А Вы? Как же свадьба Вашей сестры? Выходной? сокрушалась женщина.
Клятва Гиппократа не признает выходных. Поезжайте домой. Я справлюсь. Пусть Настя сделает мне чашку кофе и позвонит к Ксении, извинится от моего имени.
Они появились из-за ширмы, и оба в удивлении уставились на меня. Я сидела на постели, свесив ноги, и смотрела на них. Особенно на Вика в белом халате, в очках. Я не верила, что это происходит на самом деле. Я только что попала снова в аварию, и единственным человеком, который был поблизости и пришел мне помощь, оказался Нет, так не бывает оказался тот, о ком я вспоминала когда, пришла в себя. Виктор. Он не узнал меня. Да и его теперь трудно узнать.
Я помнила его совсем другим. В кожаной одежде, патлатого, с сережкой в ухе. Удивительные перемены. Вик не стал рок музыкантом он стал врачом, как и его родители. Женщина, которую он назвал Светланой Владимировной, вышла из палаты и прикрыла за собой дверь. Виктор подошел ко мне.
Как Вы себя чувствуете? Пошевелите правой рукой, попросил он. Я вдруг поняла, что боль в локте отступила. Более того, я свободно ею двигала.
Нормально видно просто ударилась и
Дайте взглянуть.
Я смотрела на него расширенными от удивления глазами, даже рот приоткрыла. Но он счел это за недоверие или легкий шок.
Ложитесь, Вам пока не нужно делать резких движений.
Скажите, мы раньше встречались?
Нет. Раньше мы не встречались, он усмехнулся уголком губ, Я бы Вас не забыл. Как Вас зовут?
Я протянула руку, и он ощупал мое запястье, локоть, плечо и даже ключицу. Очень осторожные и умелые пальцы.
Марианна.
Так вот, Марианна, нет перелома и нет ушиба. Удивительно, когда я вез Вас сюда, я был уверен, что эта рука сломана по крайней мере в двух местах.
Я не сводила с него глаз, жадно рассматривая лицо, короткие волосы, заглаженные назад. Он изменился, но не стал менее привлекательным.
Вас не тошнит? Голова не болит? спросил он, надавливая мне на виски.
Не тошнит, а голова болит. Но последнее время у меня часто головные боли. Это не связано с этой аварией.
Мигрени? Вик посмотрел мне в глаза и посветил в зрачки маленьким фонариком. Интересно, он действительно меня не узнает?
Можно сказать и так. Мое лекарство взорвалось вместе с машиной
Так что насчет мигреней? Как давно они у Вас? теперь он трогал мои скулы, затылок.
Недавно я только месяц назад вышла из комы, у меня полная амнезия. Семь лет жизни как не бывало.
Виктор бросил на меня испытующий взгляд. Казалось, он очень сильно удивлен.
Кома из-за чего? Что послужило катализатором такого состояния?
Авария по крайней мере, мне так сказали.
В этот момент я еще верила в это.
Я могу попросить связаться с Вашей семьей. Они наверняка Вас ищут.
Я отрицательно качнула головой, а Виктор ощупал мои ключицы.
Так, Вы говорите, травма головы, верно?
Да мне делали трепанацию черепа.
Он захохотал, и я дернулась от неожиданности:
Простите, кто Вам сказал подобную чушь?
Моя моя тетя, она врач и
Бред. У Вас не было никакой трепанации, никогда, это я Вам как нейрохирург говорю. Я не чувствую никаких повреждений, никаких шрамов, неровностей.
Теперь я уже смотрела прямо ему в глаза. Он шутит?
Не поняла.
Что Вы не поняли? Со всей серьезностью Вам заявляю. У Вас не было ни одной операции но голове. Ни одной или
Или что? спросила я.
Или же на Вас все зажило, как в фантастическом триллере. Завтра сделаем МРТ головы. И я Вам точно скажу, была операция или нет, если Вы сомневаетесь в моих словах.
Дверь кабинета распахнулась. Зашла медсестра. Она в удивлении охнула:
Виктор Андреевич! Вы! Вы вернулись? Я думала Вы сегодня на свадьбе Вашей сестры и
В этот момент мне стало неловко. Более того, я почувствовала себя виноватой.
Свадьба подождет, усмехнулся он, Вот, девушка по дороге в аварию попала.
Медсестра едва удостоила меня взглядом, а вот на доктора смотрела, раскрыв рот в благоговейном восхищении.
Пациенты Вас преследуют, улыбнулась она, и я подумала, что между ними что-то было, ну, или она сохнет по нему, притом давно. Я еще не определилась, насколько мне самой нравится Вик сейчас. Безусловно, я выросла из детских чувств, и он изменился.
Размести Марианну в этой палате, хорошо? Открой на нее карточку.
Вик отвел медсестру в сторону:
Но как? В этой палате
Настя, я сказал, чтобы в эту палату значит в эту.
Но Фаина
Я сам с ней поговорю. Оставь это мне.
Хорошо, завтра ею займется доктор Ветрова. Я запишу для нее сообщение. Она делает утренний обход.
Я лично буду заниматься этой пациенткой. Не нужно Ветрову или еще кого-то.
Виктор Андреевич, завтра у Вас сложная операция и три пациента. Вы не успеете и
Отдай двоих Ветровой. Освободи место.
Медсестра обреченно кивнула.
Хорошо. Я все поняла. Вам кофе сделать?
Да, Настенька, сделай.
Когда медсестра ушла, я посмотрела на доктора и тихо сказала:
Спасибо, Виктор, ты спас мне жизнь.
Прозвучало банально. Потому что эти слова он слышал не один раз. Я успела рассмотреть дипломы и благодарности на стене. Судя по всему, я сейчас нахожусь в кабинете знаменитого нейрохирурга Лазарева. Завотделением частной клиники нейрохирургии. От удивления его брови приподнялись.
Мы знакомы?
Знакомы. Марианна Воронова. Я училась вместе с твоей сестрой.
Он несколько секунд смотрел на меня, а потом усмехнулся. Вот это не изменилось, его улыбка. Она осталась все той же мальчишеской, задорной, в сочетании с искорками в зеленых глазах. Мне когда-то нравилось, как он улыбается.
Невероятно. Мышка-Мари О, боже
Мышка? я приподнялась на локтях.
Да мы называли тебя мышкой он смотрел на меня и улыбался, Ты изменилась черт, я бы ни за что не узнал тебя.
А я тебя узнала, еще там, на дороге.
Через несколько минут медсестра принесла кофе, но мы даже ее не заметили. Вик громко смеялся, когда я рассказывала ему, как МЫ называли его между собой. Он сидел рядом на постели в своих дурацких очках, и я вдруг поняла, что нравится он мне по-прежнему. Как и раньше.
Вдруг дверь с грохотом распахнулась. Я вскрикнула от неожиданности. В палату ворвался Николас вместе с отцом. За ними следом забежала Настя.
Я не знала, Владислав Самуилович. У нее не было документов и
В этот момент Ник повернулся к ней, и все мое тело покрылось мурашками. Я увидела, как загорелись его глаза. Или это игра света? Радужки стали ярко-красными на мгновение:
Выйди вон отсюда.
Медсестра побледнела и попятилась к двери.
Что вы себе позволяете? Вик направился к моим родственникам, Освободите помещение и ожидайте в вестибюле. Если вы ко мне, то я освобожусь через десять минут. Вы не видите, я с пациенткой?
Николас посмотрел на Вика, и я почувствовала, как моя кровь леденеет. Более мрачного и тяжелого взгляда я еще никогда не видела.
Мы пришли к ней.
Я натянула одеяло по самые уши. Отец первым нарушил тишину, он посмотрел на Виктора.
Думаю Вам лучше рассказать, что здесь происходит, прямо сейчас. Ваша пациентка моя дочь, и мы искали ее четыре часа. Никто не удосужился нам сообщить, где она, Виктор Андреевич.
Это недоразумение. Пройдемте в мой кабинет, я все объясню.
Объясняй здесь и сейчас, Николас сложил руки на груди, и я снова подумала о том, сколько в нем дикой энергии, мрачной, жестокой. Почему-то рядом с ним Вик показался каким-то слабым и жалким. А еще я чувствовала запах страха. Виктор знал, с кем он говорит. Я в этом не сомневалась. Он боялся.
Ваша дочь попала в аварию, ее машина перевернулась на трассе в нескольких километрах отсюда. Я привез ее в больницу, и при ней не было никаких документов. Мы провели необходимые анализы и
Стоп. Остановитесь. Пройдемте в Ваш кабинет, отец пошел к двери, он даже не обернулся ко мне. Виктор последовал за ним, а Ник он остался со мной. Мне стало тесно и неуютно. Словно стены палаты начали давить на меня, или его энергетика настолько пульсировала в воздухе, что стало душно. Я снова поразилась, насколько яркая у него внешность. Он затмевал всех. Рядом с ним даже отец, которого я считала эталоном мужской красоты, становился самым обычным мужчиной.
Ты цела?
Я кивнула и задержала дыхание. Мне казалось, что он зол на меня больше, чем папа. Странное чувство, что я должна объясняться именно с ним, а не с отцом, подняло волну протеста.
Зачем отключила телефон? Мы искали тебя несколько часов.
Я его выкинула, ответила заносчиво и нагло посмотрела в темно-синие глаза, Хотела хоть ненадолго избавиться от контроля, которым вы меня окружили.
У нас особенная семья, Марианна. Мы можем найти любого рано или поздно. Так что если в следующий раз захочешь исчезнуть, сообщи об этом. Мы просто оставим тебя в покое. Прятаться и скрываться бесполезно.
Вы следили за мной. Вы прослушивали мой телефон. За мной постоянно следовали люди отца. Как вы смели? Как отец мог так со мной поступать, словно я его собственность, а не взрослый человек, имеющий право на личную жизнь.
Во мне клокотал гнев и обида, и я намеревалась вытрусить из них правду.
Это не твой отец, Николас смотрел прямо мне в глаза.
Тогда кто, черт возьми?
Это я. Я приказал следить за тобой. Ради твоего же блага.
Я поежилась от звука его голоса, но сдаваться не собиралась. Меня бесило, что он разговаривал со мной, как с нашкодившим ребенком.
А кто ты такой, чтобы отдавать такие приказы? Кто такой, чтобы судить о том, что хорошо для меня, а что нет? Я вообще тебя не знаю. Насколько я помню, семь лет назад в нашем доме твое имя произносили шепотом, и желанным гостем ты точно не был.
Я могла бы поклясться, что удар достиг цели, если бы не видела собственными глазами выражение его лица не изменилось, только глаза стали еще темнее, и взгляд настолько тяжелым, что мне казалось, все вокруг завибрировало.
С того времени очень многое изменилось, Марианна. Настолько изменилось, что даже представить себе не можешь.
Прозвучало зловеще. Он меня пугал. На подсознательном уровне я его боялась. Странное чувство, будто я знаю, что он может причинить мне зло.
Для меня все по-прежнему, Николас. Раньше в нашей семье мы друг другу доверяли, и никто ни за кем не следил. Возможно, с твоим появлением доверие стало редким качеством?
Возможно, он усмехнулся, и его белоснежные ровные зубы сверкнули в полумраке, Я никогда и никому не доверяю, малыш. Даже сам себе.
Я в этом не сомневалась. Отец тоже тебе не доверял, не знаю, что изменилось сейчас, но я бы предпочла, чтоб было как раньше.