Ну почему же я должен летать, если мне нравится бегать? Ну и что, что птица. Что с того? Я же могу быть не летающей птицей. Я могу быть птицей-бегуном. Я не люблю летать, я люблю мчаться.
Но в голове крутилось «тебя засмеют», «вся Африка ржать будет», «родился птицей должен летать».
А что если Камышовка права? Может, я действительно не правильно смотрю на свою жизнь и раз надо значит надо?
Ещё немного поразмыслив, любитель мчаться решил взлететь.
На старт, внимание, марш! Он быстро-быстро передвигал ногами и ощущал, как ветер проскальзывает сквозь его душу и вырывается частым биением сердца. Крылья помогали ему резче входить в повороты и ловить порывы ветра в такие моменты он был безгранично счастлив. И даже забыл, что разогнался он сейчас ради того, чтобы взлететь. Вспомнив, он пробежал еще километров пятнадцать и только потом решился оторваться ногами от земли. Он махал крыльями то быстрее, то медленнее, но полёт не длился дольше секунды. Вконец обессилев, он свалился заполумертво и очень тяжело дышал.
Я не хочу летатья не хочу летатья не хочу летать твердил он. Но образ маленькой птички не выходил из головы, её насмешки не прекращали звучать в ушах.
Я птица! Я должен! крикнул страус, поднялся и решил попробовать еще раз.
Гора была высотой в три километра. Он предположил, что за это время он сумеет научиться летать. Когда нет выбора полетишь. Он встал на самый край, глубоко вздохнул и полетел вниз. Камнем. Крылья не слушались и не хотели поднимать его наверх. Он был слишком тяжёлым для них. Они должны ловить потоки воздуха на бегу, а не в полёте. То, о чем мечтали крылья всех остальных птиц, для этих было проклятьем. Он понял это только тогда, когда до земли осталось не больше 50ти метров. Он жалел, что не послушал себя. У каждого своя судьба и своё предназначение. И если для Камышовки жизнь в полёте, то для него в беге. Он падал.
Пустынная Африка. Прожигающее солнце палило нещадно. Ветер баловался с песком и строил из них всё новые холмовые города. Вдали показалась чёрная точка. Она приближалась со скоростью не меньше 60ти километров в час, а, может, даже и со скоростью автомобиля на кольцевой. Он ловил встречный поток воздуха и никогда не сомневался в том, что лучшее, что есть в жизни это бег. Страусёнок никогда не умел летать. Он даже никогда и не пробовал этого делать, потому что папа учил его: хочешь лететь лети, хочешь бежать беги. Ты сам в ответе за свою жизнь. Будь собой, верь себе. Сердце не обманывает.
Новогодняя легенда
Это произошло год или пять миллионов лет назад, в соседнем доме, или в другой галактике, с кем-то из ваших друзей или не из вашихточно не знаю, но я уверена, что когда-то случилось, причемв новогоднюю ночь.
Он шел по улице, стараясь передвигаться как можно аккуратнее и ровнее. Обеими руками он бережно держал хрустальную туфельку, которую сделал самдля нее. Он то прижимал теплый хрусталь к сердцу, то отодвигал его от себя, давая возможность солнцу бликовать на радужном камне. Это была тончайшая работа, только влюбленный мог сотворить такое чудо. А он знал, что она любит хрусталь и что, увидев, как ее комната наполнится сказочным сиянием, излучаемым туфелькой и ее же улыбкой, он стеклянным осколком проникнет в ее сердце и они будут счастливы!
Новогодняя легенда
Это произошло год или пять миллионов лет назад, в соседнем доме, или в другой галактике, с кем-то из ваших друзей или не из вашихточно не знаю, но я уверена, что когда-то случилось, причемв новогоднюю ночь.
Он шел по улице, стараясь передвигаться как можно аккуратнее и ровнее. Обеими руками он бережно держал хрустальную туфельку, которую сделал самдля нее. Он то прижимал теплый хрусталь к сердцу, то отодвигал его от себя, давая возможность солнцу бликовать на радужном камне. Это была тончайшая работа, только влюбленный мог сотворить такое чудо. А он знал, что она любит хрусталь и что, увидев, как ее комната наполнится сказочным сиянием, излучаемым туфелькой и ее же улыбкой, он стеклянным осколком проникнет в ее сердце и они будут счастливы!
Он не спускал глаз с туфельки и шел, даже не замечая, как снежный пчелиный рой налетел на землю и что «пчелки» кусают его за нос и за щеки, не замечал, что снег переливается на солнце, подражая его хрустальному чуду.
И вот она ее квартира, наконец то! Он робко, еле дыша от волнения, нажимает на звонок. «Гав!» вдруг резко раздается вместо ее приятного голоса. Он вздрогнул и туфелька с капельным звоном упала на землю, разбившись на миллионы слезинокИ тут, так некстати, дверь открывает она, в ее ногах прячется пес.
Парень долго смотрел ей в глаза и, не зная с чего начать, отвел взгляд, с ненавистью посмотрел на то, что осталось от туфельки и собрался было уходить, но тут услышал: «Ах, какая красота!» Он резко обернулся: она стояла над осколками и рассматривала их. Он подошел поближе и увидел, что хрустальные слезинки расположились на полу в форме сердца, пронзенного стрелой, внутри которого солнечным светом блистало ее имяОн ничего не понимал, ни как такое могло произойти, ни как произошло, и ни сон ли это, но когда она подошла, улыбнулась и поцеловала его, ему было уже все равно
Так год или пять миллионов лет назад, в соседнем доме или другой галактике, счастливых людей стало на двоих больше, а всему виною новогодняя ночь. Она подарит сказку и вам, только будьте к ней доверчивей и внимательней, тогда лунной тропой и звездной пылью чудо попадет и в ваш дом
До смерти любить жизнь
Вату белоснежных облаков смело резал своими крыльями грозный ястреб, не знавший страха и неволи. Он стремился к солнцу и был свободнее звезд, прибитых к небу. Ястреб мог парить всю жизнь, но земной голод заставлял его спускаться вниз и на время отказываться от безграничного простора. Когда и на этот раз желание пообедать совладало над желанием стремиться к солнцу, ястреб полетел к земле. Достигнув зеленой травы и мягкой почвы, он начал искать насекомых, чтобы перекусить и вернуться к своему небесному предназначению. И, какая удача, прямо к нему навстречу выползает худенький червячок. Ястреб хотел было его тут же схватить, как червяк заговорил по-червячьи: «Хр-хрум-хур-ру-мум», что по-русски значит: «Не ешь меня, бесстрашный ястреб. Съедая, ты убиваешь меня, а я своей гибелью дарю тебе жизнь. Для тебя я кусок мяса, совсем ничтожный, но без меня ты не сможешь летать, ведь во мне твои силы, пусть совсем крохотные. Оставь меня, завтра я буду готов отдать тебе свое сердце». Растрогала эта речь ястреба, и первый раз в жизни он гордо прошел мимо своего обеда.
На следующий день ястреб опять летал, обгоняя ветер и разрывая облака. Вдруг раздался выстрел, и ястреб подбитым самолетом рухнул на землю. Он умиралК нему медленно подполз червяк, который вчера заставил его отказаться от принципа ястребов и вновь заговорил: «Хур хру ру мухр», что означает: «видишь, если бы вчера я дал тебе силы взамен на мою смерть, мы оба сейчас бы лежали здесь, пораженные этим огненным шариком, но ты спас меня и даровал мне жизнь, теперь я могу отдать свое сердце и помочь тебе долететь до солнца».
«Зачем?» только еле слышно, слабеющим голосом прошептал ястреб. А червяк лишь заполз в открытый клюв и навсегда отдал птице свое сердце
Через несколько минут ястреб снова взмывал к прикованным звездам и потом снова тонул в облаках. Сердце его билось, сильнее прежнего, ведь в нем теперь жило маленькое насекомое, поменявшее свое живое сердечко на мертвое сердце врага всего лишь за один незабываемый день ползания по земле так до смерти червяк любил жизнь.
Молниеносно
Тучи сгустились и нависли над широкоплечими горами. Солнцу было не пробиться через железные ворота черных облаков
Молниеносно
Тучи сгустились и нависли над широкоплечими горами. Солнцу было не пробиться через железные ворота черных облаков
В своем гнездышке славный орел играл со своими птенчиками, только что вылупившимися из яиц. Но их мир был хрупким.Через несколько мгновений к гнезду орла примчался ветер и задул: «Я не в силах разогнать тучи и помочь солнышку вернуться из зимней спячки, слишком они непокорные, мне с ними не совладать. Орел, ты славишься своей мудростью и благородством, уведи тучи, иначе весна никогда не наступит». Произнеся это, ветер улетел за пределы горной пустыни, и стало как-то жутко тихо, как во сне.
Орел, не раздумывая, взмыл в облака. Подлетев к сердитым тучам, он начал разговор: «О, всемогущие тучи, вы способны веками висеть над землей, подпираемые друг другом, и можете навсегда весь мир погрузить в бесконечный сумрак. Но, тучи, нам нужно солнце, ведь без него ни трава не растет, ни снег не тает. Плывите, тучи, и через год вы снова сможете закутать в себя, как в теплое одеяло, звездное светило от зимней метели». Ответили непоколебимые тучи: «Хорошо, уйдем мы из этих краев, только если принесешь к нам существо, которое менее всего дороже тебе» промолвив так, тучи отвернулись, а орел стремглав полетел на землю, и уже через несколько минут вернулся со стрекозой в клюве. «Вот, сказал орел, но зачем она вам?» «А затем, чтобы поразить ее молнией прямо в сердце, только тогда солнце сможет быть свободно. Ну а раз эта стрекоза тебе совсем не дорога, мы убьем ее» ухмыляясь, пробормотали тучи. Тут орел открыл клюв и выпустил стрекозу на волю со словами: «Лети, родная, ты ни в чем не повинна, я сам буду отвечать за все, раз прилетел сюда». «Глупец! прихрипывая захохотали тучи, ты завтра же ее съешь, какая тебе разница? Она тебе даже спасибо не скажет! Глупец»
Но орел, гордо подняв голову, произнес: «Может я и глупец, и все же я не вправе жертвовать кем-то ради себя». «Не ради себя ради всех», возразили тучи. «Пусть так, но если эта стрекоза не играет роли в моей жизни, хоть мы с ней и тесно связаны, это еще не значит, что я могу ее «подставить», предать. Она ведь тоже любит жизнь, воздух, свободу, а молнию я приму на себя», только договорил орел, как желтое копье мгновенно пронзило его, и, как в бреду, крутясь на лету, он падал вниз
Орел очнулся и увидел рядом с собой своих птенчиков и любимую орлицу. Ярко светило солнышко, и ветер нежно щекотал между перышками. «Но как же молния? Яяно как?» шепотом спросил орел у пустоты. «Живи, послышался ему крик уже далеко отплывающих черных туч, горячее сердце не сожжет даже самая жгучая молния, которая по сравнению с добротой ледянее айсбергаОна обожглась о твое тепло и растаяла».