Как указывает Н. О. Нерсесов, представителем четвертой точки зрения является Carlona, стоящий вне указанных теорий. По его мнению, для окончательного изготовления документа необходимо прибавить еще «нечто». Это «нечто» заключается в договоре передачи («Begeburgi vertrag»), а не в выпуске его обращения («Emissin»), не в добросовестном приобретении права собственности на изготовление документа со стороны легитимированного к тому лица.
Заключающаяся в документе обязательственная воля юридически устанавливается как неизменяемая лишь с того момента, когда третье лицо приобретает право собственности на документ. Согласно мнению большинства юристов, к этому моменту приурочивает он и свойство кредитора. Кредитором по бумаге на предъявителя считается тот, кто является собственником бумаги.
Как указывает Н. О. Нерсесов, представителем четвертой точки зрения является Carlona, стоящий вне указанных теорий. По его мнению, для окончательного изготовления документа необходимо прибавить еще «нечто». Это «нечто» заключается в договоре передачи («Begeburgi vertrag»), а не в выпуске его обращения («Emissin»), не в добросовестном приобретении права собственности на изготовление документа со стороны легитимированного к тому лица.
Заключающаяся в документе обязательственная воля юридически устанавливается как неизменяемая лишь с того момента, когда третье лицо приобретает право собственности на документ. Согласно мнению большинства юристов, к этому моменту приурочивает он и свойство кредитора. Кредитором по бумаге на предъявителя считается тот, кто является собственником бумаги.
По словам Н. О. Нерсесова, вышеназванные теории и взгляды авторов на юридическую природу ценных бумаг, в том числе на вексель, имеют существенные недостатки. Так, Бруннер[26] («договорная теория») не различает два момента в ценных бумагах: возникновение и приобретение прав по ним[27]. Традиция необходима для второго, а не для первого. Критикуя позицию Унгера, Н. О. Нерсесов подчеркивает, что по его договорной теории последний владелец документа может потребовать исполнения по нему, если докажет правильность всех предыдущих передач. Но так как это трудно сделать, то со стороны предъявителя документа достаточно сослаться на добросовестное владение, указывая как бы на заключение им договора с предшественниками, следовательно, и на правомочие его требования к исполнению. Таким образом, Унгер, видя затруднения в договорном характере бумаг на предъявителя, старается обойти их, прибегая к произвольным предложениям[28].
Как отмечает Н. О. Нерсесов, мнение Иеринга отличается больше оригинальностью, чем основательностью. Главное утверждение Иеринга о том, что владение документа не заключает еще в себе какое-либо право, а есть лишь средство к установлению такового, является голословным. Наоборот, право требования по документу возникает именно с момента приобретения самого документа, а процитированное мнение Беккера полностью отрицает основные моменты гражданских правоотношений. Предлагаемое Штейном понятие абсолютной обязанности понятие новое, но оно ничего общего с правом не имеет. По мнению Н. О. Нерсесова, в области права не может иметь место абсолютная обязанность данного лица как понятие чисто этическое. Нельзя представить себе человека, к которому всякий мог бы обратиться с правом требования. Тезис Carlin, что должник может исполнить обязательства всякому предъявителю, но в то же время обязан исполнять его только собственнику документа, заключает в себе логическое противоречие. Предоставление должнику права требовать на свой риск доказательства легитимаций от предъявителя документа идет вразрез с жизненными целями бумаг на предъявителя.
Следует констатировать, что цивилисты дореволюционной России неоднозначно подходили к теории возникновения векселя как ценной бумаги. Одни авторы твердо стояли на позиции договорного характера векселя, другие считали его обязательством, вытекающим из одностороннего обещания.
Например, профессор Г. Ф. Шершеневич определяет вексель как одностороннее обязательство, основанное на договоре и выраженное в письменной, строго определенной форме[29]. Но в литературе того периода из всех теорий о природе ценной бумаги доминировала теория одностороннего обещания или односторонней воли, согласно которой выдавший обязан, потому что он создал бумагу[30]. Одним из основных сторонников этой точки зрения и был профессор Н. О. Нерсесов, который сформулировал вывод о том, что бумаги на предъявителя (а выдача бланкового векселя равносильна выдаче ценной бумаги на предъявителя) суть одностороннего формального обязательства, циркулирующего в обороте, подобие реальных вещей[31]. Как справедливо указывает профессор Б. Б. Черепахин в труде «Юридическая природа векселя и Положение о векселях 1922 года», «все многообразие теорий, предложенных для разрешения этого вопроса, при всем их расхождении, может быть сведено к двум основным направлениям, с большими или меньшими модификациями в пределах каждого из них: теории договорной и теории одностороннего волеизъявления. Представители последней, в свою очередь, расходятся между собой в деталях, сходятся в признании односторонне-сделочного характера векселя: это теория креации (создания), теория эмиссии (выпуска), передачи и уступки (Begebungs oder Aushandigungstheorie), теория добросовестного приобретения (Redlich reitstheorie) и другие»[32].
К сожалению, мы должны констатировать, что после революции и до настоящего времени вопросы возникновения и происхождения векселя, юридической природы векселя и вексельного обязательства не являлись предметом самостоятельного исследования советских, постсоветских ученых-правоведов, вследствие чего названная проблема не нашла достойного отражения ни в науке, ни в литературе. В изданных в последние годы в России произведениях по векселистике авторы в редких случаях рассматривают договорное происхождение векселя (основываясь на произведениях Г. Ф. Шершеневича, теории Савиньи), и, как правило, их выводы учитывают взгляды на вексель как одностороннюю сделку или как одностороннее обещание, основанные на произведениях Н. О. Нерсесова, Кунце и др.
Таким образом, подавляющее большинство авторов (как дореволюционных, так и современных) определяют вексель как одностороннюю сделку или одностороннее обещание. Только отдельные дореволюционные правоведы, например Г. Ф. Шершеневич, обосновывали тезис о договорном происхождении векселя. Из современных ученых мало кто исповедует эту теорию. В виде исключения из этого правила следует отметить позицию В. А. Белова, который твердо отстаивает в своих многочисленных работах идею возникновения переводного векселя на основе договора[33], поскольку, по его мнению, содержание переводного векселя «предложение векселедателя плательщику» представляет собой оферту, т. е. предложение заключить договор в пользу третьего лица. Остается только сожалеть, что В. А. Белов распространил положение о возникновении переводного векселя на основе договора только на отношения между векселедателем и акцептантом, хотя элементы договора имеются и в других вексельных отношениях, на чем подробнее мы остановимся ниже. Справедливости ради, следует отметить, что Н. А. Крутицкий в работе «Основания возникновения вексельного обязательства»[34], на наш взгляд, убедительно обосновал договорную теорию возникновения вексельного обязательства. Остается только сожалеть, что впоследствии он изменил свою точку зрения и категорически выступил против договорного происхождения вексельного обязательства[35]. Ряд авторов (Е. А. Крашенинников, В. В. Грачев и др.) также не принимают концепцию договорного происхождения переводного векселя[36], не учитывая складывающуюся судебную и судебно-арбитражную практику, в известной мере признающую договорный характер векселя. Полагаем, что вексель как договор нельзя отнести в полной мере ни к одному из видов договоров, предусмотренных ГК РФ. В связи с этим следует отметить, что при кажущейся простоте вопросы происхождения векселя и вексельного обязательства, их места в гражданском праве являются достаточно сложными и требуют более глубокого и детального исследования с учетом достигнутого на сегодняшний день уровня цивилистики и векселистики как одного из ее разделов.
Таким образом, основные исследования по возникновению ценных бумаг, в том числе векселей, в XIX в. проводились учеными-юристами Германии[37]. Для этого были соответствующие условия: использование пандектов (в Германии вплоть до начала XX в. действовало пандектное право), высокий уровень развития цивилистики. Все учения о ценных бумагах, зародившиеся в Германии, можно было объединить в две большие группы: одна признавала основой ценной бумаги договор, другая одностороннюю юридическую сделку должника. Нельзя сказать, что в России не уделялось соответствующего внимания происхождению ценных бумаг достаточно назвать труды Н. О. Нерсесова, Г. Ф. Шершеневича, А. М. Нолькена и др. Но, к сожалению, учеными-юристами дореволюционного периода так и не были выдвинуты какие-либо теории происхождения ценных бумаг, в том числе векселя. В основном ученые выступали как популяризаторы и критики юридических исследований по данной проблематике ученых-юристов Германии, чье положительное влияние дает о себе знать и в настоящее время.
Указанные теории, прежде всего, анализировали бумаги на предъявителя. Но поскольку вексель с бланковым индоссаментом имеет все свойства ценной бумаги на предъявителя, то данные теории и юридические обоснования можно полностью применить и к бланковым векселям.
Существуют конкретные учения, теории о правовой природе возникновения векселя независимо от его типа. Мы хотели бы остановиться на исследованиях одного из крупных российских векселистов В. А. Белова, основанных на трудах профессоров В. Д. Каткова[38], В. В. Черепахина[39] и др. Они соответствуют объективным реалиям, сложившимся в дореволюционной и послереволюционной векселистике. Как справедливо утверждает В. А. Белов[40], «все теории, объясняющие вексельное обязательство, могут быть разделены на договорные и внедоговорные, а именно: теории, которые признавали для возникновения вексельного обязательства необходимым волеизъявление как выдающего, так и принимающего вексель, и теории, которые считали последний момент несущественным».
Указанные теории, прежде всего, анализировали бумаги на предъявителя. Но поскольку вексель с бланковым индоссаментом имеет все свойства ценной бумаги на предъявителя, то данные теории и юридические обоснования можно полностью применить и к бланковым векселям.