Бальный сезон был в самом разгаре и в этом 1824 году обещал быть пышным и богатым на события. Вся столица в ту зиму сплошной непрекращающийся праздник: балы, театры, оперы, приемы и салоны. Платья, напоминающие по крою античные туники, уже канули в лето: линия талии стала ниже, юбки чуть пышнее, ткани плотнее, большее значение приобрели рукава. Мундиры Александровского времени стали удобнее, чем те, что носили подданные его бабки, но все так же сдавливали офицерам горло жестким воротником-стойкой. Городские денди утягивались для получения желанной осиной талии, не уступая в этом занятии барышням. Столичное общество готово было принести любые жертвы в угоду моде и статусу.
В один из декабрьских вечеров в дворянском собрании давали большой бал. И почти все внимание столичного высшего общества в тот вечер привлек молодой человек с императорскими вензелями на эполетах. Прекрасно сложенный, с правильными чертами лица, он привлекал дам своей внешностью, а их отцов мундиром флигель-адъютанта, и был одним из самых завидных женихов столицы.
Протанцевав мазурку с хорошенькой польской княжной, молодой флигель-адъютант отправился к лестнице, чтобы у входа, встретить своих дальних родственников. Ловко лавируя между поднимающимися гостями, он слегка коснулся платья незнакомки и тут же почувствовал, как что-то потянуло его за пуговицу на мундире.
О, Боже, простите, так неловко, произнесла незнакомка.
Оказалось, что бахрома бального шарфа девушки накрепко закрутилась на пуговице. Молодой человек взглянул на незнакомку, нервно пытающуюся освободить свой шарф. Ею оказалась миловидная девушка, которая, на секунду подняла свои большие черные глаза на него, залилась краской и продолжила попытки размотать бахрому.
Позвольте мне попробовать? ответил офицер, мягко отстранив ее руки.
Катрин, в чем дело? Кондратий Федорович с Костей уже заждались нас, с лестницы спускалась, ушедшая вперед мать девушки.
В это время молодой человек ловко распутал бахрому и поправил мундир.
Небольшой казус с шарфом, madam, произнес он, Позвольте представиться, Новосельцев Владимир Дмитриевич.
Чернова Аграфена Григорьевна, сурово произнесла дама, протянув молодому человеку руку для поцелуя, А это моя дочь, Екатерина Пахомовна. Идем, Катрин, нас ждут.
До свиданья, произнесла девушка и ловко прошла мимо Новосельцева, оставив после себя легкий аромат миндаля.
Аграфена Григорьевна, Новосельцев в два шага догнал поднимающихся дам, Я смею надеется на тур вальса с вашей дочерью.
Разумеется, сухо ответила старшая Чернова, с трудом скрывая раздражение от навязчивого юноши.
Катя, Катенька, Катюша!.. Вся жизнь молодого человека слилась в этом имени в один день. Уже меньше чем через месяц после знакомства Владимир сделался постоянным гостем в доме Черновых. И вот он уже мчится по свежему сверкающему на солнце снегу в Москву к матери, сообщить о самом важном решении в его жизни.
Это случилось, когда он навещал Катю в их имении Большое Заречье, близ села Рождествено. Аграфена Григорьевна, сперва невзлюбившая Владимира, теперь полюбила его, едва не больше, чем родных сыновей. Ее муж отставной генерал Пахом Кондратьевич, был более сдержан, но и он не мог отрицать, что Новосельцев блестящая партия для его дочери. Младшие Черновы: Владимир и Николай, были в восторге от нового знакомого, лишь узнав, что тот вживую видел государя.
В тот день после обеда Катишь музицировала. Не отводя глаз от тонких пальчиков, бегающих по клавиатуре, Новосельцев не заметил, как mama, отослала куда-то мужа, а затем и сама ушла, якобы распорядится на кухне. Младшие братья дрались на верху, и это значило, что они остались одни. Новосельцев давно уже ждал, когда ему дадут такую возможность и прекрасно знал, что должен сделать. Он видел, не мог не видеть, что его чувства взаимны, посему отказа нечего было бояться. Однако беспокойство перед решающим броском никак не покидало его. Сделав над собой усилие, юноша почти бесшумно подошел к фортепиано, положив локоть на крышку. Катя оборвала игру, но поднять голову от клавиш не решилась.
Catiche, начал он было по-французски, но получилось так искусственно, и он решил продолжить на русском, Катя, сказал он, так нежно, как только мог.
Она подняла на него свои большие глаза, в которых читался испуг, но потом резко встала, громко закрыла клавиши и вновь посмотрела на него, но уже с мягкой игривой улыбкой на лице.
Вы никогда не называли меня раньше. Есть особый повод?
Да, я право не знаю, как начать.
Катя ловко вышла из-за инструмента и оказалась совсем рядом с Новосельцевым.
У Вас такое глупое выражение лица, бут-то вы собираетесь сказать, что любите меня?
После такой дерзкой провокации с губ могло сорваться лишь одно слово.
Люблю, тихо произнес Новосельцев, больше жизни, Катенька, он поднес ее руку к щеке, Решайте же мою судьбу.
Катя руки не отдернула, она с трудом сдерживала улыбку на своем лице и чувствовала себя в эту минуту словно генерал, выигравший сражение. Дерзость, которую подсказала на днях маменька, удалась. Иного пути растормошить этого нерешительного увальня, как называла Владимира Аграфена Григорьевна, она не видела.
Тут и решать нечего, девушка смущенно опустила глаза в пол.
И вот уже несколько дней, Владимир не помнил себя от счастья. Он летел в Москву, привести все дела в порядок и известить всех родных и друзей. Свадьба назначена была на январь.
Глава 3
Господа, стало известно, наши соратники в Малороссии с недавних пор вошли в контакт с тайным обществом в Польше. О них нам почти ничего не известно, кроме того, что настроены они чрезвычайно радикально. Все это может привести к крайне необдуманным шагам, а по сему, требует от нас, я думаю, определенных действий, Трубецкой5 закончил и демонстративно сел.
Собрание руководителей Петербуржского тайного общества сегодня проходило на квартире Оболенского6, что на Аптекарском переулке. Деятельность южных соратников все чаще становилась одной из центральных тем. Несмотря на большие разногласия, сближение обществ казалось все более реальным, тем более, после недавних слухов о том, что всемогущий Пестель7 со дня на день может появиться в городе.
Сергей Петрович, ради Бога, нашего ли ума это дело. Нам своих горячих голов хватает, заговорил Оболенский, который все собрание просидел на софе в дальнем углу.
За Якубовичем я присмотрю лично, отозвался Рылеев, Я уже не раз говорил Вам, Евгений Петрович, Вам не о чем беспокоиться.
Господа, прервал их Трубецкой, давайте все же вернемся к первоначальному вопросу.
Сергей Иванович, вмешался Бестужев, По-моему, Ваши опасения абсолютно напрасны. Ни мы, ни в Тульчине не готовы ни к чему серьезному.
Сейчас, да. Но не позднее двадцать шестого года все должно быть готово.
Простите, князь, сомневаюсь, что это возможно, развел руками Бестужев8, наше, так сказать, предприятие пребывает ведь в самом младенчестве.
Позвольте не согласиться, Александр Александрович, парировал Пущин9, если верить тому, что слышно из южных губерний, там все уже довольно серьезно. А здесь, при должной подготовке, хватит и одного полка.
Нужен всего лишь повод, снова из дальнего конца комнаты отозвался Оболенский.
Точнее? Трубецкой повернулся к нему в пол оборота.
Точнее, нужно всего лишь показать массам истинное лицо власть имеющих. Громкий резонансный случай злоупотребление властью.
Хм, найти такой не проблема, а вот придать ему нужную огласку куда труднее, задумался Рылеев.
Споры продолжались уже далеко за полночь. Руководители столичного тайного общества никак не могли прийти к определенным консенсусам. Однако, вскоре усталость и плотный ужин, начали давать о себе знать: тон беседы становился все спокойнее, высказывания короче, и вскоре, все начали расходиться. Однако в дверях Рылеев учтиво задержал князя на пару слов.
Вы знаете, князь, Кондратий Федорович учтиво дотронулся до локтя Трубецкого, я всегда крайне неохотно прошу об одолжениях, но боюсь, у меня нет выбора. Быть может, вы слышали, моя кузина Екатерина, дочь генерала Чернова, имела неосторожность принять предложение от флигель-адъютанта его величества Новосельцева.
Это тот, что сын Орловой, как же знаю его.
Он самый. Свадьба была назначена на январь, а сегодня уже восемнадцатое. Невеста тает день за днем. Скоро и слухи поползут А жениха и след простыл. Уехал по делам в Москву и пропал. Вы же вертитесь в тех кругах, может что слышали.
Вот оно что, протянул князь, Да, что-то до меня доходило. Но я знаю немного. Новосельцев при дворе действительно не появляется, но ходят слухи, что его видели недавно в городе. Если он и будет где, то на своей квартире, или у своего друга подпоручика, кажется Шипов его фамилия. А если хотите знать мое мнение то, скорее всего дело в матери Новосельцева. Насколько я могу судить, такая как она не позволит войти в семью кому-то со стороны. При всем уважении к мадмуазель Черновой.
Вот как значит, заключил Рылеев, Огромное спасибо, князь. Я ваш должник.
На следующий день, Кондратий Федорович сидел в коляске с Бестужевым, напросившегося помогать в поисках. Они уже около десяти минут выжидали напротив дома того самого подпоручика Шипова, на которого указал Трубецкой.
Ну и как, Кондратий Федорович вы планируете его выманить? Дружок его не сдаст, это точно. А сам он носа не высунет.
А вот тут ты абсолютно прав, Александр Александрович. Но, понимаешь, мало иметь хороших друзей. Важно еще, чтобы их окружение было не из болтливых. Рылеев подышал на замершие руки.
Думаете, может получиться? спросил Бестужев.
А вот мы сейчас и посмотрим.
Тем временем из дверей показался человек, по видимости денщик, и Рылеев выскочил из коляски наперерез ему. Слугу явно удалось застать врасплох. Бестужев видел, как он отрицательно махал головой и вообще пытался как можно быстрее избавиться от приставучего господина. Тогда Рылеев вложил ему в руку деньги, денщик все так же продолжал махать головой, но перестал так спешить. Новая монета сделала его еще более сговорчивым: отрицание в жестах денщика сменилось на сомнение. Третья монета, помогла преодолеть и его. Рылеев, довольный похлопал паренька по плечу и направился обратно к коляске.
Есть результат? спросил Бестужев.
Завтра в девять на круглом рынке, коротко ответил Рылеев, касаясь тростью спины извозчика.