Как она изменилась! Теперь у нее очень загорелое лицо, а длинные волосы выкрашены в каштановый цвет. Но самое главное, изменилась манера поведения. Исчезло кокетство, попсовые интонации, с приветом от блондинок из русских мыльных сериалов. Передо мной сидела спокойная западная женщина, до такой степени уверенная в себе и обеспеченная, что ей не было никакой необходимости кому-то что-то доказывать.
Леля, я так рада вас видеть! Вот, приехала в гости на месяц. А как Дамиан? ее лицо немного затуманилось. Он вам часто пишет?
Не очень, созналась я.
Дамиан уехал из России на новое служение.
Мне тоже не очень, грустно сказала Наташа. Передавайте ему привет, если будет возможность! У меня все хорошо.
А через год, говорят, Наташа во Франции родила ребенка, и совершенно здорового! У нее и правда все хорошо.
И это не сказка.
Визитная карточка
Паша, мы уже весь Видеожурнал собрали, когда обложку доделаешь?
Да вот, думаю, что поставить на пустое место, рядом с названием.
Да поставь хоть черт знает что, хоть крест какой, лишь бы поскорее!
Диалог на католической киностудии «Кана»Брат Дамиан заказал компьютерщику Паше визитку. Директору католической киностудии, пусть она и в Сибири, нельзя без визитной карточки.
Паша молодой, длиннохвостый, флегматичный. Обычно он неподвижно, как изваяние, сидит за Макинтошем. Время от времени встает, чтобы перекурить в коридоре.
Сроков выполнения для него вовсе не существует.
Паша, сколько времени тебе нужно? спрашивает Дамиан.
Фиг его знает, иронично вскидывает глаза Паша.
Он ведь не просто так отсиживает время, он работает над стилем. А стиль дело тонкое, для тех, кто понимает. И стиль не терпит суеты.
В общем, ускорить Пашу невозможно никакими силами. Зато на киностудии настоящий праздник, когда у Паши хоть что-нибудь готово.
Так, в один прекрасный день Паша шулерским жестом веером разложил перед Дамианом семь разных визиток:
Выбирай!
Семь визиток, и каждая в своем стиле, в своем цвете. Каждая воплощает отдельную творческую идею. Глаза разбегаются. Шрифты, заливки, обводки, тени, оттенки
Одна общая проблема: невозможно прочитать, что там написано.
Особенно всех поразила коричневая визитка. Представьте себе: на коричневом фоне (Боже, какой деликатный цвет!!!) темно-коричневыми буквами с еще более темной коричневой обводкой какими-то китайскими иероглифами написано «бр. Дамиан Войчехо»! Чего?!
Это шифровка чтоб враги Церкви не догадались, предположил Шурик.
Ой, не могу! брат Дамиан схватился за живот. А это что, номер телефона?! Это какая цифра? Ой, умру! Паша, я это сохраню на память!
Паша оглядел Дамиана и нас всех с сожалением человека, который только что разметал бисер перед свиньями.
На шум подошел другой иезуит, брат Джорджо, в прошлом сантехник, завхоз, ныне формальный директор студии.
Заглянув Дамиану через плечо, неодобрительно скривился на все эти стилевые изыски, затем презрительно покосился на Пашу, и молча удалился. Брат Джорджо никогда не смеется: у него нет такого места в голове, которым смеются.
***
На киностудии «Кана» настали тяжелые времена.
Брата Дамиана отправили учиться в Москву на режиссерские курсы, и директор Джорджо из формального стал фактическим.
Теперь он не только меняет лампочки и навинчивает дверные ручки, но и занимается художественной частью.
Передачу о Боге тоже нужно делать интересно! горячится Маша на студийном худсовете.
Не «интересно», а религиозно, поправляет ее брат Джорджо.
Но ведь Евангелие это же так интересно!
Че там интересного, буркнул Джорджо и навсегда прекратил дискуссии в студии.
Но первое, с чего он начал, это с визитки.
Вот он четким шагом подходит к Пашиному столу и сует перед его носом карточку:
Вот как надо. Вот это карточка!
Мы подходим со всех сторон и разглядываем визитку. Действительно, черным по белому. Шрифт как в букваре. Даже логотип «Каны» в углу кувшин под крестом.
Вот! Все видно: вот телефон, вот мое имя, вот что я директор! торжествует Джорджо. У меня в Польше брат в типографии работает, я ему передал текст, а он мне прислал готовые визитки.
Ой, что это? вдруг пугается Маша. Смотрите: тут вместо «католическая телестудия» написано «камолическая мелесмубия»!!! Как это они так? И имя Ежи написано через «ы» Ежы Ой!
Ежи это официальное польское имя брата Джорджо.
Джорджо, наверное, ты письменными буквами отправил текст, да? догадываемся мы. Они там, видно, спутали «т» с «м» и «б» с «д»!
Брат Джорджо долго крутит визитку, обдумывает, потом заявляет:
Ежи это официальное польское имя брата Джорджо.
Джорджо, наверное, ты письменными буквами отправил текст, да? догадываемся мы. Они там, видно, спутали «т» с «м» и «б» с «д»!
Брат Джорджо долго крутит визитку, обдумывает, потом заявляет:
Ну и что, что буквы неправильные. Зато все видно. Все равно хорошая визитка, и с достоинством выходит.
Джорджо, подожди! догоняю я. Подари мне одну визитку, а?
Вечером демонстрирую эту визитку отцу Войцеху в церкви. Тот злорадно ухмыляется:
Поди, целый ящик заказал!
Сам-то Войцех скоренько унес ноги из студии, как только узнал, что Джорджо станет директором.
Это будет не студия, а неизвестно что, сказал он.
Теперь известно, что: «камолическая мелесмубия».
Как вы яхту назовете, так она и поплывет, сказал тогда Шурик.
Как раз его брат Джорджо и выгнал первым.
Догадливый управляющий
Все совпадения имен и названий чистая случайность.
Когда он позвонил мне в редакцию газеты, меня поразил его тонкий, почти детский голос:
Алло, это Георгий П. из Церковного радиовещания. Мне нравятся ваши статьи, и я хочу предложить вам работу. Мне кажется, так может писать только верующий человек. Вы ведь христианка?
Католичка.
Это ничего, я сам баптист, у нас как раз межконфессиональное радио. Запишите телефончик
В середине девяностых газета «Семь дней» успешно претендовала на роль путеводителя по культурной жизни Новосибирска, и будучи музыкальным журналистом, я частенько писала о концертах духовной музыки.
Примерно в этот период я открыла для себя христианство, и, как все неофиты, при любой возможности бросалась на амбразуру проповедовать. Это потом умные люди посоветовали мне «убирать своего Господа Бога в подтекст», а тогда я запросто могла написать черным по белому: «и Святой Дух парил под куполом»
Оказалось, кого-то это даже порадовало, а именно тонкоголосого баптиста.
Звонить ему я не стала: мне показалось, что «церковному вещателю» не подобает иметь такой голос, даже если он баптист.
***
Встретились мы через несколько лет.
Меня как раз уволили с работы в тот период это была уже не газета, а католическая киностудия. (Забегая вперед, могу сказать, что меня оттуда увольняли неоднократно, но это оказалось впервые, и оттого особенно обидно). Вот тут-то я на безрыбье и вспомнила о предложении с межконфессионального радио.
Обладатель детского голоса оказался пожилым человеком со стертой бесполой внешностью. Круглая небольшая голова была плешивой. Небольшие серые глазки прятались за очками без оправы, стекла которых постоянно отсвечивали, делая его еще более безликим. Классический персонаж Достоевского или Чехова.
Но самой поразительной деталью внешности была фигура высокий рост, прекрасные пропорции, широкие плечи и самое невероятное! осанка. Прям гусарская выправка!
Образ неумолимо распадался на три составляющих, никак не связанных друг с другом: детский голос, невыразительное бесполое лицо и великолепная фигура. Так кто же вы на самом деле, загадочный Георгий?
Несмотря на былое любезное приглашение на работу, баптист подверг меня жесточайшему допросу: почему я ищу работу, чем я занималась, как я пришла в церковь. Мне пришлось все честно и подробно рассказать.
То ли я завоевала доверие, то ли этот Георгий оказался добрым человеком, однако его глазки за стеклами светились неподдельным сочувствием по ходу того, как я рассказывала мою невеселую историю.
Да уж только и произнес он. А давай помолимся за тебя! вдруг с места в карьер предложил он.
Как?.. Прям так? растерялась я. Мы же не в церкви
Ну и что! Вот возьмем и помолимся, и не меняя позы, разве что опустив глаза, произнес: Господи, мы просим тебя
Мы сидели за обычным столом, и он своим детским голосом обращался к Самому Богу. И, что удивительно, мне становилось все легче
Как это у вас, баптистов, просто, высказала я ему за чаем.
Это действительно просто, пожал он плечами. Все испытания даются нам во благо.
Да ну! меня никак не устраивала такая точка зрения: я не любитель «испытаний».
Ну конечно, убежденно проговорил Георгий. Вот, например, мою радиостудию недавно ограбили: ввалились четверо подростков, связали меня, избили и вынесли все компьютеры.
Ужас! И что тут хорошего?
Слушай дальше: пока они собирали в сумки аппаратуру, я проповедовал им: Господь, говорю, все видит, он воздаст вам, покайтесь, пока не поздно, Он вас, говорю, любит. Один пнул меня, дескать, заткнись, но я за свое. А через месяц их поймали. И на суде говорю я ему: так кто из нас оказался прав? Тот голову опустил.
А компьютеры-то вернули?
Нет, конечно: они их уже успели продать. Но я все равно их простил, тем более мать одного из них так меня просила А компьютеры наши спонсоры уже нам купили совсем новые, мощные. Так-то!
Лишнего рабочего места у Георгия не было, однако дело для меня нашлось: собирать по Новосибирску религиозные новости. Самым простым для меня оказалось освещать жизнь католиков, кроме того, полезно было познакомиться и с другими христианскими общинами.
Я побывала на сеансе исцеления у каких-то новомодных протестантов на Сибирской ярмарке: под оглушительную музыку «группы прославления» по команде верующие «избавлялись от рака, спида и туберкулеза» и тут же выходили на сцену под бурные аплодисменты.
Сходила на собрание одной странной церкви там разыскивают евреев, чтобы переправить их на Святую Землю. Не вздумайте, говорят, обращать евреев ваша миссия не в этом: вы должны лишь пожертвовать средства, чтобы помочь им достичь Земли Обетованной. Да, сколько странных христиан на свете
А кто нынче хорош, зато деньги Георгий платил мне исправно и с видимым удовольствием.
Кстати, я со смехом обнаружила, что московские «собратья по вере» регулярно воруют мои новости, публикуя их в столичных католических изданиях.