Восхождение немного отличается от того, что мы делаем в повседневности.
В обычной нашей домашней жизни голова вынуждена заниматься решением рутинных житейских задач: заплатить налоги; забрать жену с работы домой; вынести ведро с мусором, наоборот, из дома. Или, например, когда едешь на машине на работу, то голова постоянно занята ямами на дороге, сигналами светофоров, дорожными знаками, узкими талиями и другими искусственными препятствиями. И нет места для полета воображения.
Другое дело восхождение. Это неспешное и несуетное занятие, длящееся иногда весь день, (бывает и с малой долей ночи). Часто оно совершается на автопилоте, когда идёшь в связке, закрыв глаза, а то и дремая на ходу. Ну, а если не спится, или ты идешь в полудреме, то при такой скорости, когда каждый шаг равен длине ступни и трем вдохам, ты невольно станешь философом, ибо мозги за невостребованностью станут сами по себе искать на этих неведомых дорожках мелькающих мыслей следы невиданных вопросов. В этом состоянии не всегда «сон разума рождает чудовищ». Иногда совсем наоборот. Это состояние похоже на детский калейдоскоп: некоторое скудное количество цветных камней создает при вращении бесконечное количество прекрасных мозаик. Так и некоторое количество скудных мыслей при достаточном их перетряхивании создают иногда любопытные вопросы. Вопрос о смысле жизни показался мне хотя и таинственным в своей неопределенности, но достаточно светлым и красивым и часто всплывал потом в повседневности. Много времени спустя я нашел на него ответ. Но постановка вопроса состоялась именно на восхождениях.
Беспокойное свойство человеческой натуры заключается в том, что однажды возникший вопрос будет цепляться потом словно кроха к отцу с вопросом «что такое хорошо, и что такое плохо». И есть одна возможность отмазаться от него это придумать ответ, по возможности похожий на научный.
И я его придумал.
С учетом моего технического образования ожидать от меня высокофилософских мыслей, а тем более открытий, не приходится. Не став успешным изучателем философии, я стал чистым прагматиком, когда в перерывах между походами стал осваивать утренние пробежки не только как повод для радости, но и как удобный инструмент познания, которым я пользуюсь, когда надо «отмазаться» от назойливых проблем или вопросов. Бег стал тем инструментом, который тасует мысли словно шулер колоду карт, пока, наконец, не выскочит джокер. Ему благодаря я могу теперь смело побазарить на тему практической пользы от знания цели и смысла жизни.
Вообще, бег это очень благотворная штука, оказывается. Почти панацея. Но не буду говорить о нем вскользь. Лучше чуть позже спою ему осанну, если будет кому слушать мое пение. Ибо он заслуживает отдельного разговора.
Но об этом в следующей части. А сейчас время позднее и пора вернуться к нашим баранам, пересчитать их и спать.
Ода бегу
«Хуже бега лучше нет».
Почти В. Ф. ЧерномырдинЯ только что закончил утреннюю пробежку и теперь самое время выполнить обещание и пропеть эпиталаму своему помощнику в море житейском; другу, который всегда со мной бегу.
Изо всех своих бытовых навыков наиважнейшими, приобретенными за 65 лет неустанных поисков инструмента для разрешения неразрешимых проблем и решения нерешаемых вопросов, я считаю два:
ранний утренний сон; вернее время, когда я уже проснулся, но еще не открыл глаза и когда решаются проблемы наилучшим образом и
бег трусцой.
Если мне не удается разрешить какой-либо вопрос теории в состоянии дремы, то я включаю турборежим бег, как инструмент познания.
Если у вас появится желание испытать короткий миг счастья в минуты, когда «и скучно, и грустно и некого в карты надуть», то не обязательно идти к холодильнику за баночкой холодного пива или «надеждою себя согревая, покупать цветов целый ворох». Попробуйте пробежаться трусцой навстречу утреннему солнцу с полузакрытыми глазами. Это должно понравиться. Особенно вам.)))
Во время бега встречные волны прохладного и теплого воздуха, чередуясь, создают ощущение блаженства. И ничто и никто не отвлекает вас от этой радости. Поэтому я не люблю во время бега обвешиваться всякими дивайсами. (Извиняюсь за выражение. Зачем это не наше слово, ставшее таким модным? Есть же хорошее русское слово «гаджеты». Ну, или «прибамбасы», на худой конец). Они мешают наступить тому состоянию, когда ум уходит в самоволку и начинается брожение мыслей. Важно хоть на полчаса-час побыть одному со своими мыслями и тогда многое становится на свои места. Это состояние похоже на процесс медитации, когда бег становится инструментом познания.
Есть все основания смело утверждать, что человека создал не просто труд, а один из его разновидностей бег. Во всяком случае, роль бега в превращении обезьяны в человека значение имеет решающее, если принять во внимание доказанное наукой и подтвержденное практикой развитие эволюции по закону спирали. Ибо тому в подтверждение сказано: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем (Ветхий завет)».
«Нет ничего нового под солнцем, но есть кое-что старое, чего мы не знаем» сказал один мудрец. А я добавлю: «но о чем мы догадываемся, учитывая свойства спирали».
То, что мы видим сейчас, имеет аналогии в исторической ретроспективе, если спираль истории отмотать на один виток назад. Присмотревшись к тому времени, мы увидим, как цивилизация лемурийцев вырождалась в сообщество обезьян.
Но самое интересное происходило полвитка назад, когда из обезьяны произошел человек.
В те недалекие во всех смыслах времена множество всяческих пород генеалогических деревьев произрастало в покрывающей первобытную Землю саванне. Одну из таких пород облюбовали для своих гнездовий наши древние и очень человекообразные предки. Плоды этого древа в изобилии снабжали их пищей и холодильники в каждом гнезде были всегда полны свежих бананов. То было время, называемое Библией «райским».
На заре истории люди ещё имели крылья и любили по утрам вылетать из своих гнезд с первыми лучами солнца. Это были волшебные полеты наяву с закрытыми глазами навстречу солнцу.
Так продолжалось довольно долго, пока наши предки не вкусили плода от древа познания и не изобрели сетевой способ передачи информации с помощью барабанного боя. Их любимым занятием стало выстукивание SMS-ок на барабанах, которые в среде блогеров назывались простенько и со вкусом: «компы».
Первые барабаны, изготовленные из скорлупы плодов древа познания и шкуры козла отпущения, были довольно слабыми инструментами и их блеющие звуки едва достигали соседних деревьев. Но со временем появились более продвинутые компы, выдолбленные из цельного куска высохшего ствола генеалогического дерева вымерших динозавров и натянутой на него шкуры летающих ящеров птеродактилей. Теперь «лайки» отправлялись мгновенно в самые дальние уголки ойкумены.
Крылья, за ненадобностью пылившиеся в чуланах, со временем обменяли на брендовые барабанные палочки. Ведь и без крыльев всего было в достатке: и пищи, и развлечений.
Но пришло время и эпидемия птичьего вируса, проникшая в сеть вместе с инфицированным птеродактилем, уничтожила кожаные барабаны и это вынудило самых креативных из человекообразных (назвавшихся словом «люди») оторвать зад от удобной ветки, а руки от барабанных палочек и, одевши шорты из шкуры дохлого ягуара, выйти в саванну, где много свежего ветра и чистого света. И с тех пор люди уже не могли отказаться от радости утренней пробежки на просторах саванны. Бегая от дерева к дереву, разносили они СМС-ки, цокая языком и подражая звуку барабана.
Но пришло время и эпидемия птичьего вируса, проникшая в сеть вместе с инфицированным птеродактилем, уничтожила кожаные барабаны и это вынудило самых креативных из человекообразных (назвавшихся словом «люди») оторвать зад от удобной ветки, а руки от барабанных палочек и, одевши шорты из шкуры дохлого ягуара, выйти в саванну, где много свежего ветра и чистого света. И с тех пор люди уже не могли отказаться от радости утренней пробежки на просторах саванны. Бегая от дерева к дереву, разносили они СМС-ки, цокая языком и подражая звуку барабана.
Так появился у людей «язык», а генетическая память заставляла их бежать навстречу утреннему солнцу. Так и двигались они все время к востоку, пока не заселили все континенты Земли, создав современную цивилизацию.
Пройдет не одно тысячелетие, прежде чем человека «набегавшегося» неумолимый закон спирального развития истории вернет к прежнему месту на ветке генеалогического древа. Мы, люди, все больше будем заменять физическую работу трудом роботов, а работу ума искусственным интеллектом.
Homo sapiens превратится в homo sedet.
Выживут те, кто приспособится жить сидя у компьютера.
Стоп: что-то знакомое напоминает мне это. Точно: «Сказка о рыбаке и рыбке», в которой «старик» это каждый из нас, а «старуха» наша цивилизация.
Радует то, что «золотая рыбка» все еще жива и плавает где-то в вечном океане.
Увлекшись походами в горы, на втором курсе учебы в институте я решил заняться вечерними пробежками дабы не заморить себя гиподинамией в ежедневной борьбе с лекциями и занятиями по добыче аграрных знаний.
Так возник у нас любовный треугольник: я, горы и бег. Из механики известно, что самые устойчивые конструкции состоят из треугольников. Вот и нашей конструкции скоро полсотни лет.
А начинал я свои первые пробежки (если мне не изменяет с кем-либо моя память) на заброшенной дорожке, соединяющей дыру в ограде института и постом ГАИ. Дело было поздней осенью и случайные прохожие шарахались от меня, как от лешего. Известно, что «человек бегающий» в ту пору был в диковинку у нас.
Тогда, будучи молодым и здоровым, я легко пробегал первые 300400 метров из ежевечерних восьмисот. Это сейчас, в возрасте не первой свежести, приходится напрячься, чтобы два-три раза в неделю преодолеть свои привычные 1015 километров.
Интереса ради, я испробовал разные виды бега: спринт и марафон, бег трусцой и бег налево. Но более всего люблю бег по пересеченной местности, особенно бег в гору. Оказывается, это называется просто и незамысловато: «трейлраннинг» и «скайраннинг» (прости, господи, подражателей англосаксам).
Эти слова я подхватил у молодежи на «переднем крае бегового фронта». Возрастное косноязычие не позволяет мне так эластично выражаться как это получается у «сэнсэев» бега, поэтому буду по старинке(нет, не матом); буду по старинке бегать по пересечёнке и заниматься бегом в гору.