Маржан, Т/сан, вы осуществляете огневую поддержку. Я с Луисом и Кадаром прикрываю вас.
Изабелла Каль пережила достаточно, чтобы не бояться обвинений в трусости. А вот погибнуть в миг своего триумфа ей не хотелось. Они с Номачи были единственными облачившимися в тяжелую силовую броню та резко снижала подвижность, но могла выдержать два-три выстрела из бластера.
Вперед.
Со станнером в левой руке правую булрати всегда оставляли свободной для поединка Ахар прыгнул в короткий туннель переходного шлюза. Следом, с грацией хорошо отлаженного механизма, рванулась Маржан. Т/сан, полулежавший на полу в позе отдыха, выждал три секунды и тоже начал двигаться. Его металлическое тело, бывшее для Мухаммади недосягаемым образцом совершенства, сверкнуло зеркальным противолазерным покрытием. Суставчатые ноги распрямились, бросая Т/сана вперед, и одновременно радужный нимб силового поля окутал голову самое уязвимое место меклонца. Его предки были органическими существами, и в вытянутой морде рептилии еще оставались уязвимые ткани.
Капитан лайнера сам вышел в шлюз. Его тело было слишком молодо для такого поста безошибочный признак практикуемого аТана. Сложная татуировка на левой щеке и длинные рыжие волосы столь же верно показывали принадлежность к элите Волантиса. Служба редко останавливала корабли такого класса, как «Волантис-круизный», и капитан считал своим долгом быстрее покончить с недоразумением. Несколько свободных от вахт членов экипажа стояли за его спиной, готовые к рутинной проверке или к полному досмотру лайнера. Почти каждый вез с Инцедиоса вещи, попадающие под категорию контрабанды, но в огромном корабле было очень много укромных местечек.
Когда из переходного туннеля вынырнул огромный булрати с оскаленной от предвкушения схватки пастью, станнером, казавшимся игрушечным в мохнатой лапе, капитан отшатнулся. Древние страхи ожили вновь у него мелькнула невольная мысль, что самые страшные противники человечества вновь вышли на дорогу войны.
Ахар удостоил собравшихся лишь одним взглядом, после чего, не обнаружив ни Кея, ни Артура, замер в боевой стойке. Значок Службы, поблескивающий сквозь густую шерсть, остановил потянувшиеся было к оружию руки.
Следом в корабль ворвались два существа одно было киборгом-меклонцем в боевой трансформации, другое, казавшееся пародией на него, когда-то родилось женщиной. После этого появились люди, двое мужчин, разительно не похожих друг на друга. Один невысокий, добродушно улыбающийся толстяк, закованный в серую кольчугу силовой брони, помахивающий «Шмелем», словно стеком, другой костлявый, жилистый, напоминающий ходячую подставку к своему «Доводу-36».
Последней, также в силовой броне, в шлюз вошла светловолосая женщина. Поверх брони, на цепочке, висел золотистый медальон Службы женщина принадлежала к высшему командному составу.
Нам нужны люди, известные под именами Кей и Артур Овальды, произнесла она.
5
Кей очнулся. Стан-бомба была задействована в оглушающем режиме, и он не помнил, как его взяли.
Но пистолета при нем уже не было, а гибкая лента наручников сковывала кисти за спиной.
Он лежал на полу в большом помещении видимо, тренажерном зале крейсера. Вокруг валялись люди, также скованные по рукам. Артура Кей не увидел. Зато его пробуждения дожидался тщедушный светловолосый тонкогубый человек в военной форме Догара. Шприц-тюбик в его руках явно ускорил пробуждение Кея.
Ты совершил преступление, сообщил тонкогубый.
Я нанес вам ущерб, ресс тис-аль, с трудом заставляя гортань издавать звуки чужой речи, ответил Кей.
Мужчина помолчал. Потом спросил:
Откуда ты знаешь язык Дарлока до второго слоя истины?
Это не было твоим делом до меня и не станет после. Кей подтянул колени к животу, выпрямился в неудобной, но все же полусидячей позе.
Тебе придется умереть, сообщил догарец.
И унести знание, согласился Кей.
Догарец встал, оглядывая зал, полный оглушенных, медленно приходящих в сознание людей. Сказал:
Здесь есть много знания, которое не станет нашим. Почему твое должно быть более ценным, иллис?
Потому что я знаю речь Дарлока до третьего слоя правды, нес цик.
Мужчина заколебался. Кей даже рассмеялся тяжелым, безрадостным смехом обреченного. И спросил:
Поможет ли то, что я сейчас скажу? Тищь-Дарлок, зенс аал фоз.
Тонкогубый немного подумал. Покачал головой:
Нет. Ты упал слишком глубоко, чтобы подняться по стеблю травы.
А если бы я не начал стрелять в челноке?
Все равно нет.
Благодарю. Меня начинала тревожить эта мысль.
Догарец повел головой странным движением, словно его не устраивала подвижность собственной шеи. Поинтересовался:
С кем ты будешь откровенен?
Его звали Барт Паолини, он был осужден за шпионаж на Рилусе.
Мало данных.
Я звал его Эзсанти Кри Чесциафо.
Мужчина поморщился:
Повтори.
Кей повторил.
Мы попробуем, решил догарец. Ты имеешь просьбы, не выходящие за рамки разумного?
Мой сын мы были рядом, когда вы взяли челнок. Наша судьба должна быть сплетена.
Хорошо. Догарец повернулся и зашагал к дверям, старательно переступая через дергающихся, стонущих людей. Кей дождался, пока дверь за ним закрылась, после чего, с трудом удерживая равновесие, поднялся на ноги. Тело болело, а в ушах стоял тонкий звон последствия стан-удара. Но он бродил по залу, пока не увидел Артура, навзничь лежавшего на полу.
Привет, сказал Артур.
Привет, согласился Кей, усаживаясь рядом. Чему ты улыбаешься, дурачок?
Ты меня не убил.
Если тот, кого можно назвать королем Пендрагоном, до меня доберется, я не найду оправданий. У меня их нет даже перед самим собой. Кей улегся на пол, повозился, принимая позу поудобнее. Разминай пальцы, Арти, чтобы не затекли кисти.
Ладно.
Лежавшая в метре от них женщина открыла глаза. Одна щека у нее была пунцово-красной, обожженной. Когда взгляд женщины приобрел осмысленность, она дернулась и закричала:
Сука! Сука! Ты убил Рики, тварь!
Связанные руки мешали ей добраться до Кея. Тогда она плюнула ему в лицо. Кей повернул голову, стирая плевок об пол, и просто сказал:
Ты еще поймешь, как много я для него сделал. А теперь замолчи, иначе я убью и тебя.
Но женщину его слова не успокоили. Она продолжала биться в истерике, пока из-под потолка не блеснула вспышка станнера.
После этого даже стоны стали тише.
6
Вы дали им уйти, сказала Изабелла. Для тех, кто ее хорошо знал, этот спокойный тон был предвестником надвигающейся бури. Ахар подошел ближе.
После этого даже стоны стали тише.
6
Вы дали им уйти, сказала Изабелла. Для тех, кто ее хорошо знал, этот спокойный тон был предвестником надвигающейся бури. Ахар подошел ближе.
Я позволил пассажирам, выпущенным вами с планеты, занять свободные места в челноке. Капитан лайнера не собирался каяться в несуществующих грехах. Это мое право.
Ахар сделал легкое движение и капитан, сложившись пополам, отлетел в ноги своих людей.
Вот ваше право, сообщила Каль. Почему вы не объявили о сбросе челнока на Инцедиосе?
Зашедшийся в приступе кашля капитан больше не стремился к дискуссии.
Отвечать! рявкнул булрати. Он обожал свою работу та давала ему возможность повелевать людьми. Порой теми самыми, кто сокрушил его цивилизацию в годы Смутной Войны.
Это это не требуется уставом
Изабелла склонилась над задыхающимся человеком:
Старина, ты же не тот наивный юноша, каким впервые был в этом теле. Ты научился перестраховываться, не надо пищать об уставе.
Моторы брони взвыли, когда она подняла капитана в воздух. Держа на вытянутой руке, окинула взглядом команду.
Команда жалась к стене. Ей предстояло стать козлом отпущения для аристократа, униженного в присутствии плебеев.
Я я обращусь к властям, прохрипел капитан. Вы не на Инцедиосе
Служба выражает волю Императора на всех мирах, вступил в разговор Номачи. Мы вправе
Заткнись! Свободной рукой Изабелла подхватила капитана между ног. Ты хочешь быть мужем для своих жен или евнухом в чужом гареме?
Закованные в металл пальцы легонько сжались.
Это Рад, Рад Гарч! завопил капитан, делая несложный выбор между просто унижением и унижением, помноженным на боль. Он платил мне за секретность!
Прежде чем капитан договорил, невзрачный человечишко, стоявший в задних рядах команды, метнулся в услужливо открывшуюся дверь.
Взять! запоздало крикнула Каль. Маржан и Т/сан уже бросились в погоню, опередив даже Ахара. Изабелла брезгливо выпустила капитана, оглянулась на оставшихся с ней людей и спросила: Кадар, напомни-ка, какое наказание положено для работорговцев?
Согласно законам планеты, вышестоящая. Сухопарый мужчина, поглаживающий ствол «Довода-36», явно получал удовольствие от происходящего.
Тогда этот хитрец погорит лишь на неуплате налогов, с сожалением произнесла Каль.
Капитан корчился на полу, ощупывая чудом уцелевшие органы. Его жизнь катилась под откос и все из-за стервозной бабы, вмешавшейся в маленький отлаженный бизнес.
Затрещал сминаемый пластик спешившую вернуться Маржан не устроила скорость сервомоторов, и она руками вжала дверь в стенные пазы.
Он убил себя, Каль!
Изабелла нахмурилась. Работорговцы, втихую продающие сотню-другую беззащитных беженцев, не склонны к самоубийствам, аТан дорог, а законы Волантиса бьют лишь по карману
Госпожа заместитель директора, Маржан приблизилась к Изабелле вплотную, пуская луч в висок, он выкрикнул одно слово
Каль молча ждала.
Дарлок!
Только агенты Дарлока, древней и замкнутой расы, имели эту странную особенность перед смертью афишировать своих нанимателей. В другое время Каль почувствовала бы счастье раскрытый заговор чужих сулил и славу, и новую ступень в карьере. Сейчас Изабеллой владело лишь отчаяние. У нее из рук уплывал аТан, уплывала тайна бессмертия и смерти бессмертных.
Маржан, выжми из кудрявого ублюдка все, что он знает. Выжмите все из всех. Мы с Т/саном пойдем в рубку, положим корабль в дрейф.
Мухаммади кивнула и повернула серебряную маску лица к капитану. Ее голос стал игрив, словно она вновь превратилась в человека:
Ягненочек, ручаюсь, что таких, как я, у тебя еще не было
Капитан закричал, уже не думая ни о чести, ни о бизнесе. У него было хорошее воображение.
И оно его не подвело.
7
Два раза в день их кормили. Небольшими группами, развязывая руки и бдительно наблюдая за каждым движением. Пища была максимально простой и сбалансированной догарцев (впрочем, Кей упрямо называл их людьми Дарлока) волновало лишь здоровье пленников, а не их гастрономические пристрастия. Три раза в день водили в туалет, надзирая столь же тщательно. Вначале это вызвало у нескольких девушек истерику и самый странный из возможных видов забастовки. Но к вечеру они уже оправлялись без излишнего визга.