Elian Julz
Марианна угроза информационной безопасности
Плейлист для чтения
IOWA Одно и то же
Kodaline All I want
Kodaline Latch
Finneas Lost my mind
Finneas Break my heart again
Ray Lamontagne Be here now
Ray Lamontagne Can I stay
SYML Mr.Sandman
James Harris Sweater Weather
James Bay Break my heart right
Andrew Bell In my veins
Andrew Bell Oh, my stars
One Republic Come home
One Republic Christmas without you
James Blunt Good bye, my lover
Arctic Monkeys R U mine
Arctic Monkeys I wanna be yours
Kelly Clarkson Stronger
Andy Grammer My own hero
Imagined Herbal Flows Ocean tides
Пролог
Хакни систему. Перепиши жизнь.
Январь 2018 года
Мы ждем кризиса среднего возраста у мужей, как наступления Змея-Горыныча на Русь. Боимся, готовимся. А если выжили в схватке с ним, победили, и на красном кабриолете (мотоцикле, параплане, самокате) катали нас, а не любовницу, то впереди маячит: «Седина в бороду бес в ребро».
Но знаете, у нас, женщин, тоже наступает кризис среднего возраста. Да, мы не бросаем мужа и детей ради выпускника школы, не натягиваем на складки по бокам варёные джинсовые шортики с бахромой, в которых ходили в восьмом классе, и не уезжаем в индийскую деревню якобы навсегда для просветления.
Дамы за тридцать настолько изобретательны, что, скорее всего, никто даже не узнает о внутренней ломке и их тайных занятиях. Но скорее всего это не сто процентов. Мне не повезло оказаться в меньшинстве.
Электронный пропуск на турникете не срабатывает. Охранник тут же кому-то звонит. Ох, какая оперативность, уже заблокировали мне доступ в здание, словно опасному преступнику.
Но и я не первый день здесь работаю, господа. Жду недалеко от подземного офисного паркинга черный Лексус Несмеяны и машу ей рукой. Она резко давит по тормозам, снимает дорогие солнцезащитные очки и одаривает меня недобрым взглядом, но жестом руки показывает, мол, садись. Прячусь на заднем сиденье, где стекла затонированы, и благополучно попадаю в здание банка. А дальше начинается невообразимая дребедень.
Пучеглазая правительница
«Лишь случайность может предстать перед нами как послание. Все, что происходит по необходимости, что ожидаемо, что повторяется всякий день, то немо. Лишь случайность о чем-то говорит нам».
М.Кундера, «Невыносимая лёгкость бытия».
Октябрь 2017 года
Пятница. Начало октября. Сырость, терпкий аромат влажной истоптанной листвы, собранной желтыми горками вокруг деревьев.
Сегодняшнее утро ежистое. Карамельный капучино и слоеная косичка с корицей из офисной кофейни не дарят привычного удовольствия. К нам едет ревизор, тьфу, нет, новый управляющий директор по персоналу. Тру большим пальцем монетку в кармане темно-синего пиджака успокаивает. От этого она изменила цвет и уже не годится для оплаты в магазине. Уличный вариант металлическая массивная пуговица с гербом от пальто Mango. Тоже в кармане. Незаметно окружающим. Зато внешне я выгляжу вполне спокойной. Привычка, навязчивое поведение, как хотите.
Отпираю ключом свою тумбочку. За хранение на столе документов и ежедневников наказывают. Сверху из ящика на меня смотрит нарисованный синей ручкой кот в деловом костюме и очках (почти как человек), а сверху надпись «Управление по работе с котиками». Это память о хорошем мальчике, который уволился после назначения предыдущего управляющего директора. Сеня любит рисовать и работал с огоньком, без нытья.
Начальник прикончил вторую за утро банку энергетика. Он единственный мужчина в бабском батальоне, а генералом назначили опять левую тетку, а не его. Так надеялся на повышение.
Все на иголках. А вдруг опять будет зачистка? Новая метла Снова доказывать, что мы не отсталые палеоантропы.
Новый директор американизированная бывшая москвичка. Летит прямиком из Цинциннати. Ничему топ-менеджмент не учится. За последние два года у нас сменилось четыре руководителя по HR. Все, будто бы звёзды в сфере управления персоналом, с шикарным послужным списком и даже собственными дорогостоящими бизнес-курсами. Первые два месяца царски пересекают пороги залов заседаний, выбрасывая модные английские словечки, как Василиса лебедей из широких рукавов. И все, все до единого, убегают отсюда с подпаленными хвостами, заработав кругленькие суммы. Не продержавшись и года. А нам отдуваться за их стряпню перед внутренними и внешними аудиторами.
Изучаю новую мадам по фото в социальных сетях. Ей пятьдесят (так написано на именинном торте). Серо-голубые выпученные глаза с увесистыми мешками, будто её душили, но недодушили. Узкие губы, костлявый нос-клюв. Полное отсутствие макияжа. То ли чёрные, то ли темно-русые густые волосы подстрижены под каре. Тяжелые бёдра, но спортивная фигура.
Имя Вячеслава ей подходит. Типичный мужик в юбке. Знает себе цену, потому что запросила зарплату, которая соответствует члену Правления, а не менеджеру старшего звена, и в довесок кучу неположенных компенсаций. Наши, местные, с воодушевлением пахали бы день и ночь за меньшие деньги и смыться им некуда стоят на якоре своих ипотек и жён в декрете.
Первое, что мы слышим от «Славки» при знакомстве она сделает из нашей доисторической телеги первоклассную Ferrari. Заверяет, что не оставляет после себя выжженных полей. Говорит красиво, но смотрит в стену, а ведь в HR ключевое слово «люди». Мы, её люди (как она пафосно говорит, "teammates"), сидим на самом «дне» высокого зеркального здания в виде спирали, как в подземелье, с бледно-пепельными стенами и единственным убогим окном с решёткой под потолком. Она спустилась к нам с верхнего этажа, жалуясь на безобразно сухой воздух в кабинетах, и с требованием срочно заказать ей увлажнитель с ионизатором.
Внутри ухмыляюсь (ага, Вячеслава ведь никогда прежде не работала в банке) и записываю её афоризмы в свой мысленный блокнотик. Хобби такое. Только т-с-с! Никто не догадывается, ведь я сроду не писала даже заметки в корпоративной газете.
Так мне становится чуточку легче жить. Пишу, сочиняю, иронизирую свою (ну, ладно, не только свою) жизнь. Естественно, под псевдонимом. Я же не совсем ку-ку.
Главный акционер нашей корпорации родственник президентской семьи, что сильно закручивает гайки внутри бюрократической машины и заколачивает все двери во внешний мир. Столько «нельзя», что даже у образцового работника можно найти «грешок» по неведению, если захотеть. И уволить. Может, на то и расчёт?
Наше руководство помешано на информационной безопасности. Файрвол1 блокирует почти все новостные сайты, соцсети и мессенджеры на компьютерах. Без предупреждения сотрудник службы безопасности может взять на проверку любой мобильный телефон работника, а внутренние разговоры по стационарным аппаратам прослушиваются.
Интернет отключается автоматически на всех рабочих местах ровно в семь часов вечера из-за угрозы кибер-атаки.
Фотографироваться в офисе нельзя. Выкладывать и пересылать снимки с корпоративных мероприятий тоже запрещено. У нас есть штатный фотограф, но посмотреть памятные праздничные изображения с внутреннего сайта можно только на экране рабочего монитора. Порты для флеш-накопителей заблокированы.
А как хочется выгулять в сеть своё вечернее платье-рыбку с новогоднего корпоратива. Но народ не должен знать, что работники «шикуют» на проценты от выданных банком кредитов. В компании есть даже Правила поведения работников в сети. Каждый из нас подписал согласие на увольнение в случае их нарушения.
Начальники отделов подписаны в соцсетях не только на странички подчинённых, но и на их родственников. Тотальный контроль, и я его часть, даже больше, инструмент, каратель. Безвольный.
***
На улице давно стемнело. Иду к станции метро. На плече большая сумка, в которую помещается контейнер от «ссобойки», книга и даже сменная обувь. Сумка опухла, как рыба-фугу, и еле застёгивается, но это неважно. С пакетами на работу не пускают. Очередной запрет.
Я улыбаюсь. Жду-не дождусь, когда пальцы начнут беззвучно скакать по дисплею смартфона в вагоне поезда. Здесь всегда пусто в это время, все нормальные люди уже дома, с семьей.
Ох, и накипело сегодня. Они думают, что Марианна поголосит, приведёт доводы, поцыкает, но всё равно всё сделает. Как и всегда. В срок. И не к чему будет придраться. Всё стерпит. Динозавр. Десять лет в этом офисе. Не уходит, значит, всё устраивает.
У нашего бывшего шефа был мячик-антистресс, который он давил со всей силы, запускал в стены по сотне раз (мы слышали через перегородку, как тот отскакивает). Я же получаю удовольствие и разрядку от своей тайны. Странная месть, да? Учитывая, что в моем писательском блоге всего-то пара десятков подписчиков незнакомых мне людей, а по-настоящему читают совсем единицы. Но зато так смеюсь, читая едкие, насмешливые комментарии в адрес моих «героев». И поршень, который давит на меня, отодвигается назад, позволяя расправить плечи и вдохнуть больше воздуха до следующего рабочего утра.
Я осторожная, методично заблокировала на новом аккаунте всех до последнего из двухтысячного списочного состава компании. Ни одной личной фотографии, портрета. Некоторые читатели думают, что я мужчина. Даже флиртуют. Это прикольно.
Молчун
6:30 утра. Разбудил трек «Be here now» Ray Lamontagne на будильнике. Пока принимаю душ, слышу звук уведомления на телефоне. Тянусь к нему, рискуя поскользнуться.
«Доброе утро. Что делаешь? Может, пообедаем сегодня вместе рядом с твоим офисом. Кафе на твой выбор», пишет Стас, а я слышу, как он бы произнес эти слова. В нос. Круглогодичный аллергик.
Стас мой лучший друг. Стазила (Стас плюс Годзила) иногда шучу я. Это сарказм, потому что он потрясающий, нежный мужчина, который в свои тридцать два года выглядит, как мальчик-выпускник, с ранимой душой и творческим складом ума. Не волк, не альфа-самец и не совершенное творение скульптора Микеланджело. У него гладкое лицо, брутальная борода и усы Стасу не светят никогда, не растут и всё тут.
Знаете, интроверты необыкновенные люди, а не те, кто не умеет говорить с себе подобными. Они способны удивить вас, как собеседники, но не готовы дарить свои сокровища всем подряд. Открыты, лучезарны и улыбчивы с близкими людьми, которым полностью доверяют. Не перебивают и задают правильные вопросы. У них своеобразное чувство юмора, понятное только людям с IQ выше среднего уровня. Мой лучший друг именно такой. Находка для экстраверта.
Стас наполовину якут, но его отец русский. При должном образе и прическе мог бы сойти за звезду корейской поп-музыки (хотя ни я, ни он не любим K-Pop) или меланхоличную версию Чингисхана. При азиатском веке и вытянутой форме глаз, радужка редкого орехового цвета, а русые с золотым отливом волосы контрастируют с восточной кожей оттенка молочного чая. Меня же в шутку он иногда называет «Белый русский» (такой алкогольный коктейль из сливок, кофейного ликера и водки), потому что слишком светлокожая по сравнению с ним.