Белозёров почесал своего нового «вынужденного» друга за ухом. Кот успокоился, расслабился, и ещё громче запел свою кошачью песню. Только тогда Лёвкин изловчился и, схватив кота за передние лапы, наконец, оторвал лохматого бандита от Саниной ноги.
Помещение проветрили от запаха пороха, убрали беспорядок, созданный Саниной борьбой с рыжим гангстером, после чего Белозёров скомандовал:
Всё, быстро эвакуируемся из квартиры, а то могут и хозяева вернуться.
Сказать не сделать, на «базу» они вернулись только через полчаса. Когда выходили из квартиры, эта «шерстяная бестия», как назвал кота Парфёныч, выскочила в подъезд и «герои милиционеры» еще тридцать минут развлекались его поимкой. При этом они изрядно напугали проживающих в доме жильцов и бабушек, сидевших возле подъезда на старенькой, давно некрашеной лавочке. Бабушки видели подъехавший наряд милиции и, вполне вероятно, слышали Санин меткий выстрел в диван, а потом и дружные крики:
Загоняй в угол! Держи его! Уходит, уходит наверх, на чердак! Парфёныч, перекрывай ему дорогу! Уйдёт на крышу, не поймаем! Не стрелять, живьём брать «демона»!
Загоняй в угол! Держи его! Уходит, уходит наверх, на чердак! Парфёныч, перекрывай ему дорогу! Уйдёт на крышу, не поймаем! Не стрелять, живьём брать «демона»!
В итоге кот был пойман и, под не очень цензурную брань, препровождён обратно «в родные пенаты», при этом, кителю Лёвкина был нанесён непоправимый ущерб в виде двух здоровенных дыр от острых когтей.
Бабули тесной кучкой уже стояли у подъезда, видимо, ожидая лицезреть, как сейчас в наручниках выведут обезвреженного опасного преступника. Увидев выходящих милиционеров, бабульки бросились к ним с вопросом:
Поймали злодея?
Нет, женщины, ответил им Парфёныч, самый солидный милиционер в их команде, Матёрый рецидивист попался, ушёл по крышам, стрелять же нельзя, люди кругом. Объявляем план «Перехват», будем брать его за городом. А вам советую идти домой. Мало ли чего? Пуля-дура, штык-молодец! Где-то так, значится.
После его слов про штык-молодец, бабушки быстро ретировались по своим квартирам, чтобы сразу занять место на наблюдательном пункте у окна, интересно же. Занавески, правда, задёрнули, всё-таки пуля-то дура!
Приехав на базу, опергруппа в очередной раз потешила своими россказнями дежурную смену девчонок на ПЦН. Из рассказа о героическом подвиге милиционеров был выброшен только эпизод с выстрелом.
Парфёныч «по-тихому» принес Белозёрову новый патрон для «Макара» и сам взялся почистить его пистолет. Саня не возражал.
Когда в курилке Парфёныч разбирал пистолет на много маленьких и больших деталей и бережно раскладывал их на табурете, покрытом старой газетой, он, как любящая мамаша, распекающая своего шалопая сына за разбитую вазу, беззлобно бубнил:
Да, лейтенант, хорошо, что ты в диван попал своим метким выстрелом, а не в зеркало или, скажем, в люстру хрустальную. Вот было бы у нас потом проблем, а так
А так, всего лишь диван застрелил! Матёрый был рецидивист! Да? хохотнул Лёвкин. Главное, чтобы разлагаться не начал, а то запах пойдет
Саня, было, открыл рот, но через коридор уже звучал звонкий голос диспетчера Ани:
Кончаем перекур! Сработал «периметр». Магазин номер десять. Винный склад.
Парфёныч с Лёвкиным полетели «обслуживать тревогу», а Саня собрал в платок всё, что ранее называлось пистолетом, и пошёл к своему рабочему столу, заканчивать начатую Парфёнычем работу, собирать головоломку имени оружейника Макарова.
Закончив сборку пистолета, он передернул затвор и, направив ствол в угол комнаты, нажал на спусковой крючок. Прозвучал сухой щелчок.
Ну и ладушки, прошептал Белозёров и резким движением загнал в пистолет обойму с патронами, щёлкнув напоследок предохранителем. После чего он убрал пистолет в кобуру и, откинувшись на спинку стула, повернул голову и посмотрел в замёрзшее стекло окна.
Из раскопанной траншеи, как всегда, валил пар, а между сугробами, к их пульту охраны, высоко подняв пушистый хвост, шёл здоровенный рыжий кот!
Нет, только не это, тихо простонал Белозёров и, закрыв глаза, потряс головой. Когда он через пару секунд открыл глаза, кота не было, а между сугробами ветер лихо гнал большой оранжевый полиэтиленовый пакет. Уфф, показалось
В нужном месте в нужное время
Мальчики! Тревога! звонкий голос дежурной ПЦН Нины Смолиной разбудит даже мёртвого Квартирная тревога. Улица Карла Маркса 18 кв. 6. Держите ключи от квартиры!
Тревога, тревога, тревога!!!
Машина летит как ветер. Ну, не как ветер, в меру своих реальных возможностей, учитывая изношенность движка и колёс, но в норматив прибытия по тревоге пока укладывается. Перед домом милиционеры «вырубают» сирену, чтобы не спугнуть возможных преступников и быстро поднимаются на четвёртый этаж.
Дом «сталинка» стены до потолка метров пять, пролёты на этажах длиннющие, лифта нет. Отдышавшись возле квартиры под номером шесть, Белозёров сделал два контрольных звонка, в надежде, что в доме есть хозяева. Ответа не последовало, дверь никто не открыл.
В настоящее время в квартире проживал какой-то «застуженный художник России, трижды орденопросец, дважды не дали». В одной комнате у него была гостиная, а в другой художественная мастерская, совмещённая со спальней.
Парфёныч, ты берёшь кухню и ванную комнату, Лёвкин, ты гостиную, я мастерскую. Если что, мяукайте, вперёд тихо сказал Белозёров и медленно открыл входную дверь.
Милиционеры быстро «просочились» в помещение и, как умные муравьи, у которых каждый знает своё место, разбежались по квартире. Саня осторожно осмотрел помещение мастерской. Всюду картины. Они были на полу, на стенах и просто уложены в стопки в углах комнаты. Несколько мольбертов, небольшой этюдник, грунтованные холсты, для новых работ. Кругом разбросаны масляные краски, кисти и прочие художественные принадлежности.
Парфёныч, ты берёшь кухню и ванную комнату, Лёвкин, ты гостиную, я мастерскую. Если что, мяукайте, вперёд тихо сказал Белозёров и медленно открыл входную дверь.
Милиционеры быстро «просочились» в помещение и, как умные муравьи, у которых каждый знает своё место, разбежались по квартире. Саня осторожно осмотрел помещение мастерской. Всюду картины. Они были на полу, на стенах и просто уложены в стопки в углах комнаты. Несколько мольбертов, небольшой этюдник, грунтованные холсты, для новых работ. Кругом разбросаны масляные краски, кисти и прочие художественные принадлежности.
У меня злодеев нет! крикнул Белозёров.
У меня тоже чисто! ответил Лёвкин, а за ним и Парфёныч.
Белозёров взял носимую радиостанцию и попытался связаться с пультом охраны:
Жигули, Жигули! Я десятый! Как меня слышно? Приём!
Повторив безуспешную попытку связаться с дежурной ПЦН несколько раз, Саня сказал:
Парфёныч, дорогой! Давай в машину, заводи её и жди нас. Мы с Лёвкиным ещё раз осмотрим квартиру и спустимся. Да, и ещё. Свяжись с девчонками на пульте, доложись, что у нас всё в порядке и спроси, как там обстановка, а то моя радиостанция отсюда не берёт. Если будут какие-либо распоряжения, продублируй мне из машины, я жду. Всё, давай!
Парфёныч побрёл вниз, а Белозёров с Лёвкиным ещё раз проверили квартиру, но так и не нашли причину «сработки». На первый взгляд, всё было нормально. Видимо, придётся вызывать технарей и досконально проверять охранное оборудование.
Минут через пять голосом Парфёныча заговорила Санина радиостанция:
Десятый, я сто восьмидесятый. Девочки передали, что у них сработал второй рубеж защиты. По карточке это какая-то картина в гостиной. Проверьте. Как поняли? Приём!
Понял, Парфёныч! Второй рубеж защиты, картина в гостиной! продублировал Белозёров и пошёл вместе с Лёвкиным искать эту мистическую и страшно дорогую сердцу автора картину.
На отдельный, второй рубеж защиты обычно ставят сейфы или так называемые «ловушки» для воров. То есть, если вдруг ворам удается каким-то образом миновать первый рубеж защиты, то при вскрытии сейфа, какого-то внутреннего помещения, или даже отдельного платяного шкафа, тревога пройдёт обязательно. При этом на объекте звуковой сигнал тревоги не прозвучит и, ничего не подозревающие преступники продолжают вскрывать сейф или неспешно осматривать «хату» в поисках денег и ценных вещей, а тут их ещё «тёпленькими» забирает милиция. Всем лежать, работает ОМОН, СПЕЦНАЗ, Горгаз, злые собаки и короче, лежать!
Лёвкин, осмотри гостиную и доложи, если что покажется странным. Я тоже осмотрюсь, Белозёров подошёл к стене в гостиной, задрапированной красной тяжёлой материей.
Стенка была метров шесть на четыре. Спрятаться под драпировкой было невозможно, поскольку до пола она не доходила, и Белозёров, подойдя к её краю у окна, захватил ткань правой рукой и потихоньку стал «освобождать» картину, двигая штору вдоль стены. Вблизи перед его глазами стали проплывать цветы, трава и всякие мелкие букашки, изображенные на картине.
Когда он закончил открывать картину, за его спиной раздался странный звук, напоминающий падение тяжёлого предмета на паркет. Бум! Обернувшись, он увидел немую сцену Лёвкин стоял, раскрыв рот, автомат лежал у него под ногами.
Ты чего? спросил Белозёров, но ответа не последовало. Саня видел лишь большие, серые, округлившиеся глаза Лёвкина и руку, простёртую в сторону картины.
Саня повернулся к картине и опять увидел цветы и траву И лишь отойдя от стены метров на шесть, он понял от чего «окаменел» Лёвкин. Нет, это была не Медуза Горгона, превращающая своим взглядом всё в камень. На картине был нарисован пейзаж река, берёзки, мелкие кустарники, трава. А на переднем плане были изображены деревянные мостки, уходящие в тёмную воду. На мостках спиной к зрителю стояла, судя по одежде, крестьянка. И всё бы было хорошо, но женщина эта, наклонившись вперёд, практически согнувшись вдвое, полоскала в реке бельё. Юбка её была задрана чуть ли не на голову, а нижнего белья крестьянки, как известно, не носили
Если бы Саня в этот момент тоже, как Лёвкин, держал в руках автомат, то наверняка уронил бы на его пол!
Товарищ, лейтенант! Это что же, у него самое дорогое в квартире? тихо прошептал Лёвкин, потерявший вдруг голос и ставший похожим на простуженного ёжика.
Лёвкин, тихо ищем причину «сработки» и быстро уходим отсюда, а о высоком искусстве я прочитаю тебе лекцию дома, сказал Белозёров, не зная смеяться ему или просто упасть в обморок, поскольку он сам ещё не отошёл от увиденного «чуда» в юбке, точнее, без юбки