Многие из одноклассников Дженис рассказывали, что она пришла на выпускной вечер пьяной. Учившаяся с ней в одной школе с седьмого класса Пэт Флауэрс утверждает, что Дженис появилась в аудитории не только «пьяной, но и с солнечными ожогами, а надето на ней было только купальное бикини».
Трудно сказать, где кончается правда и начинается легенда, однако я доверяю свидетельствам Джорджа Арены-мл. из Ричардсона, Техас, с которым мы обсуждали это 10 октября 1990 года. После выпуска он поступил в Техасский университет A&M, служил офицером во Вьетнаме, а сегодня занимается собственным строительным бизнесом. Он вспоминает, что выпускной вечер для пяти сотен человек проводился на стадионе, и каждого из них вызывали подняться на сцену, а для этого нужно было пройти через поле. Все было традиционно: выпускники в мантиях и квадратных академических шапочках, оркестр, играющий «Торжественные и церемониальные марши» Эдуарда Элгара.
«Когда ее вызвали, Дженис поднялась, и стало понятно, что она вдрызг пьяна, вспоминает Джордж. Она, шатаясь, пробрела через поле и прошла по сцене пьяной на глазах у половины Порт-Артура. Она нарушила все правила жизни в городе реднеков».
Позднее Джоплин объясняла, что причиной произошедшего была ее ярость из-за непринятия. «Каждое мое начинание отвергалось, говорила она, и мне было больно».
У Дженис и Гранта Лайонса тем летом после выпуска завязались отношения. Он приехал домой из Университета Ту-лан и выглядел более светловолосым, крупным и лучше, чем когда-либо. Теперь, уже без компании, он и Дженис могли выразить свои чувства друг к другу. «Это была мимолетная связь, рассказывает мне Грант. Мы немного поваляли дурака. Как-то залезли на чей-то задний двор, залитый лунным светом настоящая романтика».
Дэйву Мориарти удалось уехать из Порт-Артура, поступив в Университет Техаса в Остине, а Джиму Лэнгдону пришлось учиться в Университете Ламара, мрачном заведении в Бомонте, куда в итоге поступила и Дженис. Грант Лайонс, который сумел попасть в Университет Тулана по футбольной стипендии, называет Ламар «просто университетским продолжением школ Порт-Артура средней школы Томаса Джефферсона, или средней школы Бомонта, или средней школы Южного Проктера, или средней Порт-Нечес/Гроувс все они одинаковые. Накинь лассо на все эти маленькие средние школы, крепко-накрепко завяжи его и получишь Технологический институт Ламара. И я точно знал, что именно туда я и не хочу. Это дает вам немного представления о мире, существуя в котором, Дженис пыталась выразить себя».
Дэйву Мориарти удалось уехать из Порт-Артура, поступив в Университет Техаса в Остине, а Джиму Лэнгдону пришлось учиться в Университете Ламара, мрачном заведении в Бомонте, куда в итоге поступила и Дженис. Грант Лайонс, который сумел попасть в Университет Тулана по футбольной стипендии, называет Ламар «просто университетским продолжением школ Порт-Артура средней школы Томаса Джефферсона, или средней школы Бомонта, или средней школы Южного Проктера, или средней Порт-Нечес/Гроувс все они одинаковые. Накинь лассо на все эти маленькие средние школы, крепко-накрепко завяжи его и получишь Технологический институт Ламара. И я точно знал, что именно туда я и не хочу. Это дает вам немного представления о мире, существуя в котором, Дженис пыталась выразить себя».
Поступив в Ламар в середине июля 1960-го, Дженис будоражила весь кампус: то появлялась в студенческом центре одетой только в легкий халатик, то позировала голой в художественном классе, то сидела на подоконнике в короткой ночной рубашке и играла на укулеле прямо перед окнами мужского общежития. Еще более шокирующими для ее однокурсников были попытки бороться с расовой дискриминацией в отношении пуэрториканцев. Одна из соседок по общежитию как-то подумала, что Дженис устраивает песенный фестиваль, однако, присмотревшись более внимательно, поняла, что она организовала сидячую забастовку, первую акцию подобного рода в кампусе.
Осенью 1960-го Дженис бросила вуз и убежала в Хьюстон, где нашла фолк-клуб Purple Onion. Она была слишком зажата для того, чтобы петь, и топила свою нервозность в алкоголе. Вскоре ее алкоголизм привел к срыву. Когда намного позднее, в 1960-х, она консультировалась у доктора Эдмунда Ротшильда, то призналась, что лечилась от алкоголизма, когда ей было семнадцать.
Дженис пыталась найти себя, став кочующей участницей «рюкзачной революции», которую Джек Керуак предсказал еще в 1950-х: передвигаясь автостопом, она дрейфовала от одного города в юго-восточном Техасе и Луизиане к другому, просила милостыню, мечтала, читала стихи и романы, играла в бильярд на пиво, пыталась соблазнить завсегдатаев баров. Она научилась быть признательной, если кто-нибудь просто жалел ее и предлагал переночевать на диване или на полу. Глядя на себя в зеркало, она должна была признать, что, будучи пухлой и невзрачной, она никогда не будет считаться «роковой женщиной». Но одновременно Дженис знала, что у нее есть свое электричество. Смышленой и амбициозной, ей было предназначено нечто большее, чем работа, которую она получила, вернувшись в Порт-Артур, официантки в забегаловке при боулинге.
До лета 1961-го Дженис то уезжала, то возвращалась в Порт-Артур. Сам город радикально менялся. Генеральный прокурор штата закрыл притоны с азартными играми и бордели, а Марселлу показали по телевидению во время искрометных публичных слушаний. Хотя хозяйки домов терпимости самодовольно вели себя перед камерами, будто бы просто пережидая, когда закончатся все эти неприятности, ситуация в Порт-Артуре и Галвестоне поменялась навсегда. «Каждый был пойман со спущенными штанами», рассказывает Джордж Арена-мл. Веселье закончилось, и, тогда как Галвестон выжил, став популярным курортом, Порт-Артур иссох навечно и просто сдулся. Единственной мыслью Дженис было: «Нужно валить из Техаса».
Ее бывший одноклассник по средней школе Томаса Джефферсона Джеймс Рэй Гуидри устроился ночным диск-жокеем на радиостанцию KOLE. Он вспоминает, что встречал ее в закусочной на улице Проктер, когда заканчивал работу в 5:30 утра: «Дженис всегда была с двумя или тремя парнями. Они выглядели так, будто не ложились спать всю ночь». Она теряла веру в то, что сможет стать художником-графиком, и обратилась с просьбой оценить ее работы к художнику, которого уважала, Стиву Ходжису. Они сидели в кофейне на Галфуэй Драйв, где были вывешены ее картины, и Стив сказал ей, что у нее есть чувство и страсть, но не хватает мастерства. «Я попытался поговорить с ней об этом, указав на то, что ее манера рисования была несколько сентиментальна, и разъяснив, почему это не так уж хорошо. Она внимательно слушала и сказала, что я более опытный художник и старше ее и она рада критике. Она восприняла ее очень хорошо».
Все же она бросила рисование, поняв, что никогда не станет великой художницей, а именно такую цель она всегда ставила себе в любом деле. Золотая середина была не для нее. Удавшиеся полотна ее друзей, вроде Томми Стофера, делали болезненно ясным понимание того, что ей самой никогда не достичь такого же уровня.
Как-то Дженис была на вечеринке по другую сторону реки в Биг Оук и встретила Фрэнка Эндрюса. «Она пришла с двумя своими подругами, говорит Фрэнк, и они повздорили». По окончании пьяной стычки Дженис осталась одна в Луизиане и не могла попасть домой. Фрэнк, который был с компанией из трех парней, согласился подвезти ее. Они расположились на заднем сиденье, целовались и обнимались. Вернувшись в Порт-Артур, Фрэнк высадил своих друзей и поехал на своем Chevrolet 1951 на парковку у школы. «Мы залезли назад, говорит он, и вернулись к бурному петтингу».
Немного погодя Дженис произнесла: «Это сиденье как-то жестковато». Они спустились на пол, который Фрэнк вручную покрыл толстым серым ковролином из ювелирного магазина, где он работал. Вдруг появились полицейские с фонариками, но не стали задерживаться, поняв, что это всего лишь занимающиеся сексом подростки. «Детка, как жаль, что нет подушки», сказала Дженис. Потом, как говорит Фрэнк, «она засунула язык в мое ухо и вытащила из него серу». Тридцать лет спустя Фрэнк вспоминает этот эпизод как «отличный вечер, отличное свидание на одну ночь. Дженис была очень страстной. Мне казалось ужасным то, что кто-то оставил ее одну в другом штате».
Летом 1961-го поведение Дженис стало более странным. Она поступила в колледж Порт-Артура в марте и бросила его в июле. Потом, по словам ее отца, «она убежала». После ее смерти в 1970-м он говорил, что Дженис была своенравной в юности и дикой, когда стала взрослой; будучи открытой к приключениям, она испробовала все удовольствия, которые может дать жизнь. Но для него ее сквернословие и чрезмерная распущенность были лишь прикрытием ранимой и любящей души. Хотя мистер Джоплин предпочел бы, чтобы его дочь осталась дома, он понимал, что она убивает себя в Техасе, и надеялся, что Дженис наконец найдет себя в более интересном месте таком, как Лос-Анджелес.
16
Популярный в США напиток сухой растворимый лимонад.
17
Характерный персонаж комиксов.
18
Пабло Казальс (исп. Pablo Casals, 29.12.187622.10.1973) каталонский виолончелист, дирижер, композитор, музыкально-общественный деятель.
19
Summer reading programs распространенная в США и Канаде практика в публичных библиотеках, нацеленная на поддержание интереса к чтению летом.
20
Southern Comfort (в переводе с англ. «Южный комфорт») ликер, созданный в Новом Орлеане Мартином Вилкисом Хероном в 1874 году и запатентованный в 1898-м.
21
If you ever, if you were lookin, if you were lonely If you were lookin, or lonely I know what youre lookin for And I figured it out at fourteen years old And I been lookin for it every since, too, man
22
Cavalcade queen (в переводе с англ. «Королева кавалькады») типичный конкурс во время проведения родео на юге США. В свою очередь, в Порт-Артуре существовали собственные аналогичные конкурсы, в названии которых отражена главенствующая роль нефтеперерабатывающей промышленности в городской жизни (в переводе с англ. «oil» «нефть»).
23
The Cotton Bowl Classic или просто Cotton Bowl далласский ежегодный, с 1937 года, матч между университетскими командами по американскому футболу.
24
Каджуны (англ. Cajuns) франкоговорящая субэтническая группа, представленная преимущественно в южной части штата Луизиана, именуемой Акадиана, а также в прилегающих округах южного Техаса и Миссисипи. Ведет происхождение от франкоканадцев, депортированных британцами из французской североамериканской колонии Акадия.