ильича: он первым видит солнце.
С головокружительной высоты великий Ленин простирает руку над Москвой, над всей необъятной страной нашей.
И, может быть, в ту же минуту из рабочей комнаты в Кремле сюда будет обращен спокойный и мудрый взгляд Того, кому вверил Ленин исторические судьбы коммунизма».
Книга Анатолия Логинова «Наша Москва» откуда, собственно, был взята эта цитата, вышла в 1947 году. Не остается сомнений в том, кого автор имел в виду в самом последнем абзаце.
Любопытна в этом смысле книга Лопатина и Романовского «Москва 1945 года», появившаяся в 1939 году. Он в ней пишет о Дворце Советов как о деле завершенном: «Экспресс, громыхая на рельсовых стыках, легко взял небольшой подъем и вдруг за поворотом возникло бесконечное море огней. В самом центре этого огненного половодья, в высоте над миллионами светящихся точек, различался туманный силуэт колоссальной человеческой фигуры. Гигантская рука статуя была простерта над мировым городом
И, может быть, в ту же минуту из рабочей комнаты в Кремле сюда будет обращен спокойный и мудрый взгляд Того, кому вверил Ленин исторические судьбы коммунизма».
Книга Анатолия Логинова «Наша Москва» откуда, собственно, был взята эта цитата, вышла в 1947 году. Не остается сомнений в том, кого автор имел в виду в самом последнем абзаце.
Любопытна в этом смысле книга Лопатина и Романовского «Москва 1945 года», появившаяся в 1939 году. Он в ней пишет о Дворце Советов как о деле завершенном: «Экспресс, громыхая на рельсовых стыках, легко взял небольшой подъем и вдруг за поворотом возникло бесконечное море огней. В самом центре этого огненного половодья, в высоте над миллионами светящихся точек, различался туманный силуэт колоссальной человеческой фигуры. Гигантская рука статуя была простерта над мировым городом
Ленин, прошептал Герасимов. Дворец Советов!..
Подъехав к Дворцу Советов, Герасимов убедился, что в его распоряжении еще добрых полчаса. Он решил обойти вокруг Дворца.
Перед главным входом на небольшой высоте недвижно висели в воздухе два серебристых привязных аэростата. Между ними, подвешенный на толстых тросах, спускался громадный экран телевизора. Перед ним уже собралась многотысячная толпа москвичей. Они ждали. Вскоре на экране возникнет трибуна Большого зала, появятся знакомые лица вождей и радиорупоры разнесут над Москвой речи ораторов.
Иван Артемьевич шел дальше На фасаде Дворца, окружая его со всех сторон, растянулась гигантская высеченная из гранита лента барельефов. Перед Герасимовым проходила история героической борьбы угнетенных всего мира за счастье человечества. Он видел колонны рабов, восставших против цезарского Рима под предводительством мужественного Спартака, толпы немецких крестьян, штурмующих мрачные замки феодалов, фигуру Ивана Болотникова, ведущего свою сермяжную рать на боярскую Москву, видел трагическую гибель Парижской коммуны и взятие Зимнего дворца
За четверть часа до открытия съезда Иван Артемьевич через 38-й подъезд вошел во Дворец и поднялся на лифте-экспрессе.
Перед ним раскрылась бесконечная анфилада огромных фойе. Мрамор, цветы, картины, скульптура. В одном из фойе Герасимов долго стоял перед бронзовым бюстом своего старого друга, Героя социалистического труда, агронома Митрофана Федоровича Завьялова. Он пошел дальше. И не было конца нарядным, торжественным залам
В каждом фойе был свой особенный, присущий только ему климат: знойный, сухой воздух казахских степей, аромат цветущих яблоневых садов Украины, смоляной запах хвойного вологодского леса и воздух залитого солнцем Черноморского побережья. Ивану Артемьевичу чудилось, будто он совершает сказочное путешествие по необъятным просторам своей страны.
В кулуарах Дворца толпились группы делегатов. Герасимов слышал обрывки разговоров.
У диаграммы нефтедобычи стояли нефтяники. Атакуемый делегатами Башкирии и Урала, молодой инженер-азербайджанец упорно пытался отстоять честь старого Баку перед патриотами новой нефтяной базы Союза, вот уже год не уступающей по добыче «черного золота» старому Апшеронскому полуострову.
Награжденный всеми орденами Союза, седой, как лунь, но все еще бодрый и подвижной, строитель Куйбышевского гидроузла возбужденно читал вслух только что полученную им телеграмму: «Сообщите съезду: сегодня в ночь опробованы насосные станции Заволжской оросительной системы. Механизмы работали безукоризненно».
Сибирский делегат обстоятельно разъяснял своему собеседнику все преимущества подземной газификации кузнецкого угля для снабжения газом городского хозяйства Томска.
За несколько минут до начала заседания Иван Артемьевич занял свое место.
Много раз видел он фотографии Дворца Советов, но только сейчас по-настоящему ощутил, как грандиозен его Большой зал.
Зал шумел, как морской прибой. Старые друзья обменивались веселыми приветствиями. Пневматическая почта принесла Герасимову записку от его друга из ложи Героев Советского Союза.
Точно в 7 часов вечера за столом президиума появился товарищ Сталин в окружении своих боевых соратников. Тысячи человек встали со своих мест, и гром аплодисментов потряс зал.
Из-за стола президиума поднялся одетый в скромную куртку человек, имя которого знает весь мир
Товарищ Сталин начал свой доклад. Сидевший справа от Ивана Артемьевича гость испанец, нагнувшись к ручке своего кресла, передвинул стрелку маленького циферблата на деление с надписью «испанский» и приложил к уху трубку радиотелефона.
В изолированных кабинах, скрытые от глаз делегатов, десятки опытных переводчиков мгновенно переводили и транслировали речь вождя. Слова товарища Сталина, родные и понятные всему трудящемуся человечеству, неслись над миром».
О том, что этот вип-объект может по каким-либо причинам не увидеть свет, в то время даже думать не могли.
* * *
Авторы технической документации предусмотрели многое. Автоматические двери на фотоэлементах, скоростные лифты. Одних только кабин механизированных гардеробов предполагалось тридцать тысяч. Была разработана даже уникальная система микроклимата. Журнал «Техника молодежи» сообщал в 1940 году: «Как часто еще люди уходят из театра усталыми, разбитыми, с головной болью только в результате недостаточной вентиляции зрительного зала.
Ничего подобного не должно быть во Дворце Советов. Посетитель Дворца Советов должен оставаться бодрым все часы пребывания в нем и оставлять Дворец, чувствуя себя отдохнувшим.
Все эти задачи решаются созданием в помещениях Дворца Советов «искусственного климата».
Одной из наиболее интересных проблем в этой области является вентиляция Большого зала Дворца Советов. Этот зал, рассчитанный почти на 22 тыс. мест, имеет объем около одного миллиона кубических метров. Круглый зал перекрыт куполом, наиболее высокая точка которого отстоит от пола на 100м. Среднюю часть зала занимает партер, а далее кольцами располагаются места амфитеатра.
Для проветривания зала такого большого объема ни одна из существующих схем вентиляции не оказалась пригодной. Обычные методы вентиляции зрительных залов «сверху вниз» или «снизу вверх», широко практикуемые у нас и за границей, не могут создать надлежащего «климата» во всех местах Большого зала.
Строители Дворца Советов обратились за помощью к ученым. В институте им. Обуха оборудована специальная опытная камера, в которой создаются различные режимы воздушной среды. В камере стоят кресла, в которых располагаются люди. Сотрудники института с помощью ряда приборов контролируют самочувствие людей при разной температуре и влажности воздуха. В результате этой экспериментальной работы, проводимой под руководством проф. А. А. Летавет, должны быть выяснены условия, при которых зрители Большого зала будут чувствовать себя лучше всего. Исследования еще не закончены, но уже можно считать установленным, что наиболее подходящей является температура воздуха в 20 21° и влажность, равная 50%. Скорость движения воздуха около лица человека должна составлять от 0,1 до 0,2 метра в секунду.
Однако одних лабораторных наблюдений над изолированными креслами еще недостаточно, чтобы судить об истинной картине движения воздуха в помещении большого объема. Амфитеатр Большого зала Дворца имеет значительный подъем. Достаточно указать, что последний его ряд возвышается над партером на 24 метра. Возникло опасение, что насыщенный углекислотой воздух из нижних рядов пойдет не прямо вверх, а будет перемещаться наклонно по амфитеатру. Тогда верхние ряды амфитеатра получат меньше кислорода, чем нижние».
В результате было спроектирована уникальная система вентиляции, которая, увы, по сей день не была нигде реализована: «Очищенный от пыли и других примесей, увлажненный или осушенный, подогретый или охлажденный до необходимой температуры и получивший приятный запах воздух засасывается вентилятором и, пройдя звукоглушитель, по специальным воздухопроводам нагнетается в большое пространство под амфитеатром. Отсюда по сложной сети каналов он подается в Большой зал. Каналы проходят в спинках кресел, в которых устроены отверстия, закрытые решетками.
Каждый зритель имеет перед собой решетку, через которую ему подается воздух. Зритель может по своему усмотрению регулировать количество подаваемого воздуха передвигая ручку особого клапана. Воздух выходит из кресел под углом 51 градус к вертикали и обвевает лицо зрителя слабым ветерком.
Затем воздух косыми потоками поднимается кверху и через отверстия в куполе отводится вытяжную шахту».
Огромное внимание уделялось освещению этого объекта: «По вечерам лучи прожекторов, вырвавшись из крыши Дворца Советов, зажгут благородную сталь памятника ярким серебристым блеском. И над Москвой, над Страной Советов, над миром в ослепительном свете засияет под облаками образ великого Ленина». Во Всесоюзном электротехническом институте устраивали специальные опыты над огромным макетом Дворца. Рождались любопытные идеи: «На фасад здания и на статую можно направить лучи мощных прожекторов, установленных на крышах ближайших высоких домов. Существенный недостаток этого способа заключается в том, что пучки света, хорошо видимые ночью, будут как бы привязывать Дворец к земле. Но этого впечатления можно избежать, поставив на уступах Дворца Советов добавочные прожектора. Тогда здание окажется как бы в центре гигантского светового ореола».