МЫ НЕ ПОЕДЕМ В ПЯТЕРКУ!!! ВЫ СЛЫШИТЕ!? МЫ. НЕ ПОЕДЕМ. В ПЯТЕРКУ!!. Остановите машину! Остановите!!! Она перешла на крик. Девушка сидела, повесив голову и смотрела в пол. Боль ее уже отпустила. Возможно она сама уже не хотела никуда ехать и надеялась, что боль не вернётся. А может боялась матери слово поперек сказать.
Если вы не остановите машину, мы выйдем на светофоре! Не нужна нам такая скорая! Кричала мамаша злобно глядя на меня.
Что я должен сделать в такой ситуации? Наверное, в первую очередь сообщить диспетчеру?
Инсулин-инсулин. Это Пять-семнадцать. У нас родственник пациента категорически отказывается от госпитализации в «пятерку». Хотят ехать в восьмую. Грозят выйти из машины проговорил я в рацию. Диспетчер задала мне пару вопросов, но потом приняла верное решение, с которым я согласился.
Пять-семнадцать, везите в восьмую.
Привез я их в приемник хирургии. В «сопроводиловке» описал скандал, описал звонки в горздрав, объяснил дежурному врачу ситуацию и уехал.
А ночью, другая бригада ездила на повторный вызов к ним домой и всё-таки госпитализировала девушку в ГКБ N 5. Оказалось, что после осмотра в «восьмерке» мама отказалась от перевозки в урологию.
Вот такие «лёгкие» вызова бывают в работе скорой помощи.
Фельдшер-орнитолог
В этой статье, хочу сравнить поведение двух людей, к которым мне пришлось выезжать на вызовы по поводу травм.
Первый вызов поступил до обеда. Квартира. В квартире ремонт. Мужчина 62 лет упал со стремянки. Жалуется Хотя нет, не жалуется. Говорит, что просто болит правая половина грудной клетки и тяжело дышать. Ни стона, ни нытья. Просто болит чуть-чуть и всё.
При осмотре было видно явное отставание правой половины грудной клетки в акте дыхания. Правое лёгкое аускультативно молчало. Перкуторный звук глухой как по покрышке от КамАЗа. Пульс частый, давление 110/70. ЧД 23, сатурация- 95%.
« Надо рентген делать», сказал я ему. Причем не в травмпункте, а сразу в торакальной хирургии. Потому что у вас пневмо- или гемоторакс.
А что это? спросил меня больной.
Долго объяснять. Надо ехать.
Лида, обратился я к помощнице, собирай!
Обезболили, подключили систему, дали кислород и поехали. Ехать лёжа больной категорически отказался, да и не требовалось от него лежать. При его-то состоянии, как устроится поудобнее, так и повезём. Состояние дорожного покрытия во дворах сами знаете какое. Вот почему-то всегда, когда везёшь травму, то машину трясет и кидает как при землетрясении. Может быть, просто внимания больше уделяется при таких состояниях. Однако, несмотря на тряску, мужчина не издал ни звука стона, не говоря уж о выражении недовольства по поводу неаккуратного водителя.
Следующий вызов (уже после обеда) поступил к парню 23 лет, которому по пьянке «настучали в кабину». Он стоял во дворе многоэтажек, сплевывал кровь с разбитой губы. Из травм разбита губа и нос, ссадина волосистой части головы. Сопутствующий диагноз алкогольное опьянение. Рядом с ним стояла его подруга. Тоже пьяная.
Вы где, бля, ездите, на? Я вас уже час жду, на. Я, бля, чЁ, на? Умереть что ли тут должен, на? А, на?
Я, в очередной раз, испытал приступ лютой злости. Захотелось добить щенка, а потом вежливо так: «Здравствуйте! Что случилось?»
Но я взял себя в руки, открыв дверь «Газели», сказал флегматично:
Садитесь в машину. Обработаем раны и поедем в травмпункт.
Когда я обрабатывал ему раны, он стонал и охал.
Ты чё творишь, на? Больно же, на! кричал он мне, убирая мои руки от ран.
Честно, целенаправленно больно я ему не делал. Нафиг он мне сдался. Как говорил мне один хороший врач скорой помощи (царствие ему небесное): «Относись к таким людям как к материалу. Отработал и забыл. Не стоит опускаться до их уровня, вступая с ними в словесные конфронтации».
Его подруга «подливала масло в огонь»:
Да таким как ты, только в морге работать. Ветеринар!
А вот тут я с ней соглашусь. Иногда таких «животных» лечить приходится, что даже доктор Айболит обзавидуется!
Я не ветеринар, я орнитолог! Сказал я им. Они уставились на меня непонимающе. Тогда я продолжил:
Это который «чисто на дятлах специализируется».
Они не поняли, что я имел ввиду.
Поехали в травмпункт. По дороге я несколько раз успокаивал водителя, порывавшегося добавить травм подонку, который нелестно отзывался о манере его вождения:
Ты чё, вадила, на? Дрова везёшь, на? Аккуратнее там «ёманарот», на
И все в таком духе.
Сейчас перед тобой мы деда везли. У него шесть ребер сломано. Он даже не стонал, сказала ему помощница Лида.
И чё, ёма на? Я же не дед, на! противно ответил он.
Да, наверное, и не станешь никогда им! ответила Лида и отвернулась в окно.
Сдали мы его в травмпункт. Не знаю, чем закончилась его «трагедия».
Я взял рацию:
Инсулин-инсулин. Это пять-семнадцать. Нам нужна санобработка и заправка (так мы называем обед), а то «голодный фельдшер это злой орнитолог!».
И мы поехали на подстанцию обедать.
ЗЧМТ. СГМ. АО
Эта абракадабра расшифровывается как Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга. Алкогольное опьянение. Очень частое сочетание диагнозов, выставляемых скорой помощью, травматологией, нейрохирургией или фельдшером ФАПа.
Хотя речь в рассказе пойдет о более тяжёлом диагнозе.
Зима была. Свежий снег выпал накануне ночью. Почернеть от выбросов промышленного города он ещё не успел, а это хорошо. Значит ночью будет светло! Лунный свет любит отражаться от свежего снега.
Смеркалось. По рации «сыпались» вызова:
517. Для вас травма головы. Ул. Тепличная. 618. Как приняли?
Тепличная 618, продублировал я в ответ.
Проезжая по улице Тепличной, мы увидели кровавый след на свежем снегу, который вел нас к первому подъезду пятиэтажного дома под номером шесть. Этаж, как всегда, пятый.
Можно было и не говорить номер дома и квартиры. Злобно пошутил я. Достаточно было сказать улицу, а мы бы уж тут по следу дошли до адреса.
И действительно, капли крови вели нас именно к 18-ой квартире.
Здравствуйте, проходите пожалуйста. Я с работы пришла полчаса назад, а тут все кровью испачкано. Он пьяный, вон спит, всю кровать тоже испачкал, затараторила женщина, потом всхлипнула, Как я устала Он пьет, а я на двух работах
В спальне, на кровати лежал и храпел мужик лет 4550 на вид. Подушка и покрывало были пропитаны кровью.
Надо давление измерить. И нашатырем его разбудить. сказал я помощнице Лиде.
Давление было 90/60. Пульс частый. На нашатырь не реагировал. Неврологические симптомы были вялые. Зрачки, слава Богу, одинакового размера.
Лида, собирай систему. Везём в реанимацию ближайшую. Тут похоже
Внутричерепная гематома? перебила меня Лида.
Я посмотрел на неё:
Умница ты моя! Молодец!
Лида, воодушевленная комплиментом и своим возрастающим профессионализмом, за минуту собрала систему и подключилась к вене, а я перевязал рану на голове.
Нашлись соседи, которые нам помогли отнести больного в машину.
А когда я уже садился в машину, то жена больного сунула мне руки тяжёлый черный пакет:
Спасибо! Я в теплицах тут работаю. Вот Возьмите. Покушаете Когда время появится
Я взял пакет, передал его в кабину водителю, и мы поехали в реанимацию.
Довезли. Больной хоть и тяжёлый был, но стабильный. Несмотря на наложенную мною повязку, мы всё-таки испачкали кровью носилки.
Инсулин-инсулин. Это Пять-семнадцать. Нам нужна санобработка, сказал я в рацию.
Вам «домой». Мойтесь, ответила рация.
Давай в магазин заедем? Сметаны купим! Там полный пакет огурцов с помидорами и пучок лука зелёного! Салат сделаем на подстанции! А? Со сметаной! сказал мне водитель.
Точно! А я и забыл про пакет. Давай, конечно, за сметаной сначала.
А я ещё думаю: «Откуда огурцами свежими пахнет. Зимой. В машине скорой помощи. Где носилки в крови?».
В общем, салата мы сделали на всю подстанцию. Жаль, что не удалось всей сменой одновременно сесть за стол вы́зовы же. Но к утру салат был весь съеден.
Вот такая история.
P.S.: Я не знаю за что нас отблагодарила женщина. То ли за то, что мы спасаем ее мужа, то ли за то, что мы его увозили надолго, хоть отдохнёт от него.
P.P.S.: Мужик выжил. Через год мы с ним встретились, но это уже следующая история.
Продолжение ЗЧМТ. СГМ. АО
Младшая дочка пошла в школу, а я устроился подрабатывать в частную наркологию администратором и медбратом по совместительству. Мы проводили процедуры кодирования от алкоголизма, выводы из запоя (в клинике и на дому), лечение алкогольной болезни, ну и дополнительные процедуры по очистке организма детоксикацию, лазерное облучение крови, медикаментозную и психологическую поддержку закодированных больных, и тому подобное. Деньги хоть и небольшие я тогда там зарабатывал, но всё-таки подспорье. И к тому же набирался опыта! Опыт это очень важная вещь в работе любого специалиста. Потому что теория, как говорится, без практики слепа. Слово-то какое нелепое ОПЫТ, но какое важное и ёмкое!
В помещение наркологической клиники, находящейся в цокольном этаже, вошли двое. Мужчина, лет 45 на вид, и женщина примерно 40 лет. В руке мужа были пакеты, а у женщины был ещё и букет цветов. Подошли к стойке ресепшена администратора. Судя по тому, что женщина держала его под руку, они были парой.
«Муж и жена», смекнул администратор.
Клиенты, впервые пришедшие на кодирование, обычно растерянно озираются по сторонам, смущаются обращаться с каким-либо вопросом. В общем ведут себя как первоклассники на первое сентября. Но вошедшие выглядели по-другому. Мужчина был серьёзен и собран. По нему было видно, что он пришел вполне с конкретной целью и четко знал, что делать дальше. Он не рассматривал картины на стенах, только задержался взглядом на аквариуме, в котором вальяжно плавали два пангасиуса.
Женщина, посмотрев на администратора, на мгновение задумалась, как бы вспоминая что-то, а потом заулыбалась ему, как старая знакомая. У администратора сложилось впечатление, что это друзья или коллеги главного врача клиники.
«Точно не кодироваться пришли. Видимо в гости, подумал администратор. Одежда новая, опрятная. С пакетами. Похоже шопились, шли мимо и решили зайти. Выглядят вполне здоровыми. Склеры не жёлтые, взгляд ясный, вены на кистях рук присутствуют. Татуировок не видно Но руки у мужика были рабочими. Пальцы были в множестве шрамов, цвет кожи ладоней говорил о том, что он работает с машинами или механизмами. Слесарь, сварщик или токарь», сделал вывод администратор, потому что помимо работы в наркологии, работал ещё и фельдшером на скорой, и автоматическая привычка, в первые секунды начинать диагностику кого бы то ни было, преследует его до сих пор.