В вопросе Тузлы Россия проявила редкую принципиальность и расторопность, пригрозив Украине развязать войну за хамсу.
Обычно было не так. Все помнят, как 1 июня 1990 года бывший министр иностранных дел Э. Шеварнадзе, в противовес национальным интересам России, так разграничил морские пространства с США, что «к США отошли большие части территории Берингова моря, в которых ежегодно рыбопромысловый флот СССР вылавливал до 150 тысяч тонн рыбы, а Россия потеряла 60 тысяч кв. км континентального шельфа, признанного перспективным в плане нефти и газодобычи».
Именно поэтому, устав от постоянных предательств, Россия спокойно восприняла украинские заголовки типа «Россия объявила Украине войну! На этот раз рыбную».
В результате двадцать шесть украинских рыболовецких судов оказались без дела. А еще семь так и не вышли в море. К 22 ноябрю 2003 года украинскими моряками было поймано официально только 1467 тонн хамсы из 9-тысячной квоты. Под вопросом теперь квоты на 1700 тонн ставриды и 2000 тонн пеленгаса. Украинская сторона считает, что это пока только первый звонок3.
Нефтяные и газовые миражи Тузлы
Миражи или реальные перспективы?
Всякое общественно значимое событие всегда требует внятного объяснения причинно-следственных связей. Особенно такое, как Тузлинский кризис. В наше время одним из самых важных слов, которое в принципе очень много в мире объясняет, это слово «НЕФТЬ».
Именно поэтому осенью 2003 года в самый разгар событий вокруг Тузлы многие средства массовой информации попытались объявить причиной спора о принадлежности косы Тузлы то, что коса Тузла якобы богата нефтью и газом.
В Керченском проливе нет доказанных запасов нефти и газа, заявил генеральный директор ГАО «Черноморнафтогаз» Валерий Ясюк журналистам 27 октября.
Из его же слов следует, что сейсмической разведкой обнаружены крупные запасы углеводородов южнее Керченского пролива на Керченском шельфе, в частности, на структуре Субботина, где Украиной планируется провести начало геологоразведки и разведывательного бурения.
Таким образом, вопрос о принадлежности косы Тузлы все же является ключевым в вопросе о том, кто получит право добывать углеводороды на значительном участке континентального шельфа Черного моря южнее Керченского пролива. Ведь до настоящего времени нет бесспорного разграничения не только государственной границы между Россией и Украиной на море, но и континентального шельфа, где возможно наличие серьезных запасов углеводородов. При этом речь идет о нескольких тысячах квадратных километрах континентального шельфа Черного моря. Поэтому отсутствие нефти и газа в самом проливе и даже на самой Тузле сути проблемы не меняет.
Однако все это никогда не являлось секретом, спрятанным за семью печатями. В ответе на мой запрос депутатский запрос Председатель Краснодарского краевого комитета по геологии и использованию недр (Кубаньгеолком) Ляшенко Л. Л. за 403 от 20.11.97 года указывал, что по результатам геолого-геофизических исследований акватории Азовского моря выявлено порядка 120 локальных структур, перспективных на выявление мелких месторождений нефти и газа4. Открыто 7 нефтегазовых месторождений. В пределах российской части моря ресурсы составляют суммарно 50 млн. тонн нефти и порядка 150200 млрд. м3 газа.
Тузла коса или остров?
Вопросы права
14 октября 2003 года с парламентской трибуны Верховной Рады Украины председатель пограничной службы Украины Николай Литвин докладывая о ситуации, сложившейся в связи с работами по восстановлению с российской стороны Керченского пролива косы Тузлы защитной дамбы, заявил:
Чтобы ни у кого не возникло сомнения в украинской принадлежности острова Тузла, на нем установлены атрибуты суверенитета Украины.
Для подтверждения серьезности притязаний на «Украинском острове Тузла» был установлен Государственный флаг Украины.
Однако сомнения в правомерности притязаний Украины на эту российскую территорию остаются. И они не беспочвенны. Достаточно обратить внимание на то, как украинские политики судорожно цепляется за термины, упорно называя российскую косу Тузлу украинским островом «Тузла».
В свете всех событий осени 2003 года, которые нашему читателю, вероятно, достаточно известны по многочисленным публикациям и передачам центральных каналов телевидения, речь идет о проведении восстановительных работ и строительстве в Керченском проливе в районе Таманского мыса Тузла защитной дамбы. Было заявлено, что эти работы должны были предотвратить дальнейшее разрушение таманского полуострова и тузлинской косы.
Со стороны Украины последовала более чем болезненная реакция. Болезненная реакция на грани истерики, бряцания оружием, угрозы применения силы, шантажа намерениями обратиться в ООН, ОБСЕ или вступить в НАТО, призвать Америку защитить Украину путем высадки американских морских пехотинцев на спорной территории.
Все это заставляет более пристально взглянуть на аргументы сторон и правовые аспекты притязаний Украины. И первый же беспристрастный взгляд на эту проблему с точки зрения морского международного права заставляет обратить внимание на множество интересных фактов, которые, с одной стороны, показывают разный подход России и Украины к этой проблеме. С другой стороны, более отчетливо видны причинно-следственные связи расхождения позиций сторон и причины разницы взглядов на проблему, что обуславливается различием интересов.
Начать нужно с терминов. С чем мы имеем дело? С косой или островом?
Российская сторона считает косу косой. Как написано в Советском энциклопедическом словаре, косой является низкая и узкая намывная полоса суши, причлененная одним концом к берегу, а другим выступающая в сторону моря (реки, озера.)
Словарь русского языка С. И. Ожегова еще более конкретен: « Коса полуостров в виде узкой полосы земли, отмели».
Таким образом, тузлинская коса это естественное продолжение Таманского полуострова, так же как и коса Чушка, где находится российский порт Кавказ. Между ними Таманский залив. С севера Таманский полуостров омывает Азовское море, с юга Черное море, а с запада Керченский пролив.
Так было до 1997 года, пока Украина не решила назвать тузлинскую косу островом Тузла и не заявила территориальных претензий на эту часть кубанской территории.
Однако и это было не сразу. Вначале украинская сторона настойчиво называла эту часть суши островом «Коса Тузла». Теперь только островом «Тузла» и никак иначе.
Казалось бы, речь идет только о безобидных терминах, которые особого значения не имею. Однако это совершенно не так. И вот почему.
Основополагающим правовым документом Международного морского права является Конвенция ООН по морскому праву 1982 года, где правовой режим косы как особого участка суши не определен.
Иначе дело обстоит с островом. Часть VII Конвенции ООН по морскому праву 1982 года посвящена вопросу правового режима островов. В части 2 статьи 121 Конвенции по морскому праву 1982 года сказано, что: «территориальное море, прилежащая зона, исключительная экономическая зона и континентальный шельф острова определяются в соответствии с положениями настоящей Конвенции, применимыми к другим сухопутным территориям».
Таким образом, считая российскую косу украинским островом, Украина претендует фактически на то, что часть Керченского пролива, находящегося между Крымом и Тузлой, могут иметь, в соответствии с нормами международного морского права, особый правовой режим, необходимый Украине для определения своего территориального моря, прилежащей зоны и континентального шельфа. Причем с учетом своих особых экономических, политических, геополитических интересов и притязаний. (Например: притязания на российскую косу Тузла дали Украине в 1997 году 5 млн. долларов в год, в 2000 году 15 млн. долларов, а за восемь месяцев 2003 года уже принесли 170 млн. американских долларов).
Что это означает на практике? Для России, с точки зрения международного морского права, это значит, что промежуток водного пространства в Керченском проливе между Тузлой и Крымским полуостровом имеет правовой режим внутренних морских вод Украины, устанавливаемый законодательством прибрежного государства, которое осуществляет над этим пространством полный суверенитет. В частности, судоходство и рыболовство во внутренних морских водах регулируется исключительно законами и правилами прибрежных государств.
Статья 2 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года определяет правовой статус территориального моря, воздушного пространства над территориальным морем, а также его дна и недр. Согласно этой статье, суверенитет Украины распространяется за пределы ее сухопутной границы и внутренних вод на примыкающий морской пояс, который называется украинским территориальным морем. Указанный суверенитет распространяется на воздушное пространство над территориальным морем, равно как на его дно и недра. При этом государство само вправе устанавливать ширину своего территориального моря, но не более 12 морских миль, отмеряемых от исходной линии.
Статья 8 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года определяет статус внутренних вод государства, которыми являются воды, расположенные в сторону берега от исходной линии территориального моря и составляющие часть внутренних вод государства. Таким образом, часть морского пространства в Керченском проливе автоматически становится внутренними водами Украины, где действует украинское национальное законодательство.
Признание российской косы Тузла украинским островом практически без всяких политических эмоций и спекуляций предоставляет правовые возможности Украине на этом участке Керченского пролива претендовать на придание данной части пролива правового статуса территориального моря Украины и ее внутренних вод.
При этом Россия придерживается договоренности февраля 1998 года между президентами Борисом Ельциным и Леонидом Кучмой о том, что Азовское море это внутренне море Украины и России, находится в общем пользовании России и Украины, поэтому контроль за навигацией тоже осуществляется совместными усилиями. Керченский пролив неотъемлемая часть единой Азовско-Керченской акватории, а следовательно, и Керченский пролив находится в совместном пользовании. Украина, соглашаясь с необходимостью сохранения статуса Азовского моря как внутреннего моря России и Украины, продолжает настаивать на разграничении в Азовском море с целью определения пределов своего суверенитета.
Претензии Украины на Тузлу на практике означают притязания на распространение своего суверенитета на весь Керченский пролив. Значит, для России придание Азовскому морю и Керченскому поливу статуса внутренних вод сути проблемы не меняет.