А ты уже вероятно более спокойно продолжаешь свою внутреннюю беседу сам с собою:
Сколько же это государственных и народных денег выброшено на эту полоску песка. И, когда затем приходишь на Пахачинский рыбоконсервный завод, что на консервной баночке обозначен и кодируется под номером 57, удивляешься, как много люди здесь понастроили: и автоклавы, и котельная, и дизельная электростанция, и водозабор с водопроводом, да и жилые дома всё новые, вот только стены рыбозавода, обшитые тонким с желтизной анодированным металлом из консервных банок в виде их круглых донышек, то ты понимаешь, что за этими крышечками кроется настоящая утлость, истинная временность, она за ними то и скрывается, а еще тебя удивляют здешние теплотрассы, которые расположились вдоль дороги в деревянных коробах, засыпанных опилками и также как и все в Усть Пахачах оббитых тонким консервным металлом. В Усть Пахачах везде тебя преследует этот желтый металл из консервной банки Местами покоробленный, местами уже и поржавевший, под солеными брызгами, пропитавшими эту всю серую песчаную землю уст пахачинской косы.
Сама же Усть Пахачинская коса, это довольно живая и подвижная песчаная насыпь, тянущаяся от материковой части с юга на север в сторону села Апука. Как оправа драгоценной картины она обрамляет устья великой и полноводной реки Пахача. А та как бы в благодарность ей ежегодно, ежечасно, ежесекундно из своих верховьев несет тысячи кубометров этого серого измельченного песка и уже, затем бесконечный морской накат и прибой не одну сотню, а то и тысячу лет равномерно его распределяет на 1519 километров вдоль усть пахачинского серого берега.
Усть Пахачинская коса местами шириной всего-то 300400 метров не более и у своего соединения с морем как бы препятствует смешиваться речной и морской воде. Но вот, когда начинается прилив, река становится такой своенравной, течение реки на час или пол часа как бы останавливается. А затем? Затем река течет в обратную строну, чуть ли не до села Средние Пахачи и тогда в устья реки Пахачи, лучше утлым суденышкам не заходить в образующиеся при этом буруны, и тогда по неопытности или не знанию фарватера можно запросто сесть на мель. И вот только, когда вода поднимется на 1,45 метра, а то, и на все 2,35 метра при двойном приливе, можно поднимать «пары» хоть на всех буксирах, хоть на МРэСках и пытаться пройти эти буруны, чтобы в мгновение выскочить на большую Тихоокеанскую воду, выскочить на бескрайние Тихоокеанские просторы, где глубины моря достигают и 100, и более метров, где эхолот, показывает абсолютно ровное дно, и только в отдельных местах есть так называемые углубленные банки, которые знающие апукинские капитаны отмечают на своих секретных картах и стараются затем подальше их спрятать и затем эти карты никому не показывать, чтобы в следующем рыболовном году там снова ловить селедку или треску, а то и краба, и другие богатства благодатного Нептуна из Берингова моря, чтобы получить и премиальные да, и причитающиеся за самоотверженный труд награды, если конечно они кому из них достанутся, и кто либо из друзей моряков и капитанов то ли Фассахов или Халиков, то ли Воевудский Леонид или Мерхини первым не займет его рыбную морскую банку.
Ну, а уж когда ежегодно в июне начинается красная путина, вдоль пахачинской косы выстраивается целая шеренга длиною по 800 и более метров морских ставных неводов. Их бывает до 19 штук и более. И тогда начинается настоящая летняя рыбная летняя «страда», которая на год вперед кормит всех усть пахачинцев и апукинцев, да и многих из Олюторского района.
Тогда на рейде Усть Пахачей становятся разноцветные рефрижераторы, множественные перегрузчики и другие морские суда трудяги, а между ними шастают туда-сюда шезлонги и кунгасы наполненные серебристой рыбкой внутри брюх которой невероятно дорогая красная икра настоящее возобновляемое золото Камчатки. Все спешат, все теперь торопятся, поймать рыбу до самых сильных в этих широтах июльских океанских штормов, которые могут своей неимоверной силой соленой воды и волн выстой с трехэтажный дом легко и в мгновение сорвать и эти 800 метровые невода, закрепленные тысячами мешков с песком, лежащими на дне и даже потопить эти утлые суденышки, и тем более безмоторные прорези, которые качаются на крутых волнах. Уж тогда поспешай, так как морская и красная рыба не любит воздуха, эта рыба не любит тепла, её надо побыстрее в холодильник, её надо побыстрее засолить и в бочки, а перед этим еще разделать и женскими руками отшкерить и уж, затем разложить в баночку на лучшие пахачинские пресервы или рагу с головки красницы, а еще лучше закатать в металлическую желтую баночку и в автоклав, тогда она и два, да и три года будет годна, и понятно успеет преодолеть тысячи километров до своего потребителя на материке. А для этого и пар надо дать, и электроэнергию для холодильных агрегатов дать, и пресной водой обеспечить круглосуточное сезонное летнее производство.
В летнюю рыбную страду здесь в Усть Пахачах для всех есть работа, есть и хороший заработок. Ведь многим даже секретарям райкома партии такой заработок не снился и 1000, да и 1600 рублей у капитанов МР-150, да и инженеры вместе с директоратом Пахачинского рыбозавода не обижены и хорошая зарплата еще и премиальные, да и путевки в санатории или проезд в очередной отпуск и до Сочи, и до южного Ставрополя.
А ведь им т.е. рыбному начальству и здесь не плохой санаторий. Есть и общежитие сезонниц на 100 человек на косе, и участковая больница на 35 коек, и пионерлагерь недалеко от села Средние Пахачи. Живи да только и радуйся.
А после лета, наступают мгновения дождливой осени и длинной-предлинной камчатской зимы, когда в поселке на этой просоленной косе жизнь как бы и замирает. Сезонников, а вернее сезонниц в сентябре-октябре вывозят на «материк» и по утлым здешним домам остаются только коренные Усть Пахачинцы, т.е. те, кто прожил с семьей здесь не один десяток лет, те кто почти навсегда связал свою жизнь с Крайним Севером и этой узкой серой косой, с её серым тяжелым песком, с этой красной рыбой, пусть он даже сам и не рыбак Замечено, что немного прожив в этих краях все становятся рыбаками, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. Все их мысли, все их разговоры дома, да и на работе только об икре и красной рыбе, о её повадках, о прогнозах Камчатского ТИНРО на подходы рыбы и всех интересует рыбный или не рыбный этот год, так как от этого зависит и их благосостояние, и их благополучие и благосостояние их семейств. А уж осенью всех интересует оправдался ли прогноз КамчатТИРРО на уловы красницы в текущем году.
И то, что все наши события, все волнения в душе наших любимых героев, с кем мы прошли не один километр по камчатским косам происходили именно на этой серой косе Пахачинской косе. Хорошо ведь сегодня, когда все ранее закрытые карты рассекречены и мы её легко находим и видим из космоса в Gugle.
И мы попытаемся, как можем, насколько умеем, насколько всё поняли, рассказать Вам как мы видели эти края, как мы их запомнили во время своих иногда коротких, а порою и длительных командировок, и Вам об этом Вам сейчас подробно рассказать.
1.4. Командировка рыбинспектора в Пахачи.
Руденков Тимур рыбинспектор из посёлка Корфа этим летом был прикомандирован начальством в рыбацкий посёлок Усть Пахачи на рыбокомбинат «Олюторский» на летнюю путину и по привычке не спал до 2-х часов ночи, ожидая директора ООО «Рыбак Камчатки» Игоря Федоровича, который должен был пригнать моторную лодку «Прогересс» из Апуки и они вместе должны были выехать в устья одноимённой реки Пахачи на патрулирование.
И мы попытаемся, как можем, насколько умеем, насколько всё поняли, рассказать Вам как мы видели эти края, как мы их запомнили во время своих иногда коротких, а порою и длительных командировок, и Вам об этом Вам сейчас подробно рассказать.
1.4. Командировка рыбинспектора в Пахачи.
Руденков Тимур рыбинспектор из посёлка Корфа этим летом был прикомандирован начальством в рыбацкий посёлок Усть Пахачи на рыбокомбинат «Олюторский» на летнюю путину и по привычке не спал до 2-х часов ночи, ожидая директора ООО «Рыбак Камчатки» Игоря Федоровича, который должен был пригнать моторную лодку «Прогересс» из Апуки и они вместе должны были выехать в устья одноимённой реки Пахачи на патрулирование.
Предварительно Тимур Руденков провел один пять дней на сопке Колдуне, что недалеко от Усть Пахачей. Он поступал всегда так, так как ранее служил в армии в войсковой разведке, и знал и понимал важность изучения местности, привязки к новым ориентирам. Ему в его нелегкой инспекторской работе важно было сначала изучить досконально своего «противника», которым был браконьер, не зависимо от его статуса и ранга, важно было сначала, ему важно было сначала, важно было понять, как он себя ведет, где ловит рыбу, а затем уже и прячет возможную добычу драгоценную икру и красную рыбу.
У Тимура Руденкова этим летом был напарник Александр Куликов. Не любил Руденков работать с этим напарниками, самому-то ведь было уже 58 лет и пенсия северная в кармане, да разве на неё протянешь разве, что ноги. Поэтому-то на семейном совете со своей «бабкой», вернее женой Тамарой решили еще пару лет поработать, чтобы заработать на квартиру и можно, затем уезжать из Корфа на материк из почти родного, за эти как одно мгновение пробежавших 35 лет в ставшим родным селе на этой также как и пахачинская, извечно продуваемой северными ветрами косе. Да и родная то жена как-то последние 23 года начала сдавать и часто болеть, при том, что у них ведь дети уже поставлены на ноги, обоим квартиры купил, выучил, все работают, можно теперь подумать о собственном покое и заслуженном отдыхе. Раньше ведь мечтал вернуться в родной теплый и южный Николаев. Но разве, после того как наши «демократы» и «перестройщики», и разной масти «реформаторы» великую державу Советский Союз перекроили, а на Украине к власти пришли такие же, но более рьяные «перестройщики» и «реформаторы», только уж более правые можно сказать «ультрарадикальные» националисты, а не социалисты и патриоты, а еще и с временным опозданием на 1015 лет по отношению к реформам, что прошли здесь в России.
Теперь-то разве там, в Николаеве о людях беспокоятся, разве там пенсию реальную будут платить или может лечить без денег в старости, которая давно о себе напоминает и болями в суставах, и ноющей болью в сердце, особенно при физической перегрузке при подъеме на сопки или ходьбе по непроходимой тундре.